Вижу девушек, которые специально приезжают на такие мероприятия, у меня договорённость с агентством, которое работает как модельное. Обычное прикрытие, девочки и правда иногда снимаются для каталогов и журналов, даже на показах работают. Но чаще они работают в горизонтальном положении широко раздвигая ноги. И это им нравится больше, чем тяжелая работа на подиуме. Ну, я так считаю. Не нравилось бы, не торговали бы собой, не так ли?
Мысль о раздвинутых ногах прилетает на мгновение, а у меня опять стояк, потому что…
Потому что Ева, мать твою!
Ева, Ева, везде Ева!
Мне даже мерещится, что я вижу её среди гостей. Чёрт. Она!
Делаю несколько шагов, подхожу ближе. Поворачивается.
Тьфу ты, господи, нет! Не она.
Девица в обтягивающем, ультра откровенном платье призывно улыбается, вижу, как раздуваются её ноздри. Почуяла добычу. Запах денег. Больших денег. Нет, извини, дорогуша, сегодня не про твою честь. Да и никогда. Не терплю. Никогда не пользуюсь. Нет, было как-то. По молодости. Но я быстро завязал. Не хотелось подцепить какую-нибудь заразу.
– При-иве-ет… – противно тянет, продолжая улыбаться.
Не удостаиваю ответом, поворачиваюсь чтобы уйти, но эта овца безмозглая кладет руку на моё предплечье.
– Дорогой, ты куда?
– Ты не в курсе, что трогать тут никого нельзя? – говорю шепотом и очень жёстко, девица тут же напрягается, – увижу что-то подобное, ты тут больше не появишься, и в других местах тоже. Правило – тебя трогают, а не ты. Усекла?
Продолжаю движение сжав челюсти. Тупая стычка с эскортницей меня почему-то вывела из равновесия. Может потому, что сравнил её с Евой?
Или потому, что представил, что и Ева могла бы вот так?
Твою ж мать…
Переключаюсь на деловую беседу. Слегка отпускает.
Хотя один из приятелей, Шах, замечает моё состояние.
– Проблемы в раю, Агдамов?
Ухмыляюсь. Это у него рай! Женился, и делает вид, что в лотерею выиграл. Жена у него та еще штучка. Я молчу. Не комментирую.
Если человек хочет изгадить свою жизнь – это его личное дело. Я не собираюсь.
Уже был окольцован. Плавали, знаем. Больше никогда!
Переговоры мы заканчиваем довольно быстро, потому что мужикам не терпится развлечься. Красивые девочки в изобилии, дорогой, элитный алкоголь тоже. Я не скуплюсь на своих гостей.
Пусть отдыхают.
– А ты сам, Адам? Или ты опять, пас? Не хочешь потискать свежую крошку? – обрюзгший, невысокого роста, лысеющий мужик, топ-менеджер самой известной нефтяной компании, плотоядно улыбается. Любитель острых ощущений, бл*дь.
– Свежих я тут не вижу. – отвечаю, и собираюсь отойти от него, но он не отстает.
– Зря. Вон посмотри, какая куколка идёт, такая нежная ягодка, молоденькая, такую натянуть одно удовольствие.
– Главное, паспорт у неё спроси, у молоденькой. – ухмыляюсь и смотрю туда, куда кивает пузатый нефтяник.
А вот теперь точно бл*дь! Потому что пялится он на мою Еву, которая собирается выйти на террасу!
Пи*дец ей!
Глава 30
– Ты что тут делаешь?
От неожиданности я чуть не подпрыгиваю, а потом… резкая боль в плече. До слез, которые градом из глаз!
Отец Ясмины хватает меня за руку. За мою несчастную левую руку, которая и стала причиной моего ухода из спорта! Его рывка хватает, чтобы сустав вылетел. И это больно. Очень, очень больно.
Агдамов смотрит зло, беспощадно. А я проклинаю себя за то, что поддалась на уговоры подруги.
Зачем было играть с огнём! Знала же, что Адам будет в ярости, если увидит нас? Ну вот, он и увидел.
Меня.
И злиться он, конечно, тоже будет на меня!
– Евангелина! Ответь мне! У тебя тормозов нет? Считаешь, что ты бессмертная?
– Пустите, больно. – только и могу прошептать.
– Больно? Ты еще не знаешь, что такое боль! Я… я…
Неожиданно резко дергает меня, буквально прижимая к себе, нависает, глазами сверкая.
Мне страшно. Поджилки трясутся. Ноги не держат. И боль руку простреливает. До слез. И я реву… реву не думая, как сейчас жутко выгляжу. Тушь, наверное, ручьями течет. Я как панда. Еще и нос весь красный, мокрый. Фу… просто жесть.
Но я ведь и не хочу перед ним красоваться, да? Или…
Боже, помоги мне!
– Ты не знаешь, что такое боль, девочка! И не дай Бог тебе узнать! Я просил вас убраться домой? Просил? Просил, мать твою, тут не отсвечивать.
– Пожалуйста… – пытаюсь дать ему понять, что мне больно, но он не слышит. Ему плевать. Он в ярости.
– Эта вечеринка не для невинных овечек, поняла? Тут серьезные, взрослые дяденьки. И они ждут серьезных, взрослых… дам, которым есть что предложить. Или ты уже тоже, можешь предложить себя, а? Интересует эскорт? Могу пристроить. По дружбе.
Мне страшно. Впервые рядом с ним настолько страшно! Я не ожидала, что он может вот так…
– Что вы… что вы говорите такое? Я… я…
– Я правду говорю, девочка. Всегда говорю правду! – буквально выплевывает злые слова. – Ты так вырядилась и намазалась, чтобы мужикам захотелось у тебя между ног понюхать, да?
Боже, какой стыд! Как он может! Меня заливает краска, с головы до ног. Я не красная, я, наверное, малиновая. Это чудовищно.
И… несправедливо!
– Я тебя поздравляю. Мне сейчас захотелось! – это он говорит злым шепотом, наклоняясь так близко, почти касаясь меня губами. – И не была бы ты подругой моей дочери я бы тебя разложил прямо тут, во всех позах и во все места!
Какой треш!
– Вы… вы… Господи… – он снова хватает руку, и я скулю от боли, чувствуя, что вот-вот сознание потеряю.
– Реви! Реви громче! Чтобы запомнила раз и навсегда, что старших надо слушать!
Он снова тянет за руку, и я не выдерживаю, просто ору, реву реально еще сильнее…
– Что? В чем дело?
– Рука… пустите… мне… больно…
– Неужели? Больно? Какая нежная! Иди сюда!
Он обхватывает меня за талию с силой, даже со злостью, поднимает и тащит куда-то. Я не понимаю куда. Потом соображаю. Он несет меня в здание, но не туда, где собрались гости, нет. Несёт к комнатам стаффа, персонала.
Я умираю от стыда.
И от того, что он так близко. Такой сильный, мощный, горячий. От него пахнет мужчиной. Очень вкусно. Я голову теряю, несмотря ни на что. Даже зная, что он несправедлив, и зол как чёрт.
Он несет меня по лестнице, а потом сбрасывает как куль перед коридором, ведущим к комнатам персонала. Дышит тяжело. Не смотрит на меня.
– Переодевалась тут? Значит снимай эти шмотки, лицо умой. Оденься нормально. И не выходи. Я пришлю водителя. Ясмина тоже здесь?
Киваю, потому что отпираться нет смысла.
– Ясно. Утром поговорим. Я еще узнаю, чья была идея выйти – мало вам обеим не покажется!
Открывает дверь коридора и толкает меня туда снова задевая больное плечо.
На трясущихся ногах иду в тот номер, где мы с Яськой переодевались.
Яси там, естественно, нет. Я бегу в ванную, закрываюсь, давая волю слезам.
Я же говорила ей, что не надо туда идти! Говорила! Я просила! И что теперь делать?
Кое как умываюсь, рука болит дико, словно тысячи горячих игл впиваются. Сама вправлять плечо я не умею. Нужно ехать в больницу, иначе я просто сойду с ума.
С трудом стягиваю с себя платье.
Дура! Я еще думала о том, как классно в нем выгляжу, и как хорошо было бы, если бы Адам увидел!
Он увидел…
Господи, то, что он сказал там, что он бы разложил меня… это правда? Я… я ему «зашла»? Или это просто попытка меня напугать?
Уверена, это просто трёп. Там было полно таких красивых, просто сногсшибательных девушек. Все как на подбор, как с обложек.
Получается, все они это… Эскорт? То есть… проститутки?
Господи, Ева, какое тебе теперь дело?
Натягиваю майку, лифчик мне не надеть, просто не смогу застегнуть. Джинсы, кардиган. Беру сумочку.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
