Господи, как же мне страшно! Понимаю, что надо не ломаться. Надо успокоиться и схитрить, дать ему понять, что я согласна. По-хорошему, а потом…

Мычу в руку, пытаясь объяснить, что хочу поговорить.

– Что, крошка? Хочешь что-то сказать? Цену озвучишь? Знаешь, а мне уже и не надо, я же могу взять бесплатно, вот так? И мне это даже больше нравится. Сопротивляйся, это очень заводит!

Чувствую, как он прижимается ко мне, он действительно возбужден, у него… у него там все… в полной готовности, а мне так мерзко, что, кажется, сейчас вырвет.

Неожиданно в подсобке становится светло, и я слышу знакомый голос.

– Что тут происходит?

А потом Стефана от меня отрывают. И я слышу звук удара и противный визгливый вскрик. Поворачиваюсь, и вижу Агдамова, который держит Стефана за грудки, у того из носа течет кровь, а Адам снова заносит руку для удара и бьёт, и еще раз, и еще.

Я в шоке. Мне дико страшно, хотя я понимаю, что только что, возможно, избежала самой жуткой участи. Страшно видеть Агдамова в такой ярости. То, как он бьёт этого зарвавшегося урода – сильно, жестоко – пугает. И я делаю то, что, наверное, вообще не должна делать – бросаюсь к отцу подруги, пытаясь предотвратить дальнейшее избиение и убийство.

– Адам Янович, пожалуйста, не надо, он… он того не стоит…

Взгляд, который кидает на меня Адам невозможно описать. Там такая смесь бешенства и азарта, что меня просто по стенке размазывает. Он отпускает Стефана – тот явно уже в отключке, сползает по стене на пол.

– Полотенце дай. – Адам обращается ко мне, я как заворожённая пялюсь на него и машинально подаю одно из стопки чистых. Мужчина вытирает руку, которая испачкана кровью Стефана. Внимательно осматривает костяшки пальцев.

– Кажется, целы, надеюсь, эта мразь ничем не болеет. Испугалась? – последнее слово он говорит совсем другим тоном, низким и… каким-то нежным что-ли, и у меня, видимо, срывает тормоза, потому что я падаю ему на грудь и реву.

– Чёрт… Тихо, Ева, тихо… спокойно. Всё нормально. Бл… – он проглатывает ругательство, обнимает меня одной рукой, и я просто таю. От его близости, от его аромата. От всего. Словно после жуткого ада попала в блаженный рай. – Ну всё, всё, русалочка, давай без истерик. Он раньше к тебе приставал?

Молчу, еле нахожу силы кивнуть.

– Почему не сказала?

Плечами пожимаю. Сама теперь не понимаю. Глупая. Могла бы предотвратить этот треш.

– Никогда больше о таких вещах не молчи, поняла? Понимаешь, что могло только что произойти?

Снова киваю, голова кружится от близости отца подруги. Но отстраниться от него я просто не в состоянии.

– Он бы тебя тут трахнул, жёстко. И, скорее всего, вышел бы сухим их воды. Его отец такая же мразота как и он, но с ним приходится считаться, так что… тут бы даже я тебе не особо помог бы.

Всхлипываю, поднимаю глаза. Доли секунды мы смотрим друг на друга и мне кажется, что что-о происходит. Между нами какая-то… искра? Молния? Не знаю. Мощный разряд точно.

Вижу, как дергается уголок губы Агдамова, и он отводит взгляд.

– Ладно, иди на своё рабочее место, я буду решать эту проблему.

– Вы… вам… вам же ничего не будет?

– Мне? – он ухмыляется, – Мне точно нет. Не переживай. Иди.

– Я… я могу что-то для вас сделать? – не знаю зачем я это говорю, сразу дико краснею, понимая, как двусмысленно это звучит.

– Можешь. Не притягивай больше таких придурков. И вообще… паранджу надень, что ли? – видимо, выражение моего лица слишком явно показывает мои мысли, – Я пошутил, Ева. Выдыхай. Посиди на ресепшн с Ясей, скоро я приду и заберу вас домой. На сегодня ваша работа закончена.

С этими словами он отрывает меня от себя и подталкивает к выходу.

У меня шумит в голове. Дойти бы до ресепшн!

Божечки, я только что обнимала Агдамова и… кажется у него снова была… физиология.

– Ева, ты как?

Ясмина как наседка, уже третий день вокруг меня носится реально как курица с яйцом. А я переживаю, потому что мы сидим дома, а я уже привыкла работать, да и думаю постоянно как наши вынужденные отгулы отразятся на зарплате.

Не хотелось бы получить меньше, чем я рассчитывала, потому что я уже почти все деньги распределила. Сколько потрачу на себя, сколько отложу, еще нужно отдать часть маме. Я не обязана, и мама сама не попросит. Мне просто хочется ей помочь, потому что она у нас давно уже как белка в колесе крутится.

– Ясь, ты бы лучше сказала папе, что у нас все хорошо и мы можем работать.

– Работать? С ума сошла? Мне теперь туда идти страшно. А тебе? Ты сможешь в эту подсобку зайти без дрожи?

Я краснею, потому что для меня подсобка сейчас воспоминание не о том, как этот мерзкий альбинос на меня набросился, а о том, как я обнимала там Агдамова с его… физиологией.

– Ясмин, я об этом не думаю, ты же знаешь, что мне работа нужна. Я ради неё даже учеников задвинула.

– Опять работа! А отдыхать когда? Я планировала не так с тобой время проводить. – подруга дует губы.

– Ясь, ну мы с тобой достаточно отдохнули. И потом у нас и с работой времени достаточно, мы и купались, и загорали, и по магазинам.

– А вечеринка? Про неё забыла?

– Ну, вечеринка же через три дня? Вот как раз и оторвемся. – протягиваю ей бокал с безалкогольным мохито, чтобы чокнуться.

– Вау! Что я слышу? Оторвемся? Кто ты, и что сделала с моей работящей подругой? – Ясминка смеется, встает с шезлонга. – Искупаемся? Жара сегодня. Ой, папа идёт, я думала, он на работу уехал?

Я делаю над собой большое усилие чтобы не вскочить, сердце колотится как потерпевшее. Он здесь? А я… Божечки, я всего час назад опять показывала Яське несколько комбинаций в бассейне. Он что, видел?

– Папочка, привет, ты к нам?

– Добрый день. Хотел спросить, не устали ли отдыхать?

– Бож! Папа! Вы с Евой прям на одной волне! Только о работе думаете! Не устали! У нас стресс.

– Вижу, особенно у тебя. Не сгори.

Агдамов поворачивается ко мне. Он в очках, но почему-то мне кажется, что его взгляд проходится по моему телу. У меня от него мурашки разбегаются веселым стадом. Дышать становится тяжело.

– Ева, как ты? – его голос кажется мне нежным, настолько, что бабочки порхают в животе.

– Спасибо, всё хорошо. Насчёт работы – я готова выйти, когда будет нужно.

– Вообще, нужно уже сегодня, вы в курсе, что вечером в клубе большое мероприятие? Дел много. Нужно подготовить площадки.

– Ой, точно, как я забыла! Па, а нам можно будет остаться? Ну? Посмотреть, одним глазком?

– Нет, Яся, это не для вас.

– Ну, пап!

– Я сказал – нет! Что не ясно? Вечеринка будет для взрослых.

– Пап! – Ясмина пышет негодованием, – мне вообще-то восемнадцать!

– Вот-вот! А там будут те кому за тридцать. Скучное мероприятие для старпёров, прелесть моя. В общем, собирайтесь потихоньку, я пока помочу старые кости.

У него что, какой-то пунктик по поводу старости? Или Адам просто нас троллит?

– Мы тоже хотели окунуться, так что мы с тобой.

Ясмина тянет меня за собой, и я нехотя встаю. Понимая, что купание с Агдамовым меня явно не охладит. Он снова окидывает нас взглядом – нас, а мне хочется, чтобы только меня. Краснею, но шагаю к бортику за подругой.

Яська отпускает мою руку и с визгом прыгает в воду, мы с Адамом остаемся на краю.

– Надеюсь, обойдемся без шпагатов, Ева? А то мне еще работать сегодня. Боюсь, сердечко не выдержит. – он точно меня троллит, а мне почему-то становится дико обидно, чем я заслужила?

– Ну, от одного шпагата инфаркта точно не будет.

Говорю, и сама в ужасе от себя ласточкой прыгаю в воду, власть над моим телом снова берет наглый бесенок и я делаю короткую связку, широко разведя ноги над водой. Вы хотели шпагат, господин Агдамов? Вуаля!

Она издевается? Бл*дь…

Прыгаю в бассейн следом чтобы скрыть ту самую долбанную физиологию. Впрочем, я научен горьким опытом, плавки стараюсь надевать такие чтобы скрывали эрекцию.