– Более чем, – согласился Денис.

Кристина все еще наблюдала за Вероникой, когда подошел официант и принес заказанные ими блюда.

Обедали они в молчании. Кристина переваривала только что полученную информацию, а Денис, казалось, действительно наслаждался ухой из трех видов рыбы и тостами с гусиным паштетом.

Тишину нарушил голос Вероники. Она подошла к столу, где сидели Денис и Кристина, а ее спутник, пройдя дальше к выходу, остановился наполпути.

– Какая встреча! – наигранно воскликнула Вероника, глядя на Дениса. – Мы уже собрались уходить, а тут такие люди! Как не подойти, не поздороваться! Привет, Денис! Здравствуй, Сестра. – Последнюю фразу Вероника сказала, как бы между прочим, протягивая Денису руку. Тот встал и прикоснулся к руке губами.

«Весь в папочку! – усмехнулась про себя Кристина, а вслух произнесла – Здравствуй, сестра».

– Давно не виделись. Уже забыла, как ты выглядишь, – жеманно произнесла Вероника. Все ее внимание было направлено на Дениса.

– А я вот помню. Такую красавицу из головы не выкинешь, – подыграл ей Денис.

– Нам надо как-нибудь встретиться, поболтать о том о сем, – продолжала кокетничать Вероника, не обращая внимания на своего спутника, стоявшего чуть поодаль с недовольством на лице. Она так и не представила им его.

– С удовольствием, – сказал Денис, снова прикладываясь губами к протянутой Вероникой руке, – может быть, поужинаем?

Вероника беззвучно фыркнула. Денис улыбнулся. Кристина с брезгливостью смотрела на этот глупый фарс.

– Мне нужно поговорить с тобой, – Вероника обратила свое внимание на старшую сестру, словно та только что преобразовалась из воздуха, а до этого момента здесь было пустое место.

– Что тебе нужно? – резко спросила Кристина, учуяв алкогольные нотки в дыхании своей младшей сестры.

Вероника заколебалась.

– Это личный разговор, – сказала она, нахмурившись.

– Тогда потом поговорим, – отрезала Кристина, – я сейчас занята.

Вероника открыла рот, словно хотела что-то сказать, но передумала.

– Я приеду к тебе сегодня вечером, ты же все равно по вечерам никуда теперь не выходишь, – сказала она больше утвердительно, чем вопросительно.

– А ты откуда так осведомлена? – спросила Кристина.

Вероника не соизволила ответить сестре, и Кристина отвернулась к окну, тем самым показывая степень своего презрения.

– Пока, Денис, – Вероника наградила его восхитительной улыбкой, и вернулась к своему кавалеру, который ждал ее уже в дверях.

Денис, наконец, присел на стул и взглянул на Кристину: лицо без выражения, почти маска, за которую не просочится ни одна сокровенная мысль.

– Твоя сестра – красавица, – решил он разрядить обстановку. – Я давно мечтаю пригласить ее на свидание, но для этого нужно отстоять длинную очередь. Она никогда не бывает одна.

– Да. Если бы господь наградил ее еще и мозгами, то я бы ей завидовала, – сказала Кристина, – тогда она была бы идеальной женщиной.

Денис широко улыбнулся. Его белые зубы напомнили ей картинку из рекламы зубной пасты на странице модного журнала.

– Ты не та женщина, которая может кому-нибудь завидовать, – сказал он.

– Ты прав. В этом нет смысла, – согласилась Кристина. – Поговорим о делах?

– Конечно, – улыбка сошла с лица Дениса.

Они просидели в ресторане более двух часов, и когда Кристина вернулась домой, на улицу опустилась темнота, как будто уже наступил поздний вечер. Дождь продолжал лить, не утихая, барабанил по крышам, стучал в окна, шумел, разливая грязные реки по всему городу.

Настроение у нее с утра было не лучшим, а теперь испортилось вовсе. Информация, полученная от Дениса, смешно сказать, но сбила ее с ног, ошарашила, заставила пылать от ярости! Но зато, теперь Кристина знала, почему тревожное ощущение не оставляло ее с утра, словно искорками тока кололо кончики пальцев, затем плавно перетекло через дневную бурю чувств в ровное уже до боли знакомое вечернее напряжение. Интуицию нужно слушать, интуиция не подводит никогда! И теперь нужно заставить работать свои серые клеточки, чтобы разложить по полочкам факты, отсеять бесполезные эмоции и подготовить план, действуя согласно которому, она, как и всегда, достигнет намеченной цели, уничтожит противников и выйдет в конце победителем!

Кристина подкатилась к прикроватной тумбе, запила водой четвертую за сегодня горсть пилюль и таблеток, затем подъехала к окну и стала думать, глядя вдаль на серые многоэтажки, силуэты которых расплывались за потоком слез плачущего неба.

Вероника нервно измеряла шагами свою шикарную квартиру на двадцать пятом этаже. Она только что вернулась от сестры и боролась с чувством страха и стыда оттого, что только что сделала. «Эта старая стерва не дала мне ни копейки и заслужила ту участь, которая ей уготована, – так Вероника оправдывала свои намерения в отношении старшей сестры.– Я имею полное право на те деньги, что оставили нам в наследство родители, а эта тварь загребла все себе и выдает мне сущие копейки, словно бросает кость уличной собаке. Нет, уж, сегодня я унизилась перед ней последний раз. Так тому и быть! Она зашла в ванную комнату и подошла к зеркалу, глядя в него на свое отражение. Кукольное личико с испуганным выражением лица глянуло на нее и скривилось, превращаясь в неприглядную физиономию. Вероника опустила глаза, чтобы не смотреть на себя такую. Взгляд ее упал на белую мраморную столешницу, где лежала раскрытая пудреница, прямоугольное зеркальце которой было усыпано белой пылью. Вероника взяла дрожащими пальцами тоненькую трубочку и, склонившись над столешницей, втянула ноздрями белый порошок. Раз и готово! Она снова поглядела в настенное зеркало и отражение в нем ей подмигнуло. Вероника улыбнулась, вытерла белые следы с ноздрей и вышла из ванной.

– Так тому и быть, так тому и быть,– повторяла она про себя.

С раннего детства Вероника привыкла ни в чем себе не отказывать. Оказавшись поздним ребенком, она принимала родительскую щедрость, как должное, и никогда не замечала того, что родители просто замещают отсутствие своего внимания к ней подарками. Любое ее желание исполнялось, любые наряды, куклы, а позже – драгоценности оказывались у нее в комнате, стоило лишь попросить родителей. Отец молча кивал головой, соглашаясь исполнить очередную прихоть дочери, а мама лишь умилялась, выходя в свет с красавицей дочерью, одетую словно куклу по последнему крику моды.

Вероника росла и расцветала, будто крохотный диковинный цветок, бутон которого вот-вот раскроется и явит на свет ослепительную красоту, которой все от мала до велика мечтают насладиться. Она так и ощущала себя, цветком редкой красоты, бесценным для окружающих.

Лишь переступив пятнадцатилетний рубеж Вероника осознала, что на самом деле родителям до нее нет никакого дела. Каждый из них был занят своей жизнью: отец, пополневший и полысевший, находился больше вне дома, пропадая на деловых, а потом как оказалось, и не совсем деловых встречах, мать, смирившись с наступающей старостью, наслаждалась благотворительностью и светскими вечерами, на которых появлялась в обтягивающих платьях с глубоким декольте. Старшая сестра, будучи на девятнадцать лет старше Вероники, проводила свое время ровно деля его наполовину между собраниями отца и светскими раутами матери, так что, ни о каких близких отношениях между сестрами, естественно, не было и речи.

Все они казались ей чужими людьми, внимания которых она неосознанно пыталась заполучить по-детски наивными капризами, горькими слезами, болезненными недомоганиями, но безуспешно. Взрослея, она стала спокойно воспринимать эту сторону ее семейных отношений, и ее маленький мирок наполнили школьные подружки, такие же заброшенные ангельские создания, как и она. И в этом единственном близком круге общения, она и познавала все радости, как ей казалось, взрослой жизни.