— Я знаю, что ты не хочешь ехать в Москву, но это ведь важное событие, — спокойно уговаривал меня Денис.

Я сидела за рабочим столом в галерее. Он стоял с противоположной стороны стола и внимательно смотрел на меня. Денис уже пять минут уговаривал поехать с ним в Москву на открытие его новой галереи, а я упрямилась. Хотя понимала, что мое упрямство выглядит глупо и странно — ведь это было так важно для него. А я ему даже не давала веской причины, почему я не хочу ехать в город, в котором прожила столько лет. Я ничего ему не рассказывала. Точнее сказала как-то, что там умерли мои родители, и этот город хранил слишком много тяжелых воспоминаний.

— Хорошо, — я сдалась. — Сколько мы там пробудем?

— Пару дней или… — он выжидательно на меня посмотрел, будто я должна была до чего-то догадаться, — неделю?

— Неделю? — я нахмурилась.

Муж тяжело вздохнул, видимо, огорченный моей недогадливостью.

— Может быть, пора познакомить меня с твоей семьей?

— Для этого для начала им нужно сказать, что я вышла замуж.

— Чтооо? — изумленно воскликнул он.

Да, мы никогда это не обсуждали. Я не общалась с родственниками все два года. Оборвала контакты, сама, по собственной инициативе. Первое время Эмма, Рози и Кристиан пытались еще со мной общаться — звонили, писали, но я все чаще их игнорировала, пока они не оставили попытки быть в моей жизни. Я не могла объяснить, почему так поступила, но общаться с ними мне было слишком тяжело.

После последнего семейного вечера несколько лет назад в Москве, я была настроена наладить отношения со своей семьей. Но после разрыва с Тимуром я была так разбита и опустошена, что единственное, что мне было нужно — темный, пустой, тихий угол вдали от всех. Я не умела страдать рядом с кем-то, только одна.

Я не хотела рассказывать, как живу, что чувствую. И не хотела знать, что они справляются лучше меня. А я была уверена, что они справляются лучше, чем я. Что рана от смерти родителей ноет также сильно только у меня, а у них уже нет. А потом сверху наложилась моя разбитость после расставания с Тимуром, и я чувствовала себя самым слабым и никчемным человеком на свете. Не могла я в таком виде, когда у меня подобный раздрай, показаться перед самыми дорогими для меня людьми.

Мы обменивались поздравлениями на праздники и на этом все. И нет, я не сказала, что вышла замуж. У нас была закрытая свадьба, без гостей. Я сама настояла на таком формате. Приехала только Кэт. Она всегда была для меня самым близким и дорогим человеком. Правда потом Денис все равно закатил вечеринку, на которой были в основном его родные и друзья, а не мои. От меня была только Кэт. Больше друзьями я не обросла, не считая Веру.

— То есть ты им не сказала, что вышла замуж? — вырвал меня из мыслей Денис.

— Я же говорила, что мы не общаемся, — пожала плечами в ответ.

Денис нахмурился. Он не понимал, как такое может быть. У него были прекрасные отношения и с матерью, и с отцом, который умер. Он часто навещал родительский дом. Я с ним ездила редко, для меня было слишком тяжело, хотя его мама была прекрасной женщиной. Он понимал. Смирился. Разрешил.

— Родная, так не пойдет, — хмуро сказал мой муж.

— Денииис… — предостерегающе протянула я, видя, что он уже не на шутку завелся.

— Ты должна меня с ними познакомить! — упрямо сказал в ответ.

— Нет, — я отрицательно помотала головой, как бы подтверждая собственные слова.

Я не собиралась видеться со своими родными. Посвящать их в происходящее в моей жизни. И уж тем более ехать в родительским дом под руку со своим мужем, о существовании которого они даже не знают.

— Саааш….

— Динь, я соглашусь поехать в Москву, если ты выбросишь эту идею из головы, — перебив его, решила я сыграть на опережение.

Он еще больше нахмурился, обдумывая мои слова.

— Но разве ты не сказала “хорошо” пару минут назад? Ты уже согласилась ехать в Москву.

— Но могу отказаться, передумать, — раздраженно парировала я.

Муж тяжело вздохнул, посмотрев на меня так, будто я маленький, непоседливый ребенок и согласно кивнул.

— Но на этом наш разговор не окончен, — с угрозой сказал он.

Я лишь закатила глаза. Как бы он не хотел обсудить тему моей семьи, я была против, поэтому была уверена, что ему придется смириться. Я не собиралась уступать. Не в этом вопросе.

Через несколько дней мы прилетели в Москву.

Я удивленно оглядывалась по сторонам, чувствуя странное ощущение, будто я дома. Мне казалось, что Питер стал моим домом, пристанищем, но выйдя из самолета и вдохнув полной грудью, я ощутила какое-то небывалое щемящее ощущение внутри.

— Не скучала? — муж внимательно наблюдал за моей реакцией.

— Нет, — холодно ответила я.

Соврала. Опять. Это происходило уже непроизвольно, необдуманно. Просто почему-то мне не хотелось делиться с мужем какими-то своими мыслями. Иногда я все еще чувствовала, что он — самый родной и дорогой мне человек, а порой мне мерещилось, что он для меня совсем чужой, посторонний. В такие моменты, казалось, что я не чувствую к нему ничего — ни любви, ни нежности.

Мы заселились в отель. Денис ушел в душ, а я заказала бутылку вина в номер.

— Не много ли ты пьешь в последнее время? — хмуро поинтересовался Денис, смотря на полупустую бутылку, которую я успела выпить меньше, чем за полчаса.

Он вышел из душа в одном белом полотенце, намотанном на бедра. Капли воды стекали по его загорелой, твердой груди. Влажные волосы хаотично были уложены так, будто он их только что взъерошил рукой. Он был красив. Подтянутый, поджарый, широкоплечий. О чем еще можно мечтать?

— Не думаю, — спокойно ответила я, делая очередной глоток вина.

Муж подошел ко мне и присел на корточки, положил руки на мои колени. Я заглянула в его глаза.

— Что происходит? — тихо и внимательно спросил он.

— Ничего, — спокойно ответила я.

Он опять нахмурился. Последнее время он часто так делал. Из-за меня. Но я не чувствовала вины или стыда. Боль, которую я ощущала, была так велика и глубока, что я будто заледенела внутри.

Я действительно много пила последнее время. И перестала скрываться. Я перестала пытаться быть идеальной женой идеального мужа. Перестала пытаться соответствовать. Мне было все равно. Я будто была мертва и пуста внутри. Мне нечего было дать Денису и ничего не хотелось просить. И лишь голос разума говорил о том, что Денис — самое лучшее и правильное, что есть в моей жизни. И именно это спасало меня от глупостей.

— Пошли спать, — резко сказал он, поднимаясь.

— Чуть позже, — ответила таким тоном, чтобы у него не оставалось сомнений — споров я не потерплю.

Денис ушел в спальню, ничего не сказав. Не знаю, что он думал последнее время. Я обычно была такой покладистой для него и ради него. Не дерзила. Да мне и не хотелось. Мне было хорошо с ним. Он всегда был внимателен, нежен, галантен. Да, он был строгим начальником и жестким бизнесменом, но в личных отношениях он был мягок и аккуратен.

Я допила бутылку вина, сходила в душ и легла в кровать рядом со спящим мужем.

“Завтра я увижу его”.

И это единственное, о чем я могла думать все чертовы дни после того, как приняла решение ехать в Москву.

На следующее утро я проснулась даже раньше Дениса. Резко открыла глаза и не смогла больше уснуть. Встала ни свет ни заря и ходила туда-сюда по номеру, не зная, чем себя занять.

Немного поработала на ноутбуке, который захватила с собой. Часы показывали семь утра, Денис еще спал, и я решила пойти прогуляться.

Улицы были пустынные, воздух влажный и по-утреннему освежающий. Я шла по родному городу, в котором прожила так долго и удивлялась тому, как сильно изменилась моя жизнь. Могла я разве подумать десять лет назад, что все сложится так?

Я зашла в кофейню. Купила круассан и латте, села за барный стул около окна, чтобы позавтракать.

Мне было хорошо. Сейчас, здесь, одной. И только теперь я поняла, что общество Дениса, одно его наличие в моей жизни стало меня душить. Я как будто была скована по рукам и ногам обязательствами, условностями, которых не хотела. Раньше Денис был моим выбором, а сейчас — он стал вынужденными обстоятельствами.