В пещере остались только Найра и Абрахаз. Король Отуа прошёл по пещере, как будто меряя её шагами и, наконец, остановился напротив девушки. Она пыталась смотреть на него смело и открыто, но зубы выбивали дробь, а всё тело тряслось от страха, как в лихорадке. Этот человек пугал её сильнее всех, кого она знала прежде.

— Если хочешь меня о чём-то спросить, уже можно, — милостиво разрешил Абрахаз.

— Вы… — пролепетала Найра с трудом ворочая ставшим неповоротливым языком. — Вы сказали, что специально создали меня назло богине Оямото.

— Не на зло, — почти ласково возразил Абрахаз. — Борьба должна быть равной. Она вывела девочку-дракона; я вывел тебя, чтобы однажды ты привела ко мне эту девочку.

"Я привела", — отдалось гулом в голове Найры.

На неё обрушилось понимание, что она сделала. И что делала всё это время.

Прозрение было ужасно. Найре захотелось умереть.

— Вы сказали, что жили в моей голове! — закричала она. — Но я ни разу вас не слышала! Даже не подозревала о вас!

— Ты ошибаешься, — ласково сказал Абрахаз. — Ты слышала меня много раз. Просила меня о помощи и защите. Молилась на меня. Я — обожаемая тобой Праматерь.

Он медленно снял с лица маску, откинул капюшон. Тряхнул головой, и длинные светлые волосы рассыпались по его узким плечам, а на Найру взглянуло прекрасное женское лицо.

Всё поплыло у Найры перед глазами, и она упала в обморок.

Дорогие читатели, если книга вам нравится, ставьте лайки. Они меня очень поддерживают)

—

* более подробно о любви Хадара и Ани в книге «Против течения-1»

Открыв глаза, Найра увидела, что лежит на полу в полутёмном коридоре. Она села, опираясь на ладони; огляделась, силясь вспомнить, где находится. Вспомнила — и ужаснулась. Атию похитили, жителей Сухири убили ради каких-то штук, без которых не могут летать «корабли» людей в плащах. Найра не представляла себе, что такое летающие корабли, но разве это так важно?! Сухирийцев больше нет и Элсару в скором времени грозит тоже самое — вот что главнее всего! Если бы только она могла попасть туда и предупредить Великого Хранителя, какая беда угрожает городу! Уж кто-кто, а Найра своими глазами видела жутких всадников, засыпавших Сухири потоком стрел.

Но как попасть в Элсар? Она вновь упёрлась взглядом в стену из мерцающей пыли.

«Я заперта в этой проклятой пещере! — в отчаянии подумала она и по привычке добавила: — Праматерь помоги!»

Её тут же сковал ужас понимания: всю жизнь она молилась не тем богу! Это был обманщик, а Найра была игрушкой, вроде, тех, что стоят в коморке у дядюшки Кларка.

— Я не могла такого сделать, — прошептала она, чувствуя в груди тяжесть, будто туда зашили камень. — Это была не я!

— Пора принять себя такой, какая есть, Найра- раздался впереди голос Абрахаза, а вот уже сам он (или она) подошёл к завесе из мерцающей пыли. На его лице вновь была маска, в которой отражались искры.

— Нет! — воскликнула Найра и закрыла уши руками.

Она не хотела принимать себя такую. Лучше разбить голову о стену и умереть!

— Что же, не хочешь разговаривать, не надо, — заметил Абрахаз.

Найра вдруг поняла, что звук его голоса звучит у неё в голове, и его нельзя оттуда вытряхнуть. Она отняла ладони от ушей, едва слышно спросила:

— А как же дни Благодарения Праматери? Белые птицы, спасение одного из приговорённых на казнь? Для чего всё это, если вы не… Или… Кто вы?

Он по-прежнему стоял напротив, и мерцающая пыль в отражении его маски заворачивалась спиралью. Казалось, она затягивает в себя, как воронка. У Найры даже голова закружилась.

— Я, король мира Отуа, — ответил Абрахаз. — И хозяин Азара. — Я един в двух лицах. После того, как я сослал старую богиню Оямото к реке Безвременьях, её требовалось кем-то заменить. Я подумал и решил, что лучше, если новый бог тоже будет женщиной. Тогда азарцам не придётся сильно перестраиваться. К тому же, новая богиня оказалась не такой суровой, как прежняя. Праматерь полна сострадания и милосердия, она сама под пятой у безжалостного тирана-мужа. Представь себе, образ вышел таким убедительным, что в существование Праматери поверила даже Оямото!

Абрахаз довольно рассмеялся. Смех оказался неприятным, словно камни заскрипели.

— Людям нужны чудеса и добрые волшебники, Найра, — продолжал он. — Иначе их и без того унылое существование станет невыносимым. Им нужно знать, что всегда есть та, кого можно попросить о помощи и явится чудо: с Купола спустятся белые птицы, чтобы спасти одного из отчаявшихся.

Абрахаз нарисовал рукой в воздухе фигуру, и мерцающая пыль собралась в одном месте, сгустилась. Мгновение и вокруг него быстро застригла крыльями воздух белая птица — в точности такая же, как спасла Найру на горе.

Найра только хотела спросить, зачем Абрахаз спас её и кем была послана чёрная птица, как мгновение, и кружащая по пещере птаха окрасилась в чёрный, словно кто-то обсыпал её сажей.

— Это вы хотели сбросить меня со скалы! — едва ли не шепотом проговорила Найра.

Абрахаз кивнул.

— Но кто прислал белую птицу, которая меня спасла?

Абрахаз не ответил, однако Найре показалось, что даже сквозь маску она видит, как лицо короля исказила гримаса гнева.

— Одна… особа, — произнёс он, выдержав паузу, и взмахнул рукой.

Птица вновь рассыпалась в мерцающую пыль. Найра молчала, раздавленная услышанным. Её мир рухнул и рассыпался подобно этой птице.

— Ну, что же, — тон Абрахаза стал деловитым, будто он вспомнил о неотложных делах. — Мне пора.

— А я? — услышала она будто издалека свой голос.

— Ты остаёшься здесь, — он стряхнул с манжета невидимую пылинку. — Но в знак хорошего отношения, прежде, чем уйти, я готов ответить ещё на один твой вопрос.

Найра медленно подняла голову. Из-за подрагивающих на ресницах слёз перед глазами все расплывалось, как будто она смотрела на мужчину со дна реки.

— Что будет с Атией? — глухо спросила она.

Абрахаз усмехнулся:

— Отрадно, что на краю собственной смерти тебя больше всего заботит жизнь другого человека. Да ещё и человека лишь наполовину.

— Атия всё, что у меня осталось, — произнесла Найра, глядя в узкие прорези маски, за которыми скрывались глаза.

— Не волнуйся, я буду заботиться о ней и пристально, — он выделил интонацией последнее слово, — очень пристально присматривать. Жизнь этой девочки — гарант моей безопасности.

Найра судорожно вздохнула и, прижав руки к груди, попросила:

— Пожалуйста, не делайте ей больше зла, чем уже причинили!

Абрахаз некоторое время смотрел на неё. Впрочем, Найре это могло показаться, ведь за маской не видно, куда именно он смотрит.

— Разрешаю тебе задать ещё вопрос, — сухо сказал король. — Только подумай хорошенько, о чём спросить. Мой ответ может много изменить в твоей жизни.

Сглотнув сухость в горле, Найра подумала, что Абрахаз всего лишь играет с ней, как играл все эти годы.

«Он всё равно меня не отпустит, — подумала она. — Я не гарант его безопасности. Он хотел убить меня ещё на скале, теперь бросает здесь, в пещере. Я привела к нему Атию и стала бесполезна. Будь я умнее, то могла бы спросить, могу ли ещё в чём-нибудь сгодиться?»

Но при одной лишь мысли о возможности вымолить себе жизнь, губы Найры как будто слиплись.

«Лучше умереть, чем спрашивать такое», — решила она.

— Так что? — напомнил Абрахаз с насмешкой. — Неужели совсем ни о чём не хочется узнать? Обещаю быть честным.

— Как тебя убить? — вырвалось у Найры прежде, чем она поняла, что именно хочет спросить.

Король даже отступил назад от изумления. Такого вопроса он точно не ожидал.

— Всё? — холодно осведомился Абрахаз.

Найра кивнула.

Он коротко и зло рассмеялся, потом ответил:

— А ты не такая дура, как кажешься.

— Ты обещал быть честным, — напомнила она.

— Короли держат обещания, — ответил Абрахаз. — Особенно перед смертницами.