— Как там Пересвет?

— Пересвет? — загадочно и очень мило заулыбался Туман.

— Он вспотел жестко, и сейчас вроде решил подраз-деться. Да вон, посмотри, на него, стоит статуя — заржал Туман.

Я обернулся и охуел. Пересвет стоял в полный свой маленький рост, с опущенными до коленей штанами, и проветривал свои гениталии. Но крикнуть я не мог, так как было бы очень громко. Я нагнулся вниз за радиостанцией, и в это время в метрах ста двадцати от нас, на уровне первых кустов, в лощине упали три снаряда и произошло три мощных взрыва. Причем я сначала услышал, потом встал посмотреть и увидел только результат разрывов.

— Это что за хуйня? По нам, что ли? — вслух сказал я, и перевел взгляд направо, где Пересвет застыл в своей позе и просто стоял и смотрел.

В этот момент происходит еще три разрыва, уже метрах в сорока от нас.

— По нам, походу, сука, пристреливаются — успел я прошептать, одновременно поднося радейку к губам:

— Ну-ка все съе…

И тут происходит такой мощности взрыв, точнее сначала был ужасный и пронизывающий свист, который тебе говорит, что тоби пязда, а потом ебнуло так, что я рухнул в сторону то ли от взрыва, то ли хер его знает от чего. Секундное помутнение, но вроде жив.

— Стволы с собой, съебались все в кукурузу быстро. — крикнул я так громко, что видно напугал того, кто нам накидывал, потому что он перестал это делать.

Упав в заросли, я повернулся к группе, которая бежала изо всех сил.

— Раз, два, три… все — пересчитал я свой дозор.

А Пересвет в тот момент исполнял как мог. Сначала он побежал, но забыл ствол, потом вернулся, начал опять бежать перебирая своими коротенькими ножками, но штаны на коленях не позволяли этого делать. Он пару раз упал, встал, поднял одной рукой брюки и так побежал. Мне почему-то в тот момент это напомнило, как маленькие дети возвращаются с горшка, после своего грязного дела.

— Это что так пиздануло, командир?

— Не знаю что, но было очень близко. Все целы, никого не зацепило? Проверьте себя и друг друга.

Я не поднимал головы. Мои глаза были на уровне земли, я лежал и наблюдал, и ждал, что будет дальше. А вот, что делать, я пока не знал. Когда ты попадаешь под обстрел арты в поле, то вариантов решений у тебя не очень-то и много, в тебя либо попало, либо нет. Я лежал и ждал, бойцы тоже.

Соседний дозор доложил, что тоже все целы, но вещи оставлены там.

— Радюга, выходи на ротного, доложи обстановку, скажи, что задача, по-видимому, окончена. И нам еще надо как-то рюкзаки забрать.

Радист стал выходить на связь, а я лежал и думал, что нам пиздец как повезло. Ебнуло так, что я охуел тогда.

— Командир, он сказал забирать вещи, и как отойдем, ему доложить.

— Так, Шпак, ползешь сейчас туда, и проверяешь наш прибор на треноге. Аккуратно его заваливаешь, убираешь в рюкзак и ползешь сюда.

— Командир, а если еще раз ебнет?

Я посмотрел на Шпака, в его глазах был дикий страх от всего происходящего. Примерно такие же глаза у человека, который боится прыгать с парашютом. Я понял, что он туда не поползет один, поэтому сказал ему:

— Так, сейчас ползем туда вдвоем, я за своим рюкзаком, и тебе заодно помогу эту хуйню вытащить. Понял?

— А если еще ебнет?

— Значит мы умрем. Третьего не дано. Поэтому выбора у нас нет, надо ползти. Вперед.

Я упал на брюхо, автомат взял в правую руку и медленно вылез из растений. Полежал секунд тридцать на открытом пространстве, дождался, когда появится Шпак, и начал ползти вперед к кусту. Ощущения — да никаких, ты просто ползешь и надеешься, что все будет хорошо. Пока я полз, у меня промелькнула такая мысль, что до тех пор, пока мы находимся в положении лежа, они нас не видят, все-таки белые маскхалаты делали свое дело на снежном поле.

Я дополз до кустов, которые как бы меня скрывали от противоположной стороны, но в куст сразу лезть не стал. Подождал еще чуть-чуть, убедился, что Шпак медленно, но ползет, отыскал глазами свой рюкзак, а вот треногу не видел. Я на тот момент был уверен, что ее разворотило, и что от нашего современного прибора наблюдения не осталось ничего. Но пока я доставал свой рюкзак из колючек, Шпак уже опрокинул треногу и пробирался через колючки ко мне.

— Целый? — удивленно спросил я?

— Как новый, сука, ни царапинки. — ответил разведчик санитар.

Я немного приподнялся и сквозь гущу колючек увидел воронку от разрыва. Она была в десяти метрах от нас. Большая воронка была прямо перед нами, между нашими кустами, и немного недолетая до второго куста. Кучно прилетело тогда и нам очень повезло, что никого не задело этими тремя снарядами, и что самое главное, тренога, которая была выше всех и ближе всех, тоже не пострадала. Везение и удача тогда сопутствовали нам более чем.

Я накинул лямку от рюкзака на ногу и начал ползти в обратном направлении, периодически посматривая на Шпака. Бойцы взволнованными глазами смотрели в нашу сторону, максимально прижимаясь к земле. Полностью затащив рюкзак в плотную растительность поля, которое, конечно же, никто не убирал в такие времена, я дал команду ползти по четыре человека. Бойцы передвигались по снежному покрову, создавая небольшие белые траншеи. Тогда было непонятное чувство, вроде только что перед нами упали три мощных снаряда, и мы, неизвестно как, остались живы, с другой стороны, я смотрел на ползущих бойцов, думал, что надо связаться с Центром, но как подумал, так и забыл.

Так близко по мне и моей группе еще не прилетало. С почином, как говорится.

Бойцы заняли круговую оборону в заросшем поле, я начал выходить на ротного.

— Я Юстас, прием.

— На приеме.

— Попали под обстрел, по нам работали из трех орудий. Прилетело очень близко, но все целые. Отползли в поле, все снаряжение забрали. Какие дальнейшие действия?

— Откуда стреляли, не знаешь?

— Нет, не понятно было.

— Ожидай. Доложу выше.

Я оставил гарнитуру радисту, а сам пошел, слегка пригнувшись к Пересвету.

— Ты нахер в полный рост встал со стороны противника, еще и с голым торсом? Тут все просматривается, все поля. Или ты думаешь, ты не заметный?

— Да так жарко было, хотел остудиться немного. Вроде все тихо было.

— Сегодня нам повезло, и повезло очень сильно. Делаем выводы, Пересвет.

Не дождавшись ответа, я пошел обратно.

— Командир, тебя тут Швед вызывает.

— Швед? А он как оказался у нас в эфире? — очень удивленно спросил я у радиста, который в ответ просто пожал плечами.

— Юстас для Шведа на приеме.

— Юстас, ну как ты там? Слышал жарко там у тебя было? Ну ничего, это нормально. Радуйся, что они хуевые артиллеристы. Тебе надо сходить в соседний квадрат, там за лесополосой стоит арта противника, надо выйти к ним, определить и передать их координаты, ну а дальше уже наша арта будет работать. Записывай квадраты.

Я взял у радиста блокнот, карандаш, посмотрел быстро на часы, записал время, отправителя и начал записывать информацию.

— Принял тебя Швед, принял. Чуть позже доложу, как выйду туда.

— До связи, Юстас, и будь аккуратней.

Я открыл карту, посмотрел нужные квадраты, продумал маршрут, дал группе пять минут собраться.

Группа выдвинулась в походном порядке. Ядро тащило два ПТУРа, тыльник нес пусковую установку, или как ее еще называют — салазки. И хотя вокруг нас было открытое пространство, но оно тоже имеет небольшой рельеф, со своими высотами, спусками, используя которые можно пройти вне зоны видимости противника. С ПТУРами можно ходить только в полный рост, а как вы уже поняли, в полный рост ходить там очень небезопасно. Именно поэтому пришлось сделать небольшой крюк, чтобы зайти в зону невидимости, то есть нас закрывал рельеф. Так мы прошли несколько километров и зашли в лесополосу, в которой было много окопов, в том числе и бетонные.

— Круговую заняли — негромко сказал я голосом и покрутил рукой над головой.

Головняк и тыльник ушли в разные стороны по лесополосе, а бойцы в ядре, скинув ПТУРЫ в одно место, сели недалеко друг от друга. Я достал навигатор, посмотрел координаты, прикинул их на карте и убедился, что мы пришли в нужную точку.