– Кроме того, мы ещё не покончили с Сопротивлением, – продолжал Семёнов. – Среди них теперь много молодых и энергичных «антишизов», но остались и наши старые враги со времён Рахимова. Причём последних я бы назвал наиболее опасными. У них ещё есть свои люди в госорганах. И у них ещё остались небольшие боевые группы. Да и разведки наших врагов не дремлют и стараются поддерживать Сопротивление.

– Это нам известно, – сказал Скрябин. – Кстати, что там насчёт Томилина?

Семёнов покачал головой.

– РСБ проверила его. Он не связан ни с Сопротивлением, ни с вражескими разведками.

– А не РСБ ли докладывала три года назад, что этого Сопротивления больше нет? – спросил Кирсанов.

– Она докладывала о подавлении основных его очагов, – ответил Семёнов. – Главные силы партизанского движения действительно были уничтожены.

– Мы знали, что кто-то из них заляжет на дно и что за рубежом останутся те, кто охотно будет их поддерживать, – проговорил Скрябин. Его тон ясно давал понять, что спор на эту тему бесполезен.

Сделав паузу, руководитель РОВ вернулся к прежней теме разговора:

– Значит, Томилин не связан с Сопротивлением?

– Нет, но от нас всё равно не в восторге, – ответил Семёнов. – Прямо он не покровительствует Сопротивлению. Но всякие критические статьи, дискуссии в Сети, листовки, мирные собрания и выступления против наших идей он старается использовать на полную катушку.

Скрябин свёл кончики пальцев и на мгновение прикрыл глаза. Он вспомнил, что жена Томилина беременна, и подумал, что ей было бы неплохо родить Восприимчивого. Возможно, тогда отец бы по-другому смотрел на людей, ощущающих Основу.

«Пока время работает на нас, – думал Скрябин. – Уже сейчас в России двенадцать процентов населения являются Восприимчивыми. Но нас ещё всё равно меньшинство. Наша безопасность, безопасность наших союзников и само будущее Учения зависит от того, насколько гармонично мы сможем сосуществовать с большинством».

– Пока что Томилин держится в рамках, – сказал он вслух. – Сами по себе статьи и мирные собрания не опасны, если только не призывают к мятежу. А вот Сопротивление этим не ограничится. Они продолжат сталкивать Восприимчивых и обычных людей. Им нужна война. Господин Кирсанов, что у нас с защищённостью Восприимчивых?

– Мы следим за безопасностью сотрудников наиболее важных наших структур и за безопасностью их семей, – ответил Кирсанов. – За последние три месяца никто из них не пострадал от Сопротивления. А вот с остальными Восприимчивыми ситуация сложнее, поскольку их намного больше и они разбросаны по всей России. Практически все они живут с обычными людьми. Как вы понимаете, защитными приёмами владеют далеко не все. Подавляющее большинство Восприимчивых так же беззащитно перед лицом нападения, как и обычные люди. Поэтому им необходима защита не только нашей Службы Безопасности, но и государства.

– Как и господин Кирсанов, я вижу стоящие перед нами трудности, – сказал Семёнов. – Но мы продолжаем работу против Сопротивления. Есть, конечно, ещё много болванов, одураченных романтикой «подполья». Но активисты и боевики «антишизовских» организаций арестовываются, либо уничтожаются, если оказывают сопротивление. Постепенно их количество уменьшается. Заметьте, что за последние два года мы раскрыли и уничтожили более сотни радикальных групп, борющихся против нас.

Да и информационную борьбу мы ведём. Политические и общественные передачи на государственных каналах, а также наши информационные порталы всячески способствуют выработке у населения терпимости по отношению к Восприимчивым. А так называемые «разоблачительные» материалы Сопротивления критикуются и высмеиваются. Активность «антишизов» постепенно падает.

– Но пока она всё равно наблюдается, – заметил Скрябин. – И потом, организаторы и руководители Сопротивления по-прежнему остаются в тени. Стоит нам уничтожить одну группировку, как на её место приходит другая. После той профилактики, которую мы провели весной и в начале лета, наступило затишье. Но надолго ли? Лидеры Сопротивления отлично знают о нашем постепенном усилении. Они наверняка продолжат ставить нам палки в колёса. Тем более что силы у них ещё остались.

– Мы делаем всё, что можем, – твёрдо заявил Семёнов.

– Не спорю, – ответил Скрябин. – Но сейчас будьте особенно внимательны. Взрыв в Париже показал, что Сопротивление остается опасным и в спокойных местах. А значит, нам нужно быть вдвойне готовыми, – руководитель Российского Общества Восприимчивых прошёлся взглядом по каждому из собеседников. – Особое внимание обратите на возможность провокаций со стороны Сопротивления. Они могут попытаться очернить нас перед обычными людьми.

Вернувшись в штаб-квартиру Общества, Скрябин изучил сводку по расширению штата Службы Безопасности РОВ, начатому три месяца назад. Результаты его удовлетворили. Подготовка новых кадров шла полным ходом. Проблем с материально-техническим обеспечением не возникало. Другое дело, что даже при хорошей организации обучение занимало время. Ещё при разработке плана Кирсанов предупреждал об этом. Но тут уже ничего нельзя было поделать. Подготовленных Восприимчивых пока ещё не хватало. Обучение ведь нужно не только для приобретения новых возможностей, но и для соединения личности с Иерархией Единства. Чтобы из потенциального Восприимчивого сделать безопасника, готового к своей работе духовно и физически, требуется не менее четырёх лет. А уж на подготовку старшего Восприимчивого, элитного бойца, нужно уже минимум восемь лет. Ведь боевые приёмы Основы требуют не только большого потенциала, но и отличного умения в обращении с ней. Но как сказал некогда великий русский полководец Александр Суворов, «тяжело в учении – легко в бою». Кирсанов, правда, говорил иначе: «Тяжело в учении, а в бою ещё тяжелее».

Покончив со сводкой, Андрей Павлович отправился в медитационную комнату и погрузился в Основу. Что-то не давало ему покоя с самого утра. Скрябину казалось, что в скором времени должно случиться что-то важное. Что же? Некогда Скрябин учился на созерцателя и работал как созерцатель, следивший за обстановкой с энергоударами. Потом в нём открылись способности к управлению другими Восприимчивыми. И хотя тогда Андрей Павлович выбрал путь власти, созерцать он всё равно не разучился. Напротив, глава РОВ старательно отшлифовывал это умение. Оно помогало ему принимать верные решения. К тому же Скрябину и самому нравилось созерцать Основу.

Он долго пытался найти ответ на свой вопрос, но так и не пришёл к точным выводам. Увы, сегодня Основа была не очень общительна.

В воздухе стоял густой запах костра, и слышалось потрескивание свежих поленьев. Огонь уже разгорелся и начал пожирать берёзовое топливо. И чем больше он его пожирал, тем сильнее становился. Скованные металлической преградой, языки пламени бесновались и старались подняться всё выше.

– Пошло, родимое! – обрадовался Олег, подтолкнув приткнутое с краю полено в гущу огненного месива. – Ещё минут пятнадцать, и угольки будут готовы!

С этими словами он отёр пот со лба. Сегодня с самого утра припекало, а тут ещё и огонь. Когда он тянется в твою сторону, получается настоящая духовка. Даже разыгравшийся ветер не может сбить жару. Даже наоборот, вон он как огонь раздувает! Скоро пламя достанет до неба!

На свой День Рождения Олег Чернышов, отцовский приятель, пригласил Антоновых к себе на дачу. Олег был старшим менеджером в московском филиале компании «Юнайтед Трэйд». Эта компания сейчас как раз занималась продажей в Россию оборудования для нужд аграрного дела, в том числе и для разведения кеодлона. Помимо того, что в нём постоянно нуждались Восприимчивые по всему миру, он был настоящим живым очистителем. Кеодлон перерабатывал многие ядовитые вещества и не накапливал их. Он мог расти в самых разных местах, хотя размножался преимущественно в умеренном или в холодном климате. Ему не мешали ни морозы, ни плохая почва. Кто-то из учёных на Камчатке ради интереса решил посадить его колонию рядом с фумаролами. Фумаролы – это отверстия вблизи вулканов, из которых на поверхность вырываются горячие газы. Горячие, ядовитые и смертельные почти для всего живого. Но кеодлон об этом не знал и довольно быстро освоился на новой территории. Учёным оставалось только гадать, что позволяет ему так легко адаптироваться к любой, даже самой неблагоприятной среде. Некоторые считали, что это связано с той энергией, которую он умеет накапливать. Той самой энергией, которая даёт силу Восприимчивым.