И тут он заметил их. Не мог не заметить, ведь они очень сильно выделялись.

Среди толпы мелькали люди, у которых были нормальные, человеческие лица. Всё находилось на своих местах: и глаза, и рот. То, что они окружены безликими, казалось, их совершенно не волнует. Словно видели в них обычных горожан, а не непонятных существ, лишь внешним видом напоминавших людей.

– Убийца!

– Поджигатель!

– Душегуб!

Громкие крики, в которых слышались угрожающие нотки.

Теперь все смотрели только на него, на Клима, а он судорожно пытался придумать, что сказать в своё оправдание. Однако вряд ли здесь его хоть кто-то станет слушать. Вердикт был вынесен и обжалованию не подлежал: толпа решила, что это он поджёг дом, погубив тем самым целую семью, и теперь собирается совершить над ним самосуд.

– Что ты будешь делать? – едкий шёпот зла послышался возле самого уха. – Как выкрутишься?

– Что ты задумал? – спросил Клим. Не вопросы надо задавать, а бежать без оглядки!

– Всего лишь поиграть с тобой. До тех пор, пока ты не скажешь мне то, что я хочу услышать.

– Даже знай я правду, всё равно не сообщил бы её тебе.

– Упрямишься? Что ж, продолжай в том же духе…

Клим пропустил момент, когда в руках у собравшихся появились топоры, вилы, факелы. Толпа стала выглядеть так, словно планировала отправиться на охоту за ужасным чудовищем. Но Клим уже знал, что роль чудовища была отведена ему. Я очень плохой актёр!

– Схватить его! Покарать во имя высшей справедливости! Вы эту фразу у Серафимы позаимствовали?

Бессмысленно было заниматься увещеваниями, пытаясь образумить разбушевавшихся людей, поэтому Клим сорвался с места и побежал. Он за пару секунду достиг забора и на полном ходу перемахнул через него. Опьянённая жаждой крови толпа кинулась вдогонку. Климу услышал, как позади раздался грохот, и ненадолго обернулся, чтобы увидеть, что деревянный забор попросту смели, не утруждая себя выходом через калитку. Парень ускорился, гонимый мыслью скрыться из виду, чтобы появилась возможность спрятаться. Если его поймают, то церемониться явно не станут. Вилы они захватили с собой не для того, чтобы спинку мне почесать!

Клим бежал так, как никогда раньше не бегал, выкладываясь на полную. С некоторым удовольствием он отметил, что имей он такую скорость несколько месяцев назад, то с лёгкостью бы выиграл первомайский марафон, обойдя и Голубу, и Серафиму. Но сейчас были совершенно иные обстоятельства, на кону стояла его жизнь.

Галдящая позади толпа и не думала отставать, хотя расстояние между ней и парнем постепенно увеличивалось. Клим начал петлять, сворачивая с одной улицы на другую, пересекая дворы и пустыри. Окна домов то и дело с шумом распахивались, оттуда выглядывали безликие люди и горланили: «Убийца!». Клим в такие моменты не столько пугался, сколько раздражался. Он не кричал в ответ, просто продолжал убегать.

– Надо же, какой ты шустрый, – с насмешкой сказало зло.

– Отвали, – огрызнулся Клим.

– Ещё и грубиян невероятный. Было у кого учиться.

– Что в слове «отвали» тебе непонятно?

– Знаешь, а я ведь могу исправить текущую ситуацию, заставив исчезнуть всех тех, кто намеревается учинить над тобой бессудную расправу. Только-то и нужно, чтобы ты раскрыл свой секрет.

Предложение было заманчивым, и Клим даже подумал, что можно экспромтом сочинить убедительную сказку, но после решил, что ни на какие уловки поддаваться не будет. Выждав некоторое время, зло с сожалением произнесло:

– Будь по-твоему…

Сразу после этих слов из ближайшего двора выскочил безликий мужчина, сжимавший в руках огромный мясницкий топор. С диким криком мужчина набросился на Клима, который лишь в самую последнюю секунду успел затормозить и нырнуть в сторону. Блеснувшее на закатном солнце лезвие топора пронеслось в сантиметре от головы парня. Тот упал на землю, сделал перекат и вновь вскочил на ноги. Размахивая топором, мужчина наступал. Клим отпрыгнул назад, схватил валявшийся на земле камень и со всей силы запустил его в противника. Камень бесшумно пронёсся по воздуху и угодил мужчине прямо в лоб. Раздался хруст ломаемой кости, а затем из головы брызнул фонтан ярко-красной крови. Мужчина взревел от боли, выронил топор и… исчез.

Клим на секунду впал в ступор от произошедшего, но ему некогда было разбираться, почему безликий мужчина попросту исчез. Из-за вынужденной остановки вооружённая толпа подобралась слишком близко. Парень вновь побежал на пределе сил, хотя начинал чувствовать, что устаёт. Возможности организма потихоньку исчерпывались. Клим свернул на одну улицу, затем на другую, где увидел двухэтажный деревянный дом. Он был давно заброшен, с намертво заколоченными окнами и входной дверью, перед которой Клим и застыл. На потрескавшемся дереве с облупившейся зелёной краской был вырезан хорошо знакомый знак. Глаз с крестиком вместо зрачка. Испытывая волнение, Клим взялся за круглую металлическую ручку, которая сразу же задребезжала так, словно внутри неё находилась горсть гвоздей. Поразительно, но, тихонько скрипнув, дверь открылась. Действуя инстинктивно, Клим зашёл в дом и заперся изнутри на щеколду, чудом оставшуюся с былых времён. Толпа забор сломала, ветхая дверь их вряд ли остановит.

По прошествии минуты с улицы донёсся гомон толпы, который постепенно затих. Это свидетельствовало о том, что линчеватели двинулись дальше. Клим облегчённо вздохнул. Неизвестно насколько, но наступила долгожданная передышка. Парень отошёл от двери и осмотрелся. Внутреннее убранство дома полностью соответствовало внешнему виду. Здесь за долгие годы запустения скопилось приличное количество пыли, плотным ковром укрывшей пол и те немногие предметы мебели, что чудом сохранились. В дальнем углу большой гостиной расположился круглый стол, на котором находилась ваза с засохшими цветами. Рядом с ним валялись два стула: один без спинки, а другой – без одной ножки. Справа, возле стены, находилась перевёрнутая софа, частично заваленная какими-то обломками.

– Неужто этот дом принадлежал адептам ордена «Платинового глаза»? – задумчиво пробормотал Клим.

На вопрос следовало ответить утвердительно, поскольку не просто же так на дверь был нанесён знак ордена. Но тогда почему дом давно заброшен? Это уже задачка не из простых. Клим считал, что он оказался в том временном отрезке, когда орден ещё существовал и все его адепты были живы-здоровы.

Парень сделал несколько шагов, доски под ногами противно заскрипели, а в воздух тотчас взметнулись серые облака. Пришлось прикрыть рот и нос ладонью, чтобы в них не попала пыль, ведь это могло вызвать безудержное чихание и, соответственно, привлечь внимание. Хотелось побыть в спокойной обстановке хоть какое-то время, пусть оно и будет непродолжительным. Когда поблизости шастают те, кто мечтает тебя вздёрнуть на ближайшем дереве, ни о каком спокойствии и речи быть не может.

Парень медленно пересёк гостиную и заглянул в соседнюю комнату. Кроме вездесущей пыли в ней ничего больше не было. В другой комнате, вход в которую тоже располагался в гостиной, имелась винтовая лестница, ведущая на второй этаж. Ступени выглядели достаточно надёжными, хотя Клим полагал, что внешность зачастую бывает обманчива. Он осторожно поставил на первую ступеньку сначала одну ногу, затем другую. Та с честью выдержала испытание подростковым весом. Тогда Клим, держась за остатки перил, начал подниматься наверх, заглушая голос разума, который утверждал, что с первого этажа гораздо проще покинуть дом, нежели со второго. Совершаешь глупость, как персонажи фильмов ужасов.

Подъём продолжался поразительно долго, однако в итоге Клим всё-таки достиг заветной цели. Второй этаж представлял собой одно громадное помещение, плотно заставленное непонятными, накрытыми покрывалами предметами. Подойдя с опаской к ближайшему, Клим скинул с него покрывало. Заинтересованному взору предстал гипсовый бюст какого-то мужчины, у которого, как и у подавляющего большинства жителей города, не было ни глаз, ни рта. Тем не менее на лбу отчётливо виднелся знак ордена «Платинового глаза». Парень хмыкнул и решил посмотреть, что прячут под собой другие покрывала. Под тремя обнаружились новые гипсовые бюсты, а под четвёртым…