– Не медли, – поторопила Серафима. – Нам надо поскорее расправиться со злом и вернуться домой к ужину. Я сегодня не обедала нормально, и чувствую, что мой желудок скоро начнёт урчать.

– До ужина ещё долго, – сказал Клим. – Всё успеем сделать. И со злом сразиться, и погибнуть смертью храбрых.

– Ох, помолчи, пожалуйста.

Молчать Клим не хотел, но ему пришлось это сделать, чтобы не нагнетать лишний раз атмосферу. Возможно, дела обстоят несколько иначе, чем он думает, и у Голубы получится при помощи силы Титанов выбить кусок стены, сделав так, чтобы остальное удержалось на месте.

Тем временем синевласка прошлась от одного края стены до другого, потом остановилась где-то посередине и, повернувшись к друзьям, сказала:

– Народ, смотрите, тут глаз.

– Какой ещё глаз? – поспешила к синевласке Серафима. – Настоящий, живой? Ты что, бредишь?

– Нет же, нарисованный, – внесла уточнение Голуба. – Знак сгинувшего ордена.

– Подумаешь, они здесь повсюду, – интерес к находке у Серафимы мгновенно улетучился. – Одним больше, одним меньше – невелика разница.

– Тем не менее он нарисован на единственном камне, а стена состоит из тысячи, если не больше. Тебе это ни о чём не говорит?

– А должно?

Серафима пыталась догадаться, что такого особенного может быть в знаке ордена «Платинового глаза», которые встречались им в катакомбах буквально на каждом шагу: на стенах, на потолке, на полу, на различных оставшихся с тех давних времён предметах. Они уже настолько приелись, что на них практически перестали обращать внимание.

– Видимо, от голода ты начала плохо соображать, – прервал мыслительные потуги черновласки Клим. – Очевидно, что знак оставили на этом камне не просто так.

– Без тебя знаю! – нервно огрызнулась Серафима.

– Наверняка нужно надавить на него, и тогда откроется проход.

Голуба и Серафима вдвоём налегли на камень с изображением глаза, который поддался не сразу. Он с лёгким щелчком ушёл немного вглубь стены, а через мгновение последовали уже хорошо знакомые звуки вращающихся шестерёнок. Часть каменной кладки задрожала и опустилась вниз, образовав проход высотой около метра, откуда сразу вырвался поток ледяного воздуха, который принёс с собой весьма неприятный аромат. Если это могущественное зло внезапно отдало концы, то я только порадуюсь. Обе девушки отпрянули назад, а Голуба воскликнула:

– Ё-моё, так и в ледышку превратиться недолго!

– И то верно, – поддакнула Серафима. – Как хорошо, что мы тепло одеты.

Воздух с этой стороны стены похолодел на пару градусов, но к новой температуре все очень быстро привыкли. Глубоко вздохнув, Лиза посмотрела на проход в стене, понимая, что всё равно придётся пригибаться, чтобы пройти через него. Девушке в очках на мгновение показалось, что оттуда вот-вот высунет морду какое-нибудь жуткое чудище, похожее на недавно уничтоженного паука. И тут она вдруг поняла, что что-то не так, есть в нынешней ситуации определённая непонятность.

– Народ, – заговорила Лиза. – Вы ничего странного не замечаете?

– Что ты подразумеваешь под «странным»? – уточнила Серафима, поглядев по сторонам, словно надеясь увидеть то, о чём говорила Лиза.

– Тишину, самую натуральную угнетающую тишину. Зло всегда нам что-то вещало, пока мы шатались по коридорам и пока стояли за дверью, а сейчас молчит в тряпочку, хотя мы находимся здесь уже минут пятнадцать. Почему оно так резко притихло? Обиделось, что с ним не разговаривают подобающим тоном.

Девушки переглянулись, осознав, что Лиза абсолютно права. Зло на самом деле отчего-то притихло, не проронив за последние четверть часа ни единого слова. На этот счёт у Клима было своё мнение. Парень полагал, что вести диалог с теми, кто пришёл тебя уничтожить, совершенно бессмысленно. Тем не менее за их действиями наверняка непрестанно наблюдают, несмотря на то, что никто не чувствовал не себе ничьих скрытых взглядов. Зло определённо выжидало удобного момента для нападения, либо же пока не могло этого сделать по каким-то неясным причинам.

Как ни странно, но подобный расклад ничуть не устраивал одну чересчур активную черноволосую особу. Сейчас опять выкинет какой-нибудь номер, от которого мы все пострадаем в итоге. После слов Лизы о подозрительной тишине, она тоже обратила на этот факт внимание.

– Эй, а ну поговори с нами! – вдруг проорала Серафима, заставив дёрнуться от неожиданности всех своих товарищей по тайному обществу. – Не молчи и не думай о нас всякие гадости!

– Ты с ума сошла? – зашипел на черновласку Клим. – Я чуть не оглох от твоего вопля.

– Надо было отойти подальше.

– Надо было сообщить заранее, что у тебя будет приступ неадекватного поведения. Как ни прискорбно, но они перманентны. Какой в нём был смысл? Неужели ты всерьёз думаешь, будто с тобой возьмут и заговорят?

– Почему бы и нет? Правда, в действительности я не хочу со злом говорить.

– Тогда и орать не стоило.

От претензий Клима Серафима по привычке отмахнулась. Не желая больше бездействовать, она проскользнула в проход в стене, освещая себе путь фонариком. Покачав головой, Клим отправился следом. Идти в полусогнутом состоянии пришлось метров десять – стена оказалась на удивление толстой. Парень то и дело ударялся макушкой о низкий потолок, дополнительных неудобств доставлял меч Инари, который остриём постоянно втыкался в землю. Наконец Клим выбрался на открытое пространство, едва не врезавшись в Серафиму, застывшую у самого выхода.

– Могла бы и в сторонку отойти, – проворчал парень. – За нами ведь остальные идут.

– Извини, – отозвалась Серафима, сдвинувшись на пару шагов. – Просто меня шокировало увиденное. Увидела своё отражение, что ли?

Шок и впрямь было от чего испытать. Их окружала пещера естественного происхождения, чьи масштабы поражали воображение. Она была поистине огромной, и Клим ни за что бы не поверил, что нечто подобное может располагаться под его родным городом, если бы сам сейчас не стоял здесь. Находившийся на приличной высоте потолок был усеян множеством свисавших сталактитов, с которых капала влага. Сталагмитов, выпиравших из земли и похожих на неровные зубы какого-то чудовища, тут тоже было предостаточно. Они росли в хаотичном порядке, образовывая подобие лабиринта. В пещере стояла сырость и прохлада, холод проникал даже через тёплую осеннюю куртку. Вдобавок ко всему здесь была очень диковинная атмосфера, ощущавшаяся буквально каждой клеточкой организма. Клима посетили нехорошие предчувствия, Серафима тоже от них не могла отделаться, но делала вид, будто всё в порядке. Отрицание очевидного – не выход!

– Какое необыкновенное место, – ахнула Василиса, войдя в пещеру. – Прям как в кошачьей Параллели.

– Оно было бы более необыкновенным, если бы перед нами не стояла задача избавления мира от могущественного зла, – заметила Лиза.

– Ерунда, это просто сопутствующие неудобства.

– Но они есть, и от них надо бы избавиться.

Велеока, пробравшаяся в пещеру последней, тоже была впечатлена увиденным не меньше остальных. Но её нынешние чувства несколько отличались от тех, что испытали Клим и Серафима, она с трудом могла их описать. Не страх, не тревога, не беспокойство, что-то совершенно иное. Оно зарождалось в глубинах сознания и неразборчиво шептало неизвестным голосом в голове. Неизвестным, но в тоже время в нём слышалось нечто узнаваемое. Когда рыженькая поняла, кто это был, она испытала настоящий ужас.

Верлиока. Для полноты счастья только его не хватало!

Великан в её подсознании настойчиво просился наружу, хотел выйти, чтобы вновь приняться за старые отвратительные дела. Боясь, что может случиться непоправимое, Велеоке ничего другого не оставалось, как закрыть глаза и, взяв себя в руки, твёрдо заявить Верлиоке, что он останется сидеть в заточении.

Мал-помалу голос в голове начал затихать, пока окончательно не замолчал. Велеока подошла к Климу и очень тихо прошептала: