– Привет, -слабо улыбнулась, заметно побелевшая Алеста. Рука всё еще продолжала болеть, щипать и кажется гореть.

– Что случилось? – на ходу спросил Эсмонд, отходя от двери, впуская гостью в дом.

–Я.. я упала с лестницы, – сглотнула тягучую слюну Брук, борясь с тошнотой. –У меня.. рука.. она болит. Мне бы врача, – отрывисто говорила она.

– Успокойся, – только и сказал Джефферсон, но Брук чувствовала как паника буквально окутывает каждый сантиметр ее тела. Это было не очень приятное и привычное чувство. Она словно не контролировала себя и собственный страх. Она не могла остановиться думать, бояться. Опять думать. Она была уверена что умирает. Что она просто умрет от разрыва сердца. И от боли в руке. Она умрёт!

– Я . .. у меня рука.. мне надо врача.. там лестница, -продолжала говорить урывками Алеста, окончательно окунувшись в свою панику. Из глаз потекли слезы. Конечности ужасно затряслись.

Её вдруг накрыла истерика, которая преследовала ее все последние дни.. Ей показалось, что она теряет сознание, что напугало еще больше. Она была уверена, что уже не проснется, если отключиться сейчас. Резкий, острый запах прямо под носом в мгновенье прервал ее планы по падению. Алеста растерянно захлопала глазами, смотря на невозмутимое лицо Эсмонда, что держал в руке кусочек ваты. Она не поняла, что произошло. И что происходит. Страх никуда не ушел, но голова кружится перестала. Джефферсон встал напротив неё, обхватив лицо руками, поправив его ровно на себя.

– Повторяй за мной, -проговорил он, глубоко вдохнув и выставив в воздухе пятерню, поочередно разгибая пальцы до четырех. Алеста повторяла за ним, и когда его четвертый палец поднялся вверх, она вместе с ним выдохнула.

Он широко улыбнулся, вновь начав отсчет на пальцах. Брук тоже улыбнулась и вновь вдохнула на счет 4. Так они шли по этому квадрату порядка 6 раз прежде, чем Алеста поняла, что навязчивая мысль о смерти ушла, уступая место разуму и логике. Ну, какая смерть при вывихе то?

Паника понемногу отступала. Джефферсон глубоко выдохнул последний раз, опустив руку.

– Спасибо, – прошептала Алеста, вновь начав чувствовать острую горящую боль в руке.

– Не за что, -улыбнулся Эсмонд, подходя ближе, прикасаясь кончиками пальцев к месту выпирающего плеча или где-то под ним. Алеста болезненно шикнула. Это было довольно больно.

– У тебя, нижний вывих плеча, – констатировал Джефферсон, убрав наконец, пальцы с места ушиба, отчего Брук отрывисто выдохнула. Она понятия не имела, что значит нижний вывих, но ей это не нравилось. Совсем.

– Ложись, – проговорил Эсмонд, положив на ковер небольшую подушку и куда-то удалился. Алеста все еще находясь в каком то шоке, просто слепо последовала тому, что сказали делать, даже не думая о том, что это небезопасно. Что вправлять вывихи самим это ужасно и может закончиться очень плачевно. Что нужно к врачу. А вдруг перелом? Сердце гулко стучало. Рука болела и абсолютно не опускалась. А мысли бегали в голове самые разные. Она просто взяла и легла на этот чертов ковер. Сдавленно пискнув от подступившей боли. Вскоре появился Эсмонд и сел возле неё на коленях, держа огромную серую коробку в руках, что открывалась в разные стороны.

– Пьёшь антибиотики? – спросил он, пока что то искал.

– Что? –не поняла Алеста, тяжело дыша то и дело, смотря на выпирающее плечо, что просто вгоняло ее в ужас.

– Антибиотики принимаешь сейчас? –повторил Джефферсон, отложив коробку, потянувшись к поясу на брюках, ослабляя его и вытаскивая края кофты.

– Нет, -качнула головой Брук, наконец понимая, суть вопроса.

– Мне придется разрезать. Она тугая, -оповестил ее Джефферсон, доставая большие ножницы, через пару секунд пользования которыми, от ее новой кофты остались одни обрывки. Хотя даже резать ткань на руке было больно. А уж снимать и подавно. Черт с ней.

Ей было плевать, что она валяется на полу посреди чужого дома, в одном лифчике и с выпирающим плечом. Мозг вообще отключился, не в силах думать ни о чем, кроме болящей и горящей руки.

– Проблемы с сердцем?– продолжал спрашивать Эсмонд, вновь вернувшись к своей коробочке.

– Нет, -вновь качнула головой Алеста, хлопая глазами.

– Аллергия?

– Тоже нет.

Больше он ничего не спрашивал, лишь обмазал спиртом место где то на плече. Она не видела, где именно. Она видела только шприц с иглой. На который он внимательно смотрел, набирая какую-то жидкость из ампулы и выдавливая немного в воздух. Сердце болезненно сжалось от одного только вида этой иглы. Она ужасно боялась этого всего. Просто не могла. Сердце колотилось как бешенное, со лба выходил горячий пот. У неё под носом, вновь, в момент оказалась ватка с какой то дрянью, отчего она чуть закашлялась. Да уж. Спасибо. Терять сознание, пожалуй, она пока не будет. Далее она почувствовала как он вводит эту жидкость куда то в плечо. Было больно, но терпимо. Все было как будто в тумане. Сколько она уже тут лежит? Он сел ближе. Его нога оказалась в районе ее подмышки. Джефферсон обхватил ее предплечье и запястье, стал тянуть. Было ужасно больно, но терпимо. Алеста стиснула зубы, зажмурив глаза. В мгновенье раздался глухой щелчок, который в тишине комнаты было очень хорошо слышно. В этот же момент основанная боль утихла. Брук резко распахнула глаза, когда поняла, что ее рука опустилась вниз.

– Пальцами пошевели, -произнес Эсмонд. Алеста вновь повиновалась. Пошевелила пальцами руки и к удивлению, смогла это сделать. Хотя точно помнила, что это было не под силу, пока она шла сюда. Дальше все происходило в тишине. Джефферсон достал какие то бинты и сделал аккуратную повязку фиксируя руку в подвешенном состоянии. Брук все это время молчала, обдумывая все, что с ней произошло. Начиная с жуткой чертовщины дома и заканчивая вот этой домашней травматологией. Как так вышло? В смысле? Господи, даже формулировать не буду, – тряхнула головой Брук. Слишком это все было сложно для неё сейчас. Мозг то все еще в шоке. И никак с него не выйдет последнее время.

– Тебе все равно нужно в больницу. –проговорил Эсмонд, сидя напротив неё, подтянув к себе колени. Алеста тоже продолжала сидеть на полу, подогнув под себя ноги.

– Да, да. Конечно, – ответила Алеста, часто моргая. Всё немного плыло в глазах. – Спасибо тебе, огромное, – наконец произнесла она, подняв на парня благодарный взгляд. Он все-таки ей не хило помог.

– Я рад, что могу тебе помочь, – немного улыбнулся Эсмонд. – Обычно все пытаются помочь мне. А я как бесполезный балласт.

– Это не правда, -качнула головой Брук, – Так мог сказать только очень глупый и плохой человек.

– Так говорит мама. И папа тоже так говорил, – усмехнулся Джефферсон, чуть опустив голову ненадолго.

– Ой, прости пожалуйста, -спохватилась Алеста, зажав рот рукой. Да что за день такой? Всем что ли решила настроение испортить? Да уж. Молодец Брук.

– Не переживай, я их все равно ненавижу. –вновь улыбнулся Эсмонд. У него были милые ямочки на щеках, соединяясь с шоколадными глазами, свои глаза оторвать было просто невозможно. Пускай и взгляд его был всегда какой-то грустный. Будто не здесь.

– Ты очень хороший и только это правда, -ободряюще улыбнулась Алеста, пытаясь встать на ноги. С одной работающей рукой это оказалось не так и легко. Ни опоры, ни равновесия. Джефферсон поспешно встал, подавая ей руку, дабы помочь.

– Спасибо, – вновь смущенно проговорила Брук, вспоминая, что стоит посреди его гостиной в нижнем белье.

– Вот возьми, -протянул ей всё туже черную кофту Эсмонд, что он видимо и не уносил никуда. Она была достаточно широкая, чтобы там поместилась ее забинтованная в повязку рука. Вторую она не без помощи просунула туда – куда следует. Ну что. Неплохо. А себе она еще купит. Деньги то благо были.

– А откуда ты .. ну умеешь все это? –спросила Алеста, присев на диван.

– Вся моя семья врачи. Были и есть. Я всю жизнь изучал медицину. Дома и средней школе. Потом два года учился в медицинской школе. Потом три года в Университете. Бросил. Не доучился один год до интернатуры -кратко пояснил Джефферсон.