– Скорее воняет, – подмигнул Даймонд, – До сих пор кичатся своим аристократичным статусом. Не знаю конечно, но едва ли в 21 то веке, это имеет какой-то вес.

– Хранить и уважать свою историю это очень здорово, – пожала плечами Брук, – Но да. Аристократы все же бывают очень разные- согласилась Алеста, даже не заметив, что за беседой, они ушли с площади и шли по уединенной тропке одного из парков, на одной стороне которого разместился уличный кинотеатр.

– Да. Одни всю душу выцарапают, чтобы при виде их кланялись, другие без лишних угрызений совести, им сдохнуть желают, а третьи, вообще, семейные дома продают, – усмехнулся Даймонд, на что Алеста резко обернулась на него, не понимая, откуда ему известна эта информация.

– Кто тебе рассказал? – удивилась Брук

– Имел удовольствие пересечься с твоим парнем, около получаса назад, – всё еще улыбался Даймонд, лишь изредка, поднимая на девушку взгляд., – Он, кстати, нашел себе отличных друзей, с которыми они осушили все бочки с разливным пивом напротив театра теней.

– Маркус, черт его возьми, – шикнула Алеста, раздраженная подобными выходками. Ну что за дрянь? Она хотела все сказать сама. Залез куда не просят. – Прости, я хотела вообще то рассказать. Просто не успела. – тяжело вздохнула она.

– Да ладно. Ты не обязана мне рассказывать о ваших планах, – произнес Лоуренс, – Но скажу сразу, мне будет грустно без такой чудной соседки и возможно, я даже буду плакать вечерами, -усмехнулся он.

– Да мне тоже, – вырвалось у Брук, – Но на это есть особые обстоятельства.

– Я могу помочь в их разрешении? – вопросительно посмотрел на неё Даймонд, в глазах которого плескалась надежда.

– Вряд ли. Вернее, точно нет, – вздохнула Брук, думая, что и про записку, она ничего говорить не будет. О ней, собственно, вообще, никто кроме неё самой и не знает.

– У тебя точно всё хорошо?

– Да, да, – тут же улыбнулась Алеста. Господи, неужели у неё настолько жалкий вид, что все ее об этом спрашивают?

В стороне раздалось лошадиное ржание, на что Алеста неосознанно обернулась. Она все никак не могла привыкнуть, что все сегодня передвигались весьма странным способом. Чуть поодаль стояла карета, запряжённая двумя белыми лошадьми. Она сегодня ездила тут весь день. Видно для тех, кто такого интересного транспорта не имеют, а проникнуться и покататься, все-таки хочется.

– Любишь лошадей или хочешь прокатиться? – проследил ее взгляд Даймонд, тоже смотря на прекрасных, гордых животных.

– Да, очень люблю, – улыбнулась Брук, вспоминая, что почти весь период своей школы занималась конным спортом. Любительским. Но награды ей были и не нужны. Ей просто безумно нравилось это единение с животным и великолепное чувство свободы, когда скачешь галопом, вдоль лесного массива. Это было прекрасно и будто в прошлой жизни. Свобода. Прекрасное чувство, которое было для неё под замком несколько лет. Здесь она могла ее обрести, но вместо этого, сама заперла себя в четырех стенах за солевым кругом. Идиотка с буйной фантазией, – заключила Брук в своих мыслях, смотря на лошадь.

– Это леди Адилия, смотри! – раздался вдруг звонкий детский голос.

– Адилия уже умерла, балда, – ответил ему второй и возле Брук через минуту оказались двое детишек лет 6 или 7 на вид. Мальчик и девочка. Оба были одеты в крестьянские наряды. Темное платьице, белый фартучек. А на мальчике шорты до колен, рубашка, подтяжки и кепка.

– Добрый день, мэм, – как по команде произнесли они, смотря большими глазами на Брук. Алеста все еще не привыкшая к такому, растерянно смотрела на детей, не зная, что от неё хотят и что им сказать.

– Добрый, – наконец выдавила из себя Брук.

– А вы леди Адилия, да? – с абсолютно детской невинностью, спросила девочка, смотря на неё.

– Она же не вампир, и не ведьма чтобы так долго жить, – качнул головой рядом стоящий мальчик.

– Нет, я Алеста, – попыталась улыбнуться Брук. Ее пугала эта схожесть, и ей казалось, что она все время выходила ей боком. Но детишки то в ее тараканах совсем не виноваты.

– Но как же так? Я же видела фото в журнале, в библиотеке, – разочарованно вздохнула девочка, что Брук даже стало жаль, что она не может ей сказать то, что она ждет.

– Просто это ее племянница, малышка, – улыбнулся рядом стоящий Даймонд, подмигнув.

– А рука?– не теряла надежду девочка, смотря большими бусинами на Брук.

– А что рука? – не поняла Алеста.

– На фото, в мае, когда леди Адилия умерла, у неё тоже так рука завязана, – проговорила девочка.

– Она упала с лошади за 2 недели до этого и вывихнула плечо. Мне папа рассказывал, – проговорил мальчик, а Алеста на секунду задохнулась собственным воздухом. Сходств, кроме внешности, было уже как-то много. Лошадь опять заржала, а в голове Брук само по себе встала картина двухнедельной давности.

– Мистер Дерек, он просил передать, что у него есть объяснение его действиям. Он молит о встрече, сегодня, после захода солнца, в его конюшне.

-Мне не нужны его объяснения, Дорка ! – громыхали слова служанки и Адилии из ее видений.

– Я Дерек Редверс. Третий, – вспомнила она сегодняшнее утро, и записку с инициалами Д.Р.. Сердце отрывисто застучало. Брук растерянно смотрела по сторонам, приложив ладонь к своей груди, пытаясь хоть как-то облегчить дыхание.

Что это за дерьмо? Вот, что крутилось в ее голове. Зачем ей вообще дали это увидеть? Для чего?

– Все хорошо? – проговорил Даймонд, положив ей одну руку на плечо.

– Да, – дрожащим голосом ответила Алеста, пытаясь выйти из навязчивых воспоминаний.

– Даймонд, – позвала Брук, когда дети получив заветную фотографию убежали, а они присели на лавочку. – А ты не знаешь, у Редверсов, у них в числе их владений, есть или была конюшня? –аккуратно спросила Брук и сама не понимая, зачем ей вообще эта информация. Просто .

– Оу, ну конечно, – хохотнул Даймонд, – Если бы тебя сейчас услышал Дерек, вероятно, выслал бы за городские ворота в наказания за то, что не знаешь об их именитой конюшне. Большинство коней здесь, я думаю, взяли именно у их семьи, – обвел он руками территорию вокруг себя , имея ввиду город. – Их семья содержала их в любое время, нашей не всегда веселой истории и ужасно этим гордились.

– Интересно, – задумчиво проговорила Брук.

– Если хочешь узнать о семье больше, посети экскурсию. Дерек проводит ее сам и поверь, ты узнаешь об их семье буквально все. О каждом ее члене. Просто всё. – посмеивался Даймонд. Его вероятно забавляла эта надменность и то, как они носятся с собственной персоной, хотя сама Алеста едва ли видела в этом что-то плохое. Тем боле смешное. – Конюшни, экскурсия захватывает тоже.

– Да нет, я пожалуй, пас. – натянуто улыбнулась Алеста.

Брук вернулась домой чуть раньше, ибо как бы ей того не хотелось, а комнату стоило привести в надлежащий вид. Ну, не поймут этого люди. Не хочется ставить себя и Даймонда в неловкое положение, да и мало ли какие о ней слухи могут пойти? Нет, так не годится. Из города то она уезжать совсем не планировала. Хотя какого будет тут жить, когда эта красота мозолит глаза и она не твоя? Потом. Всё потом. А сейчас Алеста торопливо заметала соль, сбрасывая ее всю в заготовленный мешок, дабы можно было рассыпать ее заново. Сняв иконы, оставив лишь один крест на стене, она выдохнула, повторяя себе, что все будет хорошо. Всё хорошо. И на удивление, все правда было хорошо. Первая группа людей уже шастали из комнаты в комнату, слушая душетрепещущий рассказ о постройке дома и его истории, и ничего не происходило. В том плане, что всё было тихо и чинно. Всегда бы здесь было так покладисто, – подумала Брук, сидя в столовой. Слушать про семью Блаунтов не совсем хотелось. Вс что надо и не надо, она уже узнала. К остальному пока не готова. Да и какой смысл? Она уедет отсюда навсегда. Смысл лучше узнавать этих людей? Только душу травить. Сейчас, пока тут целая орава людей, она по крайней мере, могла насладиться нахождением в доме. Посидеть тут в разных комнатах, как в старые, добрые времена. Она скучала по этой атмосфере. Тут было так хорошо, что плакать хотелось. Было больно от того, что ей тут страшно без всей этой толпы. Да даже с ними тревога была в сердце. Она всё чувствовала и холод, и присутствие. Просто старалась не замечать этого собственного сумасшествия. Просто, чтобы насладиться моментом. Их итак осталось мало. Она потерпит пару часов и вернется в свое логово. Тоже красиво обставленное, но утратившее уют и атмосферу дома, ибо ассоциировалось у неё со страхом и тюрьмой. Почувствовав резкое прикосновение к собственной руке, Алеста резко подскочила на ноги, отчего стул с грохотом отодвинулся назад. Она молниеносно одернула руку, оглядевшись по сторонам. Что и ожидалось. Пусто.