Безусловно, «История русской философии» – далеко не идеальное и не совершенное произведение, отражающее субъективный взгляд русского мыслители на процесс формирования философии в России.

Его упрекали не только за субъективизм изложения, чего абсолютно избежать невозможно любому автору, но и, например, за трактовку начала развития русской философии. Он считает, что именно в первой половине XIX века мы можем обнаружить в России философские взгляды. Лосский пишет: «Русская философия начала развиваться только в XIX в., когда русское государство уже имело тысячелетнюю историю»[93]. Сегодня многие историки русской философии считают, что философская мысль зародилась в национальном сознании задолго до XIX века и своими корнями уходит во времена Киевской Руси и Московского царства.

Можно продолжить и дальше критику историко-философской работы Н. О. Лосского, но гораздо разумнее говорить о ее оригинальности, достоинствах и уникальности, которые, безусловно, читатель найдет в самом процессе изучения ее содержания, в изложении автором ее высокой духовности, своеобразной душевности и богатстве мировоззрения конкретных личностей русских мыслителей.

Главная идея, занимавшая Н. О. Лосского уже после 60 лет жизни, – это переход от теоретической философии к практической. К этому времени им созданы не только метафизика, но и учение о свободе[94], учение о ценностях[95]. Поэтому обоснование этики было уже подготовлено, задача состояла в том, чтобы систематизировать материал. Н. О. Лосский делает это, исходя из своего понимания метафизики. Работа получила название «Условия абсолютного добра»[96].

В центре его этического учения становится персонализм. Это значит, что личностный характер есть во всем, особенность всеобща, субстанциональна для мира. Даже самые мельчайшие частицы в своей потенции уже личности: электроны, атомы, камни, растения, животные и люди – потенциальные личности. Типы жизни выработаны ими самими: природные бедствия, разгул стихий, смерчи и наводнения, засуха и ливни, национальная рознь и войны. Всякое существо само творит свою сущность, само свободно выбирать и вырабатывать свой характер. И всякое существо есть сверхвременный и сверхпространственный деятель, ответственный за то, вносит ли он в мир своим характером и поступками добро или зло. Он как бы подключен ко всей системе ценностей, и от его воли зависит, выберет он добродетель или зло. Творческая сила, заключенная в нем самом, может помочь ему встать на путь абсолютного добра и найти для себя Царство Божие, а оно есть основа всех ценностей. В этом решении человека заключается свобода и ответственность воли сверхпространственных и сверхвременных деятелей.

Учение о свободе воли, таким образом, выливается у Лосского в учение о ценностях. Эгоизм субстанциональных деятелей ведет к удалению их от Бога и абсолютного Добра. Он приводит их к взаимному равнодушию и даже борьбе друг против друга, что и является нарушением гармонии отношений. Это касается всех сфер целостной природы, и тогда происходят природные катаклизмы, все виды зла, все несовершенства вселенной.

Такое понимание воли, обоснованное Лосским, имеет продолжение в своем развитии. Его этика, как и все его философствование, носит также объединяющий характер. Перед ним теперь встает проблема единства между индивидуальным и всеобщим, номинализмом и универсализмом. Найти в них общее, объединяющее начало, было непростой задачей. Н. О. Лосский отмечает: «Передо мною стояла еще более, значительная трудность об отношении между общим и индивидуальным. Как сторонник персонализма, я признавал, что основное бытие, из которого состоит мир, суть действительное и потенциальное личности, то есть индивидуальное существа. Это была, так сказать номиналистическая струя моей философии. Но, в то же время, общее, то есть содержание общих понятий и объективный состав общих суждений есть бытие, именно бытие идеальное, то есть невременный и непространственный онтологический аспект, мира, тождественный в различных предметах… Мне предстояло не выбирать между двумя односторонностями, а найти синтез их, именно синтез персоналистического индивидуализма с идеалистическим универсализмом»[97].

Это единое, которое помогает объединить онтологически все элементы мира в целое, Н. О. Лосский находит в христианском миропонимании. Помогло ему прийти к этой мысли знакомство с учением П. А. Флоренского, изложенным в произведениях «Столп и утверждение истины». В ней русский ученый вводит понятие единосущего в связи Лиц Св. Троицы и распространяет на сообщество личностей. Флоренский считает, что в мире имеет место интимная связь во всех мировых существах. Как она существует в Св. Троице Бога-отца, сына и Святого духа, так потенциально имеется и во всех тварных существах. Мысль Флоренского о единосущем тварных личностей Лосский вводит в свое учение о нравственности и развивает его. Вместе с общим он вводит и различие между единосущим Лиц Святой Троицы и единосущим тварных существ. Первые составляют конкретное бытие, а вторые – отвлеченное, пространственно-временное бытие. Бог, сам являясь Абсолютным, создает органическую связь субстанциональных деятелей. Но как связывается Абсолютное с миром? Лосский предполагает наличие, с одной стороны, Божественного ничто, с другой стороны – отвлеченно-единосущих мировых деятелей. Соединяя их, Бог творит мир из ничего, обладая способностью абсолютного творчества из ничего.

В точном смысле этого слова «Этика есть наука о нравственном добре и зле и об осуществлении его в поведении человека. Она исследует конечную цель жизни человека и поведения его, поскольку оно ведет к достижению этой цели или отклонению от нее»[98].

Лосский начинает этику с рассмотрения крайностей в нравственном поведении людей. Они способны на бескорыстные поступки и идут на них, какую бы цену им не пришлось заплатить, совершают их даже ценой жизни. В этом стремлении обнаруживается крайний эгоизм в мире. Таким образом, стремление получать удовольствие и избегать страдания руководит поступками людей, но всеобщим в этих случаях является само стремление. Чувство удовольствия, побуждаемое стремлением к нему, может быть целью, а может быть средством. В зависимости от этого осуществляется глубокое различие между людьми, состоящее в том, что одни живут ценностями своего телесного процесса, другие – ценностями своего личного бытия, например, честолюбием, властолюбием, а третьи – сверхличными ценностями, то есть человеколюбием, исканием истины, красоты и т. п.

Получается, что целью стремлений человека служит не только удовольствие, но и те ценные стороны бытия, которые доставляют удовольствие – сытость, здоровье, общение с людьми, истина, красота. Если посмотреть философски на мир в целом, то мы обнаружим, что он стремится осуществить предельное богатство жизни. Каждое живое существо, каждый человек хочет быть участником этой полноты бытия и, насколько это возможно, воплотить в себе ее. Осуществленная полнота бытия есть Всереальнейшее существо, то есть Бог. Получается, что «человек, стремясь к абсолютной полноте бытия, задается целью ни более, ни менее, как подняться на ступень божественного бытия, не будучи богом от века, он все же хочет быть богом в становлении»[99]. Но Бог над миром и пребывает вне мира, к нему можно стремиться, но до него никогда не подняться. Лосский философски это обосновывает таким образом: «Если мир есть систематическое единство, пронизанное отношениями, то выше мира, как высшая основа его, стоит сверхсистемное начало. Оно должно быть сверхсистемным, так как, в противном случае, возник бы вопрос, какое еще более высокое начало обосновывает его систему. Как Сверхсистемное, оно не соизмеримо с миром, то есть невыразимо ни в каких понятиях, применимых к миру и его элементам. Оно не есть личность, не есть разум, не есть единое (в том смысле, в котором единое соотносимо с множеством) и т. д.»[100]. То Ничто, о котором говорит Н. О. Лосский, есть не пустая абстракция, а наоборот, высшая наполненность содержанием, конкретность. Ее невозможно постичь земным представлением. Для этого нужно высшее абстрагирование разума – мистическая интуиция.