Да, от Кирилла.

«Прочитал твоё письмо. Ты молодец! (Дальше смайлики, которые хлопают в ладошки) Очень здорово написано. Ты настоящий поэт. Спасибо». И все. Точка. Точка.

И это все? Я положила телефон на пол и прижила голову к коленям. Хотя чего я ожидала? Что он напишет «я люблю тебя, давай не расставаться до конца дней и придумаем сегодня, как назовём будущих детей»? Хотелось бы, конечно, такого сообщения. Но тогда бы это был не Кирилл. Не этот холодный, замкнутый, отстранённый парень, но в то же время такой притягательный и тёплый, домашний. В конце концов, он ни с кем ещё не встречался, он свободен, и я первая девушка, которая призналась ему в любви. И навсегда ей останусь, такое не забывается. Я улыбнулась и подняла телефон, прочитала сообщение ещё раз. Кирилл хвалит меня, благодарит, но уж точно не отвергает… Или он таким образом отстраняется от неприятного разговора? Не хочет говорить твёрдого «нет». А может, это и есть его «нет»? От всех этих домыслов у меня голова разорвётся! Надо бы показать сообщение Рите, но она начнёт шутить. Не хочется этого. Кирилл ей никогда не нравился, она скажет мне в сотый раз забыть про него.

Я написала ответ:

— Спасибо. И улыбочка в конце, чтобы не думал, что я сижу в туалете и расстраиваюсь. Что я разочарована.

А что ещё ответить? Спросить у него, почему он оценивает мое стихотворение, как на уроке литературы? Почему ничего не сказал о том, что там написано? Почему сделал вид, что это не признание, а просто стихотворение на день рождения, как будто я подарила ему открытку с напечатанными буквами, безликими и бесчувственными буквами.

Я стёрла «спасибо», затем напечатала снова.

Нет, сегодня я не буду этого спрашивать. Я призналась, это его ответ. Больше ничего не сделаешь.

Я зашла в «Вконтакте» и увидела, что он выложил фотографию с дня рождения, на которой он стоит рядом со мной и немного даже приобнимает. На фото я лопаюсь от счастья, как кукуруза превращаюсь в попкорн. Любой дурак и без стихотворения поймёт, что я в него влюблена. Подпись «спасибо всем за поздравления».

Это первая «человеческая» фотография на его стене. Обычно там мемы, что-то из видеоигр. А тут фото. Да ещё и со мной.

Может, и хорошо, что всё именно так закончилось? Я боялась выяснения чувств, окончательной точки, а тут всего лишь «запятая». И к тому же с моей стороны вообще было опрометчиво так писать. И выбрать для признания день рождения.

Я вернулась в комнату, где меня ждала хмурая мама с допросом.

— Это ты так отлыниваешь от уборки? —руки в боки и сердитый взгляд.

— Нет, я сейчас все сделаю, — говорю я, уборка — отличный способ отвлечься.

Я успеваю все убрать, и мама отпускает меня на танцы. Странно, а мне не хочется танцевать. Я все думаю о его словах, как будто пытаюсь расшифровать тайный язык. Найти то, что не заметила.

Все занятие Елена Сергеевна делает мне замечания. Наверное, такого ещё никогда не было, я бью рекорд. Поэтому, когда после тренировки Елена Сергеевна попросила меня задержаться, я думала речь пойдет о моей сегодняшней рассеянности и никак не ожидала услышать:

— Полина, я узнавала, что нужно готовить для экзамена. Ты как, говорила с мамой?

Не хотелось говорить «нет». Хотелось кричать «да, да!» я точно поступаю на танцы. А в голове все слова «Молодец, хорошо написано». Сама себе не верю, отвечаю:

— Я, наверное, буду поступать на математический.

Елена Сергеевна смотрит на меня широко открытыми глазами, кажется, я даже вижу своё отражение в ее голубых глазах. Нет, глаза не голубке, а цвета разбушевавшегося моря, в котором я тону.

— Ну хорошо. Только подумай хорошо, я вижу, ты любишь танцы.

Елена Сергеевна выходит, а я как будто всплывав на поверхность, набираю полную грудь воздуха и спрашиваю:

— А ваши родственники не возражали против такой работы?

Елена Сергеевна оборачивается и смотрит на меня с прищуром.

— Возражали, конечно, говорили, что я всю жизнь буду побираться. Только какое это имеет значение? Это мой выбор, моя жизнь, а не их.

Я прихожу домой половина шестого.

Я должна хотя бы попробовать. В конце концов, худшее, что может случиться — я поругаюсь с мамой. Это не первый раз. И это пройдёт. А вдруг она поймёт? Тогда я смогу стать той, кем хочу быть.

На следующий день на перемене я обсуждаю свои проблемы с лучшей подругой. Надо было сделать это раньше. Зачем все копить в себе, если можно выплеснуть на Риту?

— И когда ты собираешься ей рассказать, что хочешь поступить в Санкт-Петербург и учиться танцам?

— Я думаю, может, не говорить. Поступить тайно.

— Ага, а литературу, скажешь ей, ты просто так сдаешь? Да и потом она все равно узнаёт.

— Тебе легко говорить, никто не протестует против юридического. Все рады.

— Она твоя мать, почему ты так боишься разговора с ней? Да, строгая, ругается, с кем не бывает. Может, ты на самом деле не этого боишься?

— На что ты намекаешь?

— Может, боишься не поступить… Запороть творческое испытание. А так удобно — мама не пускает, это она виновата.

— Рита, я сейчас обижусь.

— Аполлинария!

— Аполлинария? — за Ритой раздался смех, — ну и умора, — смеялась Кира.

Откуда она вообще взялась, как долго она подслушивает?

— Это твоё полное имя? — спросила она у меня.

Рита, как всегда, хотела ответить за меня, я видела, как дрогнули ее губы и вытянулись брови — признак того, что она недовольна. Но я опередила ее:

— Нет, так меня называет только Рита.

— Да? А Кирилл как тебя называет?

Рита открыла рот и удивлённо посмотрела на меня. Меня бросило в жар. Почему она говорит о нем, что она знает? Я спросила:

— О чем ты?

— Видела фотку у Кирилла Литвина. Мы учились вместе в лицее, знаешь же? Не рассказывал про меня?

Тут уже Рита не выдержала.

— С какой стати он о тебе должен рассказывать?

— Ну мы встречались. Принято рассказывать настоящей девушке о своих бывших.

Захотелось куда-нибудь убежать и осмыслить услышанное в тишине. Я старалась не показать своим видом, как меня это задело — они встречались, а я об этом не знала, у него были отношения с одноклассницей? А я пишу ему, как дура, уверенная в том, что он такой же, как и я, одинокий интроверт. Уверенная в том, что мы друзья, и он мне обо всем рассказывает. Все, что я смогла сделать: опустить глаза в пол и сказать:

— Мы не встречаемся, просто дружим семьями.

— Мм. Ясно.

И ушла.

Прозвенел звонок. Жаль, побыть одной хотя бы в школьном туалете я не успею.

— Вот гадина, — шепнула Рита, — какая ей разница, ходит тут, подслушивает.

Конечно, всю математику я только и думала о том, что Кирилл встречался с Кирой. А с кем он ещё встречается, и как ему это удаётся? Я-то думала, что он пропадает в магазине. Что девушка, с которой он общается чаще всего помимо школы это я. Я-то думала, что он тайно в меня влюблён. С такими мыслями меня вызвали к доске решить пример. Длинный, с непонятными цифрами. Все расплывалось, я кое-как написала что-то похожее на решение. И получила тройбан. Странно, но вернувшись за парту, меня не беспокоило, что скажет об этом мама. Я все смотрела на Киру. Она симпатичная, но так сильно красится, как будто собирается в клуб после школы. На ее коже большой слой тонального крема, а ресницы, кажется, с трудом поднимаются из-за туши, а может, это и не ее ресницы. Мне кажется, что она выглядела бы лучше без косметики, она как будто не подчеркивает красоту, а пытается себя переделать.

Рита после школы не оставила меня в таком состоянии одну и проводила до дома.

— У меня такое чувство, что я как будто каждый день врезаюсь в зеркало, все хочу сделать как лучше, а натыкаюсь на зеркала, не пускающие меня к нормальной жизни.