Его слова с разницей в несколько лет. С какой большой разницей.

Какой глупой и наивной я была! Конечно, букетный период не может длиться вечность. Но я верила, что моя сказка началась и никогда больше не закончится. Что он будет каждый день обнимать меня как в последний раз. Целовать и говорить все те слова, что и раньше. Но проблема в том, что цветы не могут цвести вечно. Так и наша любовь завяла, стала обыденной.

Нет, если бы это была настоящая любовь, такого не случилось бы. Я просто сделала неправильный выбор. Я ошиблась.

И в нем тоже ошиблась. Я спросила:

— Что случилось, почему ты так разговариваешь?

— Просто устал.

— От меня?

— Нет. Просто плохое настроение, извини.

— Стоп, скажи, что произошло? Почему ты так со мной разговариваешь? Ты меня больше не любишь? — я не ожидала от себя такой смелости. Впрочем, Глеб тоже. Я поняла это по его испуганному взгляду и тому, как он поворачивается ко мне и обнимает.

— Нет, что ты, прости, я не должен был себя так вести. Но что мне было делать? Ты не разговаривала со мной, игнорировала меня, я думал, что не нужен тебе.

— Почему я не разговаривала с тобой?

Глеб тяжело вздыхает, видно, ему не хочется об этом говорить.

— Ты изменилась после провала кастинга, как будто во всем разочаровалась и не видела ничего хорошего, не замечала меня. И когда я сказал тебе, что нужно идти дальше, что это не конец света, ты перестала отвечать на мои звонки, а сегодня болтаешь как ни в чем не бывало.

Вот в чем дело. Оказывается, это я начала. Но как? Как я могла игнорировать Глеба? Ведь я хорошо знаю, какого это, когда тебя перестают замечать, когда ты превращаешься в невидимку, так постоянно в детстве поступала со мной мама. И я унаследовала это от неё? Меня аж передернуло от воспоминаний. Я прошептала, обнимая Глеба:

— Прости, мне жаль, я сама себя не узнаю. Я не буду так больше поступать. Ты прав, надо идти вперёд. И ты моя последняя надежда — ты единственный, кто остался со мной.

После этого разговора мы ещё немного погуляли по парку, почти не разговаривая. Но это было уже другое молчание — тихое, радостное, а не такое, как до этого, от которого хочется выть.

Перед тем как заснуть в тот день, я долго думала. Можно ли судить по этому одному дню обо всей жизни? Есть ли у нас с Глебом шанс на счастье? И что я буду делать завтра? Ведь я рассталась с Кириллом и закрыла последнюю страницу нашей истории.

Я просыпаюсь в своей комнате, по коже бегут мурашки, сначала мне кажется, что я не могу пошевелиться. Год назад на этой самой кровати лежала бабушка. А теперь ее тут нет. Я все понимаю без объяснений и начинаю плакать. Когда я встаю, вижу, что кровать все-таки другая. Наверное, я не смогла спать на той, и мне купили другую.

— Доброе утро, Полина, — в комнату заходит мама.

— Давно?

— Что давно?

— Давно я сплю в этой комнате? — слёзы снова начинает течь из глаз.

Мама опускает голову.

— Три месяца. Вот уже три месяца.

На кухне слышится мужской голос. Мама как будто очнувшись, произносит:

— Давай собирайся, на практику опоздаешь. Михаил тебя подвезёт.

Что? Они начали жить вместе? Как все быстро происходит, я не успеваю привыкнуть к этой жизни. Конечно, я рада, что мама нашла своё счастье, но жить с кем-то еще? Может, пора мне съехать из дома?

Мама уже давно вышла из комнаты, а до меня только сейчас доходят ее слова. Практика. Я же вроде на экономическом училась. Какая практика?

Я быстро одеваюсь и иду в кухню. Рядом с мамой сидит пухловатый мужчина средних лет, в прошлый раз я не успела его разглядеть, а теперь вижу, что он очень даже неплохой наружности. С добродушным взглядом. Трудно в этом признаваться, но он мне нравится. Нравится, конечно, в том смысле, как мамин ухажёр. Да он и не мог мне не понравиться, ведь я видела, как изменилась мама, как у неё горят глаза.

Мы завтракаем и идём с ним вдвоём на улицу.

У Михаила какая-то крутая машина. Не ауди, как у Кирилла точно, а какая именно — я не разбираюсь. Но видно, что дорогая. Когда мы останавливались на светофорах, другие водители поворачивались в нашу сторону, чтобы посмотреть на машину. Я решила поинтересоваться:

— Откуда у простого учителя такая машина?

Михаил добродушно улыбается и отвечает:

— А я все думал, когда ты спросишь?

Блин, я опять забыла, что я не первый раз с ним разговариваю. Но Михаил не заметил моей растерянности и продолжил:

— Как ты знаешь, раньше у меня был бизнес, много денег, а смысла каждодневного существования не было, вот так я и пришёл в школу. Программа «Учитель для России» помогла. Ты знаешь, как на самом деле много людей хотят стать учителями, а не могут себе этого позволить?

— Вы шутите, кто в здравом уме захочет стать учителем? Тем более бросить прибыльный бизнес?

Мне, правда, казалось, что это невозможно.

Михаил громко засмеялся.

— У тебя сегодня первый урок в жизни, а ты такие вещи говоришь, — потом он подмигнул мне, — ладно, так уж и быть, маме мы не расскажем. А вообще, знай: никогда не поздно все изменить.

Мне стало как-то неловко, разговаривает со мной так по-дружески, хотя намного лет старше. Я спросила:

— Расскажите, как вы решились все изменить, не страшно было?

— Страшно, до сих пор страшно, особенно пугает зарплата, которая приходит на карточку в конце каждого месяца, — Михаил снова засмеялся. Шутник, значит, а я думала, моя мама шутников не любит.

— А если серьезно, все познаётся в сравнении. Деньги были, да. А вот душевного удовлетворения и смыла — нет. В школе нервно, трудно, да, но здесь я чувствую каждый день, что занимаюсь чем-то важным. Я только тут как будто жить начал, — он так поэтично это говорил, что я заслушалась, а потом он снова засмеялся и сказал:

— Вот ещё бонус — любовь встретил. Да, я потерял в деньгах. Но ты только представь, сколько бы я потерял, если бы не пошёл к своей мечте, навстречу к самому себе? Не встретил бы Настю, маму твою. И себя так бы и не нашёл.

На этих словах он припарковался около школы.

Когда мы выходили из машины, я почувствовала запах книги. Давненько я его не ощущала. Меня накрыли воспоминания. Я увидела, как сижу в деканате и прошу перевести меня на другой факультет. Мне отвечают «не положено на третьем курсе». Все исчезает, я снова стою у школы.

Значит, меня все-таки перевели.

Причина, итак, была понятна — из-за Кирилла. Ведь я пошла на экономический только из-за него, что мне там было делать после краха наших отношений. Я почувствовала грусть. Жаль, что так получилось. Может, я просто перепутала дружескую симпатию и любовь? Я бы хотела вернуться и просто дружить с Кириллом, как раньше.

Михаил сказал номер кабинета, и я направилась на поиски. Моя родная школа, только теперь мне и самой показалось, что прошло много лет, как я сидела здесь за партой. Сегодня я должна буду провести урок. Ужас.

Когда я вошла, по кабинету пронёсся восхищенный ропот. «Это она, смотри».

— А вот и ваша учительница на сегодня. Слушайтесь и не шумите, вернусь в конце урока, — сказала какая-то женщина, не видела ее раньше, и вышла из класса.

Я встала рядом с учительским столом. Дети стояли и смотрели на меня.

Что там обычно говорят учителя?

— Здравствуйте, садитесь.

Дети сели. Уставились на меня.

И тишина в классе.

Когда я занесла руку с мелом, чтобы записать число, я поняла, что это единственное, что я знаю, — сегодня четырнадцатые февраля.

Я обернулась к классу, они все ещё молчали и удивлённо смотрели на меня.

— Открываем тетрадь, записываем число, классная работа. Подскажите, на какой странице учебника вы остановились?