Управление материей при помощи обычной сырой энергии не было специальностью Имельды. Это было не доступно ей в полной мере тех способностей, которыми обладали другие маги. Из-за того монстра, что был внутри неё, она не могла полностью раскрыть потенциал обычной практикующей волшебницы. Нормально она могла повелевать и использовать лишь одну силу — мертвецов. И сейчас девушка могла лишь облегчить смерть людей внизу, только это было в ее силах, но она не хотела убивать, она хотела их спасти.

Сжав зубы до боли в челюсти, она тянула. Пускала энергию и волю сквозь руки и тянула. Хотя сама не понимала, что уходит все глубже и глубже под воду, без должной опоры.

Она продолжала чувствовать, как люди захлёбываются, как вода заполняет их легкие, как давление выжимает из них воздух и жизнь. Их страх пропитывал воду, пропитывал сознание Имельды. Надежда угасала в их сознании.

Не понимая, что не в силах их спасти, она топила саму себя и продолжала бессмысленно удерживать вагоны. Руки начали белеть. И не просто бледнеть кожей, а в прямом смысле терять краски жизни. Кровь стремительно отступала от конечностей, становилась густой, а плоть холодной, словно у мертвеца. Боль была такой, словно пальцы замерзали в ледяной воде.

В какой-то момент Имельда заметила темное облако на фоне непроглядной толщи. Озеро было глубоким. Очень глубоким. Настолько, что невозможно было разглядеть дно. Но это пятно отлично выделялось на фоне тёмной воды, куда не попадало солнце. Словно в синюю краску капнули чернил. И это пятно было исключительно чёрным, оно пожирало те крупицы света, что добирались сюда с поверхности.

Имельда без труда догадалась, кто это.

— Нет! — она замотала головой, закричала, теряя остатки воздуха и осмысленности. Легкие горели. Так хотелось вдохнуть, но она чувствовала, как под крышами вагонов одна за другой гаснут ауры людей. Словно кто-то тушит свечки. Одна, вторая, третья…

— Отпусти, — раздался безэмоциональный голос в ее голове. Он был спокойным и легким. Словно шелест в кроне в безветренную погоду, словно шуршание насекомых под корой дерева, словно голос матери убаюкивающей ребёнка, но в голосе любой матери присутствуют яркие эмоции по отношению к своему дитя, а в этом голосе не было ничего. Сухой совет, не более.

Имельда на грани сознания сдалась. Расслабились руки, мышцы заломило от резкой свободы, закрылись глаза. В последний момент перед тем, как сердце перестало бы биться, тело девушки дрогнуло, глаза открылись, сверкнув в воде ледяным светом. Оттолкнувшись ногами и руками, она направилась вверх, не подозревая, что фигура в черном наблюдает за ней.

Спокойно и мерно девушка выплыла из-под воды и даже глаза от теплой с привкусом серы воды не вытерла. По лицу с волос стекала вода чёрного цвета. Девушка провела по голове и посмотрела на свою руку, на которой остались разводы краски. Она, хищно и довольно улыбнувшись, направилась к берегу. Не заботясь о тех, кто утонул, не заботясь о Мару. В данный момент она думала лишь о сохранении жизни. И то, это была не совсем она….

— Imel’da! — Мару окликнул ее один раз, второй, но девушка не реагировала. Он был на приличном от неё расстоянии, когда заметил ее. Плюнув на попытки дозваться ее, он направился к берегу, на котором уже были те, кто был виноват во взрыве. Они уже успели доплыть. Трое незнакомцев, кто сумел выжить в крушении.

Имельда выбралась на берег легко, даже не запыхалась. Оглядевшись ясными голубыми, словно лёд, глазами, сморщилась.

— Тепло… — голос был как будто не ее. Сухой, равнодушный. Она постояла, сжимая и разжимая руки. К кистям не спешил возвращаться телесный цвет. Отогнув ворот плаща и рубахи, девушка осмотрела кровоточащую рану с почти равнодушием. Кровь шла, но не сильно, рана была небольшой, но глубокой.

— Imel’da, — ее вновь окликнул Мару. Он почти доплыл. Уже ногами касался дна, когда девушка обернулась. Он вздрогнул и замер.

Она смотрела прямо ему в глаза ледяным взглядом. Смотрела и не предпринимала никаких попыток сделать что-либо. С ее волос капала вода, смывая черную краску. Волосы не совсем равномерно белели.

Собрав волю в кулак, Мару сделал ещё пару гребков и, крепко встав ногами на дно, стал выбираться пешком на сушу. Берег был каменным. Круглые крупные камни тянулись тонкой полоской пляжа вокруг всего озёра. И они тоже были тёплыми, а еще сухими. Аномальное место…

Мару, не разрывая зрительного контакта, вышел из воды в нескольких шагах от девушки. Медленно поворачиваясь, она наблюдала за ним. Он уже знал, что значат эти глаза. Также, как и знал, что нужно, чтобы избавиться от этих глаз… Точнее, избавиться от сущности, что заняла сознание девушки. Но вот как подобраться к ней… К нему… Когда оно так внимательно следит за тобой? В прошлые разы ему просто повезло. А сейчас… Все было по-другому.

— Сильный… — Имельда уверенно улыбнулась, смотря на Мару цепким взглядом хищника. — Будет интересно…

Мужчина молчал. Он не знал, что делать. Навредить девушке больше, чем требовалось, он не хотел, но понимал, что сущность, кем бы она ни была, очень сильна и в лобовую атаку ее не одолеть… Ситуация была патовой.

— Все из-за этого поганого выродка, — послышался голос. Он ещё был слаб и доносился из-за поворота и деревьев, которые природной стеной укрывали Мару и Имельду от глаз в естественном кармане.

— Эй, уродец, а ну выходи! Мы знаем, что ты прячешься где-то здесь! — раздался уже другой голос. Чуть тоньше и выше, более неприятный по тону. Мару кинул взгляд за спину девушке туда, откуда доносился голос.

— Когда найду, выпотрошу его и скормлю его кишки дворовым псинам. Надо ж было так опростоволоситься… — из-за поворота прямо к ним вышли двое мужчин. Один крупный и крепкий. Он был повыше Мару на полголовы, а второй тощий как жердь был примерно одного роста с Имельдой. ч— Опа, — произнёс тот, что крупнее. У него была опалена голова и в щеке и шее застряли мелкие щепки, но в целом он был невредимый. Жердь был и вовсе здоровым, лишь мокрым. Из-за этого он напоминал замусоленную крысу с тонким хвостиком серых волос на затылке. Увидеть на берегу озера парочку выживших эти ребята никак не ожидали. — Не думал, что кто-то уцелел. Что за подарок. Какая киса, — улыбнулся все тот же крупный мужик, разглядев среди незнакомцев девушку весьма приятной наружности. У него были мясистые черты лица и нос картошкой. Массивные челюсти играли желваками. Он был коротко стрижен и больше смахивал на наемника, чем на ворье.

Мару что-то произнёс. Его, конечно же, никто не понял.

— Иноземная погань… — неприязненно пробормотал крысовидный тип и сплюнул. Мару тут же кинул на него жесткий взгляд. На несколько секунд над клочком каменистого пляжа повисла мертвая тишина. Они играли в гляделки. Выжившим бандитам было не с руки оставлять каких-либо свидетелей, Мару просто хотел удушить тех, кто попортил все их планы, а Имельда…

— Еда, — улыбнулась она и ринулась вперёд.

— Узкоглазый твой, — рыкнул их явный предводитель, кидаясь на девушку, к которой он был ближе всего. Вот только жертва, как он полагал, оказалась вовсе не жертвой. С невероятной прытью для нежной девицы в мокрых громоздких вещах, которые, по сути, должны были замедлить ее движения, она увернулась от пары грубых ударов. Надеясь, на лёгкий исход, наёмник даже не попытался работать в полную силу. Он думал, ему удастся ловко вырубить неопытную нежную девчонку, а затем он придёт на помощь своему подельнику, и вместе они добьют иноземного чужака. Но его надежды разбились о сравнительно небольшой кулак с виду хрупкой девушки. С немыслимой для неё силой она впечатала его прямо в растянутый в ухмылке поганый рот убийцы и вора. Брызнула кровь, хрустнули зубы.

Мужчина, не ожидавший такого напора, потерял равновесие и свалился на спину, схватившись за разбитые губы. Рот наполнился кровью. Вся его былая удаль улетучилась, словно пар из горячего рта по зиме. Девушка запрыгнула на него, хищно скалясь прекрасной улыбкой на не менее прекрасном лице. Вот только именно сейчас, вблизи, он сумел разглядеть ее неестественно ясные глаза и хищный отблеск в зрачках, и эту чёрную краску, что разводами покрывала лицо.