Мужчина молчал, Имельда усмехнулась и направилась обратно во тьму камеры.

— Все было хорошо, пока ты не появилась. Я здесь прожил целый год. А после твоего появления все пошло под откос.

У Имельды появилось стойкое чувство дежавю. Она покачала головой.

— Это какой-то бред. Все пошло под откос только три часа назад. Когда пришли… Ой, да! За тобой пришли, — язвительные нотки все же пронзили ее спокойный тон. Она отошла в тень, не решаясь садиться обратно в угол. Ей показалось, что сядь она на пол снова, и обратно уже не поднимется. Она вернулась к решетке, — и я как идиотка бросилась спасать тебя. И Рем тоже. Мы пришли тебе на помощь, а ты бросил нас. Оставил там. И если бы не Митриш! — она осеклась… Мысли о брате заставляли ее нервничать. Где он? Куда его дели? Что с ним сделают?

Мужчина сжал губы. В его голову закрались сомнения.

— Откуда ты узнала мое имя? — спокойно, но настойчиво задал вопрос. — Как тебе удалось связаться с Аргусом? Он и его люди же…

— Проклятье! Да не знала я, что это твое имя! — она налетела на решетку, схватила здоровой рукой его пальцы, что вцепились в прутья. — Я не знала, кто ты… И сейчас не знаю, черт… Я просто увидела то, чего не должна была видеть, а потом эти убийцы подтвердили мои подозрения… — она уперлась лбом в решетку, опустила взгляд.

Мужчина уставился на ее бледную руку, что мертвой хваткой сжимала его собственную.

— Так это правда? — Полард сглотнул. Он соврал, ткнул пальцем в небо и… угадал? — Ты вала́р?

Помолчав, девушка, продолжая упираться лбом в решетку и не глядя на гостя, с тоской проговорила.

— Кем бы ты ни был, ты не Итан… У тебя его тело, его лицо, его голос… даже манеры, — Имельда усмехнулась, подняла взгляд. — Но ты не он. Он мертв ведь, так? Как и Розалинд?

— Да, — отрывисто бросил мужчина, продолжая хмурить брови. Имельда поджала губы, сложив брови домиком. В носу защипало, но слезы не пролились.

— Он знал мою тайну. Знал и унес ее с собой в могилу. А ты растрепал, как только чуть хвост прищемили, — Имельда посмотрела ему в глаза исподлобья.

— Я думал… Думал, это ты прислала людей Аргуса, что это ты вычислила меня, и я испугался, что все вскроется, — мужчина был растерян и удивлен до глубины души.

Имельда до сих пор до конца не понимала, кто этот человек, что за тайну он скрывает и как так вышло, что он оказался с личиной Итана. Его мысли и воспоминания были спутанными, перемешанными с событиями, память о которых хранило тело самого Итана. Имельде было тяжело отделять их друг от друга.

— Убирайся.

Девушка отпустила его руку и ушла вглубь комнаты, подальше от света и от этого человека. В полном смятении мужчина забрал с собой факел и ушел. Правда Имельда не долго оставалась одна в темноте. Уже вскоре за ней пришли два инквизитора. Они заковали ей руки и отконвоировали в зал, усадили на место, где до этого сидели двое мужчин, а сами вернулись к дверям.

Имельда почуяла эманации Боилда, веющие от стула, на котором он сидел буквально несколько минут назад. Где он сейчас? Что с ним сделали?

На нее смотрели внимательно и любопытно. Взгляды этих людей были почти одинаковыми. Они разглядывали ее заново, примеряя новый облик. Имельда выпрямилась, гордо дернув подбородком. Она больше не станет молить о пощаде. Никогда.

— Итак, госпожа Пешет, — слово взял все же тучный инквизитор. Милтон молчал. Он скрестил руки на груди, чуть отодвинулся вместе со стулом от стола так, чтобы быть позади своего коллеги. Он сверлил ее взглядом. Он давал понять, что, если она проболтается, ей несдобровать. Но Имельда и не собиралась трепаться. Ее интересовала далеко не своя безопасность. Ей нужно было, чтобы Митриша не тронули, а если она промолчит, то, возможно, Милтон сможет помочь. Хотя бы ему, — мы хотим выслушать вашу версию событий, — инквизитор слишком уж радушно улыбался. Он рукой дал призывный знак, мол, «начинайте, пожалуйста».

Имельда молчала. Она не знала, что говорить. Она пыталась уловить сейчас то, что говорили двое мужчин до нее. Но воспоминания, словно липкий ком склизкой каши, смешивались с мыслями присутствующих людей, порождая какофонию звуков. Ничего толкового.

— Маэстро, вам дают шанс реабилитироваться, — неожиданно на сторону девушки встала та самая женщина, которая в прошлый раз так рьяно высказывалась против некромантки. Божена вроде даже сочувствовала… Имельда не могла с уверенностью это утверждать, но взгляд был мягок.

— Реабилитироваться? То есть меня уже в чем-то обвинили?

— Разумеется, — как само собой разумеющееся произнес тучный инквизитор, пожав плечами. — Измена.

— О, — Имельда усмехнулась, покачала головой. — В таком случае, мне бессмысленно оправдываться, ведь…

— Она даже не пытается отнекиваться! Она признает свою вину! — вспылил инквизитор, перебивая.

— … ведь меня все равно вздернут за такое обвинение, — Имельда все же закончила, мрачно взирая на Милтона. Остальные ее не интересовали. — Что с мальчиком? — она спрашивала только его. Но ее вопрос был проигнорирован.

— Имельда, тебе бы побеспокоиться о себе, а не о студиозе. Что произошло в школе? Это ты провела наемников на территорию школы? — Директор с какой-то настойчивой мольбой в глазах начал сыпать вопросы. Он и сам не верил в то, что Имельда могла это сделать, но он хотел, чтобы в это поверили остальные.

— Вы с ума сошли, раз так думаете. Это была не я. Эти люди сами смогли обойти магические печати.

— Но как такое возможно!

— Не знаю, спросите, когда поймаете. Мне и самой любопытно, как обычным людям удалось то, что они там вытворяли.

— Что? — инквизитор и директор Ренольд синхронно произнесли.

— Что? — скептично выгнула брови Имельда, — Предыдущие ораторы не поведали вам, что двое из четверых наемников были обычными людьми?

— Вы бредите? — директор внимательнее всмотрелся в лицо девушки, выискивая признаки сумасшествия.

— Наглая ложь! — возмутился толстяк в рясе инквизитора, — Хватит этого цирка!

— Цирка!? — взвилась девушка. — Это я-то лгу!? У вас под носом целый год живет неизвестная личность, которая выдавала себя за Маэстро, а вы все и ухом не повели! И это я еще лгунья!? И это я-то устраиваю цирк? Это вы здесь! Все! Циркачи и лицемеры! Только и делаете вид, что все нормально!

— Пешет, успокойся, — директор Ренольд поднял ладони к верху, но девушку это не остановило. Эмоции захлестнули ее. Милтон поднялся.

— Не смейте меня успокаивать, Ренольд, — отчеканила девушка, — хватит с меня, — она тоже поднялась и стукнула цепью о стол. Два инквизитора у входа подобрались. — Вы идиот, если считаете врагом меня! Вы все, — она подняла руки и обвела пальцем людей, что сидели за столом и слушали ее, — вы сами себе враги! Хуже падальщиков. Жрете друг друга, кусаете за хвост и лаете на тех, кто вокруг. Да оглянитесь, кем вы стали!

— Имельда! — предостерегающе произнес директор. Но остальные молчали. Даже инквизиторы. Толстый с нахальным видом ждал, пока некромантка выговорится на свой приговор. Господин главный дознаватель стоял и взирал на нее с каменным выражением лица, почти не мигая. Он слушал.

— Жалкие трусы! Почему, думаете, люди напали на нас? Да, это были люди! Они были под защитой механизмов, перед которым наша магия спасовала! — она дернула раненой рукой. Господин Милтон приостановил двух инквизиторов, что хотели уже подойти к некромантке и увести ее. — И вы думаете, они из-за меня пробрались в обитель магии!? Из-за меня? Думаете, это я заставила их? Да это все из-за вас! Это вы виноваты! Сраные маги, кичащиеся своей особенностью. Задолбали! В жопу такую особенность. Люди не знают нас. А то, что они не понимают — они боятся. Боятся и стремятся уничтожить. Что? Не так!? Всегда так было! Даже меня вам проще казнить, чем принять! Что я вам сделала? Что я сделала!? Я верно служила и защищала вас и людей от тварей. И вот чем отплатили вы мне! Жалкими обвинениями? Суки паршивые… — Милтон дал отмашку двум инквизиторам у входа легким взмахом руки. — Мерзкие трусы! Падальщики! Пока вы сидите за своими магическими стенами, они учатся. Скоро у них будет, что противопоставить всем нам. И если вы с ними не договоритесь, они уничтожат вас! — она орала, пиная воздух ногами, пока два крепких мужчины утаскивали ее из зала.