Артур сглотнул и замер. Никаких сомнений: это она. Она самая. Она. Во всей своей красоте, во всей робости, со всем очарованием — совсем другая, совсем повзрослевшая, но она.

В этот миг зелёные, почти изумрудные глаза Миры встретились с его глазами.

А со следующего дня началось наше путешествие к Древу.

Прежде чем отправиться, мы заглянули в небольшую лавку, где купили всякие верёвки, консервы, корм для Сириуса и пару зажигателей. Это такие удлинённые блестящие коробочки вроде наших зажигалок. Чтобы огонь вышел, надо произнести какой-нибудь факт из науки или искусства.

— В Мире Мечты много талантливых художников, — сказал мой спутник, и вспыхнуло пламя.

— Артур де Вильбург — один из них, — добавила я, и огонь стал ярче. Артур смутился и закрыл зажигатель.

Талантливый, а ещё и скромный. Похоже, я скоро окончательно влюблюсь.

Так я тогда подумала, и это была правда. Путь предстоял долгий, и времени на то, чтобы разгорелись мои — и его? — чувства, было предостаточно. Так что под конец я уже не хотела покидать Мир Мечты, хотя помнила про стирание памяти и души — сделать выбор оказалось нелегко. Но всё это будет после. А пока мы только отправились в путь.

Дорога ждала нелёгкая, я всё думала, зачем Артур собирается идти со мной. Нет, не так.

Одна я бы никогда никуда не добралась в этой непонятном Мире Мечты, но ему-то это зачем? У него нет лишних денег — и такие траты. Как он будет работать? Он вообще работает? Потом я узнала, что он пишет картины, и продаёт их, и живёт только этим. Негусто, что скажешь.

Я хотела спросить напрямую, почему он так помогает мне, но не было момента, не было… как бы это назвать… я не смогла, в общем. Неловко и как-то… Не моё это будто дело. То есть моё, конечно, очень даже моё, ведь речь-то обо мне, но всё казалось, что Артур хочет путешествий, и хочет давно: так горели его глаза, когда он покупал эти консервы, с таким азартом он рассказывал о местах, которые мы посетим, такой он был счастливый, что я не смогла ничего спросить, не хотела спрашивать.

Первым пунктом был тот самый мир Подземных жителей, о котором уже упоминал Артур. Чтобы в него попасть, нужно либо лететь на драконе, либо ехать поездом. Мы, конечно, выбрали первое. Нам попался двухсотлетний дракон с толстой бурой чешуёй и зелёным стреловидным хвостом.

Он оказался болтливым и рассказал, что в компании «Дракон-Сервис» работают, несмотря на название, все крупные и крылатые существа. Их учат общаться с пассажирами и находить нужную дорогу.

Но всё это я слышала вполуха, потому что ветер — его я всегда чувствую особенно сильно, мне даже иногда кажется, что он вот-вот заговорит со мной — ветер бил в лицо, чешуя больно впивалась в кожу, когда я хваталась за неё, чтобы не упасть, а ремни безопасности вообще были такие изношенные, что и смотреть страшно. Но всё-таки полёт был прекрасен: мелькающие остроконечные здания, сочно-зелёные луга с разноцветными вкраплениями — бесполезные факты, как пояснил Артур. Я была то ли волшебницей, то ли ведьмой, парящей над бесконечными просторами, то ли птицей, вольной делать то, что вздумается — я была сама свобода, сама жизнь. Я и сейчас могу восстановить те чувства, и вот я пишу, и снова я там, и снова Артур крепко держит меня, и этот болтливый дракон, и Сириус с высунутым языком, и свист ветра, и всё так хорошо, и так хорошо. И так хорошо.

После нескольких часов мы опустились на «точку распределения», как назвал это Артур.

«Точка распределения» — что-то вроде площадки для приземления драконов. От неё вниз, в самую землю и, кажется, в ад, уходят особые громадные трубы-тоннели. По ним попадают в мир Подземных жителей. По ним отправимся и мы.

Я осторожно подступила к беспросветному жерлу. Шаг — упадёшь до преисподней. В какой-то момент мне даже послышались крики грешников. Я сглотнула и отступила назад.

— Не бойся, — сказал Артур и взял меня за руку. Гавкнул Сириус, переплетая два хвоста между собой. Тоже, видимо, успокаивал.

Я закрыла глаза и села на край. Вдох-выдох. В конце концов, в Мире Мечты не такая гравитация, как на Земле. Я не разобьюсь. Наверное.

Артур подтолкнул меня, и я полетела.

Снова скорость, снова свист в ушах, снова мне так хорошо, будто я вернулась в детство, будто катаюсь на горке, и весь мир передо мной открыт, и он пока не успел схлопнуться в плотную точку тревожных мыслей и забот, из которых, кажется, нет никакого выхода, которые захватят меня вот-вот — но пока я свободна, и я счастлива в этой свободе.

Полёт кончился совсем быстро. Я очутилась на громадной пустынной площади со стеклянно-витражной плиткой, от которой отражался приглушённый свет. Он лился ото всюду, а точнее — из крошечных ламп, которыми усыпан весь мир Подземных жителей.

И снова был ветер.

Он гораздо более живой, чем на Земле, он будто и впрямь понимает меня, и я даже думаю, что однажды он ответит мне. Если я когда-нибудь вернусь в Мир Мечты.

— Видишь вон те «мельницы», — сказал Артур, одной рукой приглаживая волосы и вздыбившуюся шерсть Сириуса, а второй указывая вдаль, где виднелись строения, светившиеся как-то особенно, по-божественному в окружавшем их полумраке. — Они излучают свет за счёт аннигиляции. Это бесконечно красивое зрелище, как-нибудь я покажу тебе «мельницу» изнутри, если нас пустят — вроде бы вышел новый закон, там какие-то секретные вещи, что-то бесконечно занудное от наших чиновников. Но, может, и пропустят.

— Что такое ан-ни-ли-ли-я-ци-я?

— Есть ты, а есть, допустим, твоя противоположность, она совсем другая, она тебе очень неприятна, ведь вы такие разные, но вот вы сталкиваетесь, выделяется огромная сила — тот свет, что мы сейчас видим, — и вы обе исчезаете. Становитесь чистой энергией, таким сгустком энергии, который рассеивается. А здесь так же, но исчезают не души, если верить властям. Хотя, если честно, — тут он стал говорить тише, оглядываясь по сторонам, — ходит много слухов, что сюда-то и ведёт дорога в Пустоту. Здесь проводят казни особым Костром, и свет дают несчастные души.

— Откуда ты всё это знаешь?

Артур вздохнул и потрепал Сириуса по голове — он так часто делал, когда смущался или нервничал.

— Я когда-то был стражем в Библиотеке, где хранится бесконечно много знаний. А я очень хотел знать всё-всё на свете.

Мы пошли по площади и увидели дома местных жителей. Это были до того чудны́е строения, что я вряд ли смогу их описать, но я всё же попробую. Здания, соединённые друг с другом подвесными мостами, лестницами, какими-то перекладинами, крепятся к стенам подземелья, напоминая балконы.

Но самое интересное даже не это, а жители: каждый смотрит не в телефон — а они вообще есть в Мире Мечты? — не на друг друга, не в книги — они смотрят исключительно на голограммы, которые здесь повсюду: вместо деревьев, вместо неба — какое же ещё может быть небо в подземном мире? — вместо, мне кажется, даже семьи и собственного отражения. Это какая-то антиутопия воплоти: огромные красные глаза навыкат, по которым разбегаются сеточки капилляров, неестественно вытянутые тонкие пальцы, ужасная осанка, которой меня пугали в детстве, и почему-то удивительная гибкость. Один подземелец, любуясь ненастоящим цветком, чуть не наткнулся на «балкон», но удачно выгнул спину и спасся.

Встретили мы и другого прохожего с голубокрылым грифоном, который парил под сводами искусственного неба. И так странно было видеть, как это живое крепкое и красивое существо летит рядом с ненастоящими облаками. Это будто вырезанная картинка, вытянутая на расстояние руки так, что она начинает казаться частью пейзажа. Незнакомец с грифоном так выделялся среди всех сгорбленный потускневших паукообразных созданий своей прямотой и настойчивым, каким-то уверенным взглядом, что и я, и Артур, и даже Сириус смотрели на них обоих не отрываясь.

Он заметил нас, нервно улыбнулся и подошёл.