У европейцев – иное. Вот что считает один человек, долгое время изучавший их менталитет. Проблемой многих из них является непонимание, куда себя деть. При материальном достатке и свободном времени они не понимают, что с этим временем делать. Многие начинают искать какие-то увлечения и погружаются в них целиком (ассоциируют себя с ними? не мыслят себя вне их?): прыжки с парашютом, сноуборд и прочие варианты «адреналинового форсажа». Если забрать у таких людей их хобби (многие способны говорить исключительно лишь о своем увлечении, разговор с ними на другие темы, как правило, не удается), то они остаются в растерянности. Они снова не знают, куда себя деть.
При такой односторонне развиваемой активности у человека вяло идет процесс (и идет ли?) формирования понятий, с помощью которых он мог бы осмыслить мир и прочувствовать его глубину. А в способах реализации своего постижения мира (например, проникся красотой и написал книгу), помимо прочего, и проявляет себя человек как личность. Если же, лишившись своего занятия-хобби, человек не может себя обнаружить как личность, то где же здесь тогда, собственно, человек (конечно, личность, в принципе, не может быть до конца определена, тем более через свои проявления вовне, но даже и при такой поправке острота вопроса не снимается)?
Непонимание цели своей жизни тоже можно назвать травмой. Как вообще в беседах используется понятие внутренней травмы? Кому-то кажется модным (или так проще?) представлять, что травма – это когда папа с мамой в детстве обидели. Отталкиваясь от этой гипотезы, кто-то пытается вывести все проблемы человека из полученной некогда «травмы». Но не так все просто в этой жизни. Старца Фаддея Витовницкого как-то спросили: как можно понять, что человек живет неправильно. Он ответил, что человеку, живущему неправильно, что-то мешает. Принимая во внимание эти слова, можно сказать, что травма – это то, что мешает человеку вырасти в полную меру своего призвания.
Если есть внутренний надлом, то он во что-то прорвется. Во что именно – в казино, в наркотики, в экстрим, в самоубийство или оккультизм (эзотерику), – вопрос «десятый». Форма реализации этого надлома зависит от фантазии, наличия финансов, полученного воспитания, характера знакомств и много другого. Но без уврачевания надлома сложно говорить о реабилитации в широком смысле этого слова. Разбор причин и характеров различных человеческих надломов – одна из центральных линий бесед.
В них говорится не только о зависимостях, но и том положительном, к чему следует стремиться. В устремленности к добру преодолевается зло (хотя и борьба со страстями, конечно же, необходима). Человек не выберется из болота зависимости, если он не почувствует осмысленность своей жизни. Когда жизнь осмыслена, тогда важен каждый миг ее. Если этого ощущения «актуальности» нет, то человек будет стремиться создать его «психотехнически» (например, счастье, как писал один человек приходит само, если для того есть основание – осуществление смысла и стремление к цели, сформированной на его основе; если человек лишен основания, то он стремится создать для счастья причину). Как? Через погружение в наркотическое переживание, через вхождение в психоз игры и прочими подобными путями (быть игроком по несколько часов в день возможно разве что лишь на самом первом этапе, со временем стремление к игре и измененному состоянию сознания, ею вызываемого, становится доминантой поведения, подчиняющей себе всю жизнедеятельность человека; речь идет именно о выборе жизненного пути, идя по которому человек сталкивается с определенным переживанием). «Психотехнических» модификаций – масса. Некоторые из них считаются «социально-приемлемыми» (например, по 12 часов находиться в интернете). Но и при таком «социально приемлемом» варианте человек приходит к закономерному итогу: крах личности, ее обнуление и инфляция (к тому же, когда «социально-приемлемые» модификации перестают приносить желаемый результат, люди начинают искать чего-то «поострее» со всеми вытекающими отсюда последствиями). Кто-то начинает двигаться в русле оккультно-эзотерического направления с его медитативными практиками по вхождению в измененное состояние сознания (используя их, кто-то думает постичь Истину и сущность вещей, но возможно ли осуществление постижений данного рода на этом пути, и если нет, то как тогда постигается Истина?).
Так как «психотехнических» модификаций масса, то и количество возможных тем для рассмотрения множество. Все они связаны между собой и в итоге приводят к падшему человеку, к разбитой и поврежденной природе человека. С закладывания основ для ее восстановления, с началом приобщения к Истине и цельному мировоззрению, выстроенному на Ее основе, начинает ставиться вопрос о подлинной реабилитации человека.
В сердцевину бесед вложена попытка дать современному человеку представление о цельном, непротиворечивом мировоззрении. Покрывая смысловое поле какой-то отдельной темы, каждая беседа является дополнением и ко всем другим. А все вместе они являются частями одного целого. Ввиду того, что они покрывают значительное жизненное пространство, они могут быть актуальны для всех, а не только для людей, увязших в зависимости. Зависимость пытается моделировать какой-то душевный механизм, если подлинный утрачен. Зависимость вползает туда, откуда выдавлено целостное понимание жизни. Попытка восстановить это понимание и является одной из целей данных бесед.
В них и вопросы зависимостей рассматриваются пристально, но все же главный упор делается на рассмотрение проблематики личности. Действие каких факторов ее искажает и действие каких факторов делает ее непротиворечивой и цельной? Вдумчивый подход к нахождению ответов вплотную подводит и к пониманию природы зависимости. Понять же их природу без учета фактора личности вряд ли получиться. Тем более, вряд ли получится освободиться от нее.
Зависимости и, в частности, наркоманию тяжело штурмовать в лоб. И вот почему. Если человек расколет свою личность, то вслед за этим он ощутит чувство страшной дисгармонии. И от этого чувства он будет пытаться каким-либо образом отделаться. Если жизненный путь человека искажен, то он неизбежно приведет его в тупик. И каким этот тупик будет: криминальным, наркотическим, алкогольным или тупиком самоубийства – дело, как уже было отмечено выше, уже второстепенное. На наркотики и на прочее, что свяжет человека, можно в этом смысле посмотреть как на заключительный этап какого-то процесса. И, чтобы помочь человеку, необходимо ответить на вопрос: какого? Если на этот вопрос закрыть глаза и попытаться его обойти, занявшись исключительно вопросами наркологии и социологии, то успех сомнителен. Ведь причинный фактор и при, казалось бы, правильно проведенной реабилитации останется неисцеленным.
Если же исцеленным окажется внутренний раскол человека, если человек найдет себя и свое место в жизни, то зависимости не смогут вклиниться в его цельную личность. Они не смогут организовать в ней для себя жизненное пространство. Так сложно бывает просунуть палец сквозь толщу крепко-накрепко связанных между собою прутьев. И сложно свить гнездо на камне, на поверхности которого нет ни трещин, ни выщербин. Если нет трещин, то некуда врастать корням, что появляются из семени, ветром занесенного. Если и ляжет семечко на камень, то вскоре поднявшийся ветер сдует его с отшлифованной поверхности монолита.
Там, где речь идет о цельной личности и о цельном мировоззрении, нет места ни наркомании, ни алкоголизму. Обладающий цельным мировоззрением человек осмысленно смотрит не только на природу зависимостей, но и на саму жизнь.
И здесь актуальными видятся слова насчет того, что манипуляторы, сколь бы коварными они ни казались, в большинстве своем бессильны против людей, «которые знают, чего хотят», чьи интересы «хорошо увязаны друг с другом, точно «подогнаны» между собой и под ведущие личные ценности». То есть, если различные стороны жизни человека увязаны друг с другом и соотнесены с ведущей, предельно точно осознаваемой целью, то вклиниться в жизнь такого человека непросто.
