Навыки, развитие которых в совокупности помогает что-то изменить в себе
Контроль, преодоление хамства и наглости
Человек зависимый со временем начинает жить так, словно на планете Земля существует только он один. С подобным отношением к жизни нет выхода из сложившейся ситуации. Наглость, хамство, нахрапистость, присущие наркоманам и алкоголикам, часто остаются и после программ реабилитации, более того, усугубляются. Люди, которые еще вчера не знали, как чистить зубы, получают достаточно поверхностные знания о психологических методиках, но с претензией на охват всего. Знание, имитирующее профессиональное, попадает на сырой мозг неподготовленного человека и сводит его с ума. Если зависимый прекратил употребление, но не перестал быть хамом, он не исцелился. Он считает себя особым, раз обладает данной информацией, начинает учить жизни других.
О преодолении фиксации на себе как основы зависимого поведения:
См. в 3-й части текста «Обращение к полноте. Становление личности как путь преодоления зависимого поведения».
Отдельное название 3-й части – «Обращение к полноте и доминанта на лицо другого».
А также в части 1-й текста «Преодоление игрового механизма». Помимо прочего, в части 1-й разбирается вопрос – почему человеку скучно? Приводятся слова употребляющего наркотики шоу-мена: «Мне скучно. Именно в этом проблема зависимого – скучно. Постоянно чего-то не хватает. Хочется чего-то еще».
Для зависимого человека крайне важно установить контакт с другими людьми. Начать процесс конструктивного взаимодействия с ними, преодолеть замкнутость (фиксация на себе является основой зависимости). Если зависимый человек прекратил употребление, но не перестал быть хамом, он не исцелился.
Привычки, постоянство, понуждение
Опыт предыдущих навыков держит, ассоциируясь с определенной моделью поведения. Достаточно бывает одного жеста, чтобы включилась патологическая доминанта, поэтому требуется некое постоянство. Без него не будет и исцеления.
О том, что сигналы, транслируемые окружающей обстановкой, могут спровоцировать активацию наркотической тяги, а также о том, что желательно изменить саму окружающую обстановку, см. в главе «Влияние окружающей обстановки на внутреннее состояние человека» из части 4-й текста «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического «бума» и распада общества».
Проблема срывающихся людей в том, что они живут по наитию. Конечно, не следует себя изматывать, но разумное понуждение необходимо. Наше сердце не сразу почувствует вкус к чему-то новому. Некоторое время придется просто поддерживать навык. Человек, живущий на уровне «впечатлило – не впечатлило», так и останется на стадии детского, инфантильного подхода.
Лексика
Критически важно изменение языка. На этот вопрос стоит смотреть разумно, есть ученые, которые считают, что весь мир строится языком, что его семантика выстраивает формы (это дискуссионный взгляд). Но факт влияния на нас языка однозначен. Обратите внимание, как вы себя чувствуете, когда говорите так или иначе. Слова по закону ассоциаций тоже вызывают в нас цепочки представлений. Если борющийся с зависимостью человек не изменил своей лексики, через нее буду продолжать всплывать патологические паттерны (если говорит, как «торчок»).
Речь
Зависимому человеку вовсе не полезно рассказывать о своих похождениях. Возможно, когда-то в программе анонимных алкоголиков присутствовал конструктивный момент, и люди в поисках помощи пытались поделиться тем, что накопилось. Бывает, мы в начале пути открываем душу перед человеком, который дает нам ценный совет, который помогает переструктурировать свою нервно-психическую деятельность, перестраивая доминанту.
Доминанта представляет собой явление временного господства определенного возбуждения, которое проявляется как комплекс определенных симптомов во всем организме. Но каждое последующее проговаривание (если это говорение ради говорения) только усугубляет текущую патологическую доминанту. Первый принцип в борьбе с депрессией – запретить себе говорить о ней. Иначе человек попадает в некую колею депрессивных мыслей и вместо того, чтобы двигаться к конструктиву, начинает себя постоянно накручивать. Говорить следует, но немногословно и только с теми, кто может помочь.
То есть польза от проговаривания видится тогда, когда ищем совета, смысла, с помощью которых могли бы перестроить свои представления и доминанты.
О том, что такое доминанты, применительно к теме преодоления зависимого поведения – в тексте «Две доминанты». О доминанте в более широком значении, а также о том, когда рассказ о себе может сопровождаться конструктивными последствиями, а когда – ретравматизацией, см.:
– в главе «Примеры перестраивания травматической доминанты и преодоления ее» из части 2.2 «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты».
– в тексте «Посттравматический рост и опыт христиан, переживших гонения. Между памятью и забвением».
– см. ответ «Наркомания. Полезно ли зависимым говорить о своих переживаниях и если да, то в каком ключе. Ч. 1».
У человека, рассказывающего о своих наркопохождениях, начинают блестеть глаза. Он перевоплощается. Лев Выготский подобное описывал при детской шизофрении. Мальчик «перевоплощается в объект своих выдумок – в дикого кота, гладиатора, разбойника»[7]. Понятно, что слова Льва Выготского приводятся в качества аналогии, не с целью жестко связать факт наркоманических рассказов с шизофренией. Хотя эти слова Льва Выготского хорошо ложатся на поднятую тему: «Фантазии приобретают бредоподобный характер. Они проявляются охваченностью и одержимостью «мечтами», полной "погруженностью в мир своих фантазий", трудной переключаемостью на реальные события».
Наркоман начинает рассказывать о своих похождениях с целью (казало бы) рефлексии. И вот перед нами сидит уже не Сережа, а Серега. Вот он. Наркоман не ориентирован на слушателя. Он говорит только о себе.
Менять свою речь. Следить за акцентами речи. Один нейрохирург говаривал, что если мы не имеем возможности добраться до центра, чтобы повлиять на него, то начинаем с периферии (то есть, если не можем сразу изменить «начинку» сознания, выстраиваем определенный образ жизни, держимся связи с духовником и т. д.)
Со стороны только кажется, что существует некая солидарность, которая возникает лишь в момент, когда нужно скинуться и достать вещество. А поделиться с друзьями по несчастью, что тебе плохо, что твоя душа нежная и ранимая, а ты весь воздушный, гениальный и мечтательный, – нельзя, ведь они презренны, они – «дно», наркоманы. Единственный луч свет, например, – лечащий врач, которому можно пожаловаться.
Здесь приводится реальная история: молодой человек, находясь в клинике на реабилитации, пытался пробраться в кабинет лечащего доктора, чтобы рассказать, как ему «плохо». Она уже поняла, что такие разговоры превращаются в нытье, и их отсекала. Тогда он начал общаться с ней в другом ключе, стал говорить, что вот эти препараты помогают при нарушениях ЖКТ, а эти – нет. Потом попросил аудиенции, чтобы уточнить схему лечения, и как только зашел в кабинет, начал опять свое – «мне так плохо!».
Вот это состояние «мне так плохо» надо пресекать.
Само по себе прекращение употребления алкоголя и наркотиков не свидетельствует о выздоровлении. Признаком выздоровления, с точки зрения светской наркологии, является социализация, связь с ближними, конструктивная деятельность (человек, например, нашел «свое» дело, устроился на работу). Если человек оставил наркотики, но начал проповедовать «счастье избавления», либо собирает деньги на организацию – исцеления не произошло. Мышление такого человека реформировано, происходит перезависимость, то есть замена одной зависимости на другую.