«Я экстрасенс».

«Забавно. Я не смеялся, просто отвлекся на другую гитару».

«Повезло тебе. Гуляешь. А меня сегодня Маргарет на йогу затащила да в тренажерку!»

«Смачно вы! И как ощущения?»

«Я ведь не такая старая, да? А то мои суставы скрипели, как древняя дверь. И спина болит, и все болит!»

«Сочувствую. Извини, Сэм. Мне нужно бежать. Если смогу, то отвечу».

«Ладно».

И он не ответил. Я не думала плохого. Может, он действительно занят. Продолжала слушать музыку и смотреть, как темнеет улица.

Воскресенье.

Я проснулась от того, что что-то капало мне на лицо. Мои глаза еле открылись.

–– Проснись и пой!

Это был дед. Он стоял надо мной и брызгал водой, а когда я повернула голову, то на меня полным ходом вылилось целое ведро.

Я заорала, ведь вода холодная. Под мои крики дед по-быстрому свалил из комнаты.

Резко соскочила и тут же упала. Ноги-то перевязаны нитками! Как он до этого додумался? Да и после вчерашней йоги не совсем ходилось.

Порвала нити и еле помчалась вниз за дедом. Тишина. Что-то сейчас будет. Точно! Да здравствует водный пистолет! Ох, если ба узнает, деду не сдобровать.

–– Тебе скучно? – прокричала я, отбиваясь от струй.

–– Конечно. Маргарет ушла, а ты так сладко спала, что я не удержался.

–– Понимаешь, что начал войну? – Пробиралась ближе уже полностью мокрая.

–– Этого и добиваюсь. Пока возраст не дал о себе знать, я буду отдавать все силы на развлечения с любимой внучкой.

–– Я припомню! А сейчас твои действия нечестны. Ведь я без оружия.

–– Точно.

Дед перестал стрелять. Тем временем, поборов боль во всем теле, я запрыгнула на него. Он громко засмеялся.

Мы двинулись в гостиную – оп! – и уже развалились на софе.

–– Люблю тебя, дедушка.

–– И я тебя, мелкая проказница.

Какое-то время пролежали в обнимку. Молча наслаждались теплом наших тел. Я слушала биение его сердца, следила за восстановлением дыхания. Казалось, затылком чувствовала его добрую улыбку.

–– Надо же уборку делать и готовить ужин. Какой-то хмырь должен прийти.

–– Да, ученик. Маргарет говорила. Надо сходить в кондитерскую за тортом, да и встретить нашу госпожу. – На этом мы засмеялись.

Пока дед пешим ходом гулял по магазинам, я в это время со скоростью света наводила дома порядок. Мы знатно набардачили с моим стариком, поэтому работы навалилось многовато.

Музыка играла на полную. Я запекала дольки картофеля и варила сосиски. Нарезала овощи и начала уже накрывать на стол, подпевая индийским песням. Внутри екало от восторга, что, наконец, я могу безудержно исполнять их. Расставила приборы и, не задумываясь, спела в ложку, размахивая рукой. Бросила ее и умчалась в гостиную, по пути подвязывая футболку на талии.

Своей публикой выбрала всю мебель и для них в голос пела и танцевала замудренные танцы. Сердце сильно колотилось, скулы сводило от улыбки. За столько месяцев я почувствовала себя по-настоящему счастливой и показывала это своим импровизированным зрителям.

Когда заиграла другая песня, я закружилась, сдерживая восторженную икоту. Подбежала к телевизору и начала петь ему, будто он – живой друг. Увидь это посторонний, посчитал бы меня недалекой умом. Временами бывало такое, что от радости я вела себя неадекватно.

Пристала к высокому растению, спела ему, дергая за листочки. Отбежала и запрыгнула на софу, потанцевала на ней, размахивая руками. Решилась на что-то совсем новенькое: уперлась ногой на спинку и, проверив свое равновесие, повалила диван на нее. Довольно взвизгнула, чуть потанцевала и виновато поставила мебель на место. Маргарет голову оторвет, если узнает. Выбежала в центр, спела последний куплет и торжественно поклонилась аудитории. Взглянула на время. Торопливо убавила громкость, выдохнула. Пробежалась взглядом по столу. Все, что от меня требовалось, я сделала.

–– Кхе-кхе.

Обернулась к прихожей и испуганно взвизгнула. Сердце кровью облилось трижды, а к щекам прилила краска.

Мужчина опирался плечом на стену, губы его растягивались в широкой улыбке.

–– Ты! Ты преследуешь меня?

Узнала того мудака, что сбил меня в школе. Так же дорого одет, только вот на лице читалось, что он видел кое-что запретное.

–– Делать мне нечего! – фыркнул он, отлипая от стены.

–– Тогда что здесь забыл? – злобно рычу, приближаясь.

–– Ужин. Маргарет сказала, что немного задержится, поэтому я пришел сюда. Звонил, звонил, но никто не открывал. И вот зашел.

–– Надо было на улице остаться, идиот.

–– Я тебя предупредил. – Улыбка спала, и лицо обрело властный вид.

–– А то – что? Что ты мне сделаешь?

–– Хочешь рискнуть?

–– Да.

–– Тогда…

Нашу «любезную» беседу прервал дед, который со смехом зашел. В руках были шампанское и торт. За ним хихикала бабушка.

–– О, Джон! Ты как всегда пунктуален.

–– Досталось от работы. – Он отошел от меня и направился к ба.

–– Привет, Джон, – начал дед.

–– Добрый вечер, сэр! – И они пожали друг другу руки.

Ой, какой вежливый! Прям святоша. «Добрый вечер, сэр!» Тьфу, самодовольный индюк!

Мы уселись за стол. Мистер Джон Рид, будь он проклят, был напротив. И как-то косо поглядывал на меня. Я подняла ногу на стул так, что колено упиралось в край стола. Его губы дрогнули.

Этот хмырь оказался братом моего друга Джека. Вот ведь черт! Он мне не говорил. Хотя, внешне они очень похожи. Тут и догадаться можно.

Ба рассказала, что Джон владел крупной компанией, которая досталась от отца. Сам же отец перебрался в Европу для главенства более крупной компании. Развелись тут богачи!

И что я еще узнала, так это то, что он и его лучший друг Эйдан, брат Эмили, строят отели по всему миру. Денег не хватало, что ли?

–– Сэм, ты разве не помнишь Джона? – спросила ба.

–– А должна? – Раздраженно подняла бровь.

–– Да. Он однажды заходил к нам. У него волосы были чуть длиннее, и выглядел он не так солидно.

–– Вот как? А я думаю, что за чудовище мохнатое мне в кошмарах снится? – воскликнула я.

Джон в это время пил шампанское. Конечно, проглотить он не мог. Все вылилось ему на брюки. Ха, так и надо!

Дед и ба злобно посмотрели на меня. Я же только хихикнула.

–– Я отойду. – Гость встал.

–– Сэм, проводи, – сквозь зубы сказала Маргарет.

–– Он же был здесь. Наверняка не забыл, где находится уборная.

–– Милая, сходи, – улыбнулся дед. Он только убрал руку от головы. От такого моего высказывания у него, полагаю, шок.

Я шла первой. Как-то страшно. Вдруг Джон толкнет меня или прибьет вообще.

–– Располагайтесь. – Поклонилась я, пройдя на середину ванной комнаты.

Он молча закрыл дверь. Медленно приближался ко мне, я отодвигалась назад, пока не уперлась в стену.

–– Маленькая и очень вредная, – протягивал он тихо. Я скривилась. – Такая непокорная и несносная.

–– Отвали, придурок, – фыркнула ему в лицо.

Джон отошел от меня, усмехаясь, направился к раковине. Намочил руки и протер брюки. Я подала полотенце, бросила на него злобный взгляд и вышла прочь.

Села за стол. Предки болтали, а когда увидели меня, то замолкли и улыбнулись.

–– Ну, как?

–– Мы точно раньше виделись?

–– Да. Тогда тебе было лет двенадцать. Он приходил ко мне заниматься. Бегал перед экзаменами.

–– Ой, все! Больше ничего слышать не хочу об этом. – Я принялась за уже остывший ужин.

Джон молча спустился и сел за стол. Его глаза бегали по мне, но как-то не понятно: то ли злился, то ли размышлял над чем-то, то ли просто идиот.

Вот так и прошли мои выходные. Чудно, правда?

Будильник жутко раздражал. Я махала рукой в его поисках, но тщетно. И куда делся этот круглый партизан?

Чтоб более не слушать противный писк, я соскочила и огляделась.

Белый будильник был привязан веревочкой к палке, которую я никогда прежде не видела. А может и видела, но внимания не обращала. И само это сооружение болталось надо мной. Ну, деда, ну получишь ты! Война, значит, война!