Я даже не успела заметить, как после моего сбивчивого рассказа об этом старике, он успел захватить меня своих чёрными глазами в плен.

«Захватить в плен чёрных глаз» - надо же. Средневековый флёп во всей красе.

«Его светлость» нахмурился, разрывая контакт.

- Я сейчас сделаю заключение о самозащите, - сэр Валлес хотел было возмутиться, но тут же сдулся под грозным взглядом герцога, - у вас есть на это право. Но вы должны понимать, леди Арманд, я обязан вернуть вас отцу, раз уж ваш муж скончался. Опять.

Что значит опять?

Моё сознание все ещё продолжало вести себя так, будто ничего особенного не происходит. Как, например, при допросе людей, наряженных в странные костюмы в том замке. Или во всех моментах, когда меня все называли леди Арманд. Даже тогда, когда мне пришлось трястись в коробке пыток, который местные гордо называли каретой. Даже приставания мерзкого старика не были такими жестокими, как эта поездка к «моей семье».

Я пыталась упираться ногами и руками в стены кареты, но всё равно соскальзывала с сиденья. Когда тряска чуть прекратилась, даже попыталась задремать, положив голову на мутное окно, но на очередной кочке чуть не разбила её. А потом принялась отсчитывать секунды до прибытия ровно с того момента, как мне сказали, что ехать осталось половину суток.

Внутри цвела и пахла надежда на то, что местные люди знали больше меня о том, что происходит, и они же смогут помочь мне вернуться назад.

Как ни странно, задремать мне все же удалось. Перед отъездом, после того, как я вытолкала зашуганных девиц, которые очень даже упрямо пытались помочь мне переодеться или одеться (кто разберёт местные порядки), мне удалось вытащить из вороха одежды, принадлежащей настоящей леди Арманд, самое мягкое и менее колючее платье. Вот в этом и было относительно удобно дремать.

- Распрягай лошадей, малец! – Раздался басистый голос снаружи.

Сонно моргая, наблюдала за пейзажем за окном. Мы находились в огромном дворе с кучей деревянных застроек, из которых выныривали и ныряли обратно люди, одетые всё в такие же странные наряды. Кто-то, кряхтя, притащил лошадям деревянные вёдра с водой, кто-то стаскивал сундуки леди Арманд, кто-то разговаривал с людьми черноглазого герцога, которого, кстати, я не видела.

- Аделаида? – послышался тихий голос.

Я даже не заметила, как какая-то женщина открыла дверцу кареты и теперь хмуро, почти не мигая, смотрела на меня. Как-то слегка опешила. Она назвала моё настоящее имя.

- Даже недели не продержалась, - почти выплюнула она, скривившись.

Исходя из того, что дверцу она оставила открытой, сидеть здесь мне больше не было смысла.

Уныло топая за недовольной женщиной, я продолжала сворачивать шею, наблюдая за всем происходящим. Здесь на один квадратный метр помещалось больше снующих людей, чем народа на блошином рынке Мумбаи. То есть, я никогда там не была, но по активности, развёрнутой здесь, казалось, что там всё точно так же.

Мы миновали душную кухню, которой не хватало хорошей вентиляции, узкие коридорчики с пожелтевшей побелкой, кучу коридоров, упирающихся в комнаты, предназначение которых оставалось для меня загадкой, пока не вышли в комнату, напоминающей кабинет. Тоже музейный.

В отличие от замка того барона-садиста, здесь было по-настоящему красиво: стены отделаны тканью, напоминающей шёлк, с детальным и искусным рисунком. Вся мебель на изогнутых ножках отделана в такую же ткань, под цвет кабинета – изумрудный. Невероятное количество книг в кожаных переплётах, даже приставная лесенка имелась. Как и нахмуренный мужчина за огромным столом, прямо напротив того герцога с черными глазами.

- Она точно не успела вступить в наследство? – Приземистый мужчина за столом даже бровью не повёл, когда меня ввели в комнату. Неужели я и в самом деле выгляжу один в один как леди Арманд?

- Нет, сэр Арманд, - слегка уставшим голосом ответил герцог.

Кстати, почему именно к нему никто не обращается по имени? Это уже даже не смешно. Он, считай, спас меня от какого-то приговора, привёз, отдал в руки отца настоящей леди Арманд, проехал всю ночь и полдня верхом на лошади, которая лично мне казалась более удобной, чем моя карета, а имени до сих пор не знаю.

Не то, чтобы я капризничала, но сесть мне не предложили. Как и женщине у окна. Я уже успела заметить, что все, кто приравнивался к обслуживающему персоналу, носили белые фартуки или воротнички. Но у незнакомки ничего такого не было. Лишь платье, которое могло считаться строгим, в приглушенном темно-бежевом цвете. И покачивающиеся серьги, выглядевшими жутко дорогими.

Пока я рассматривала её, она в ответ сверлила меня неким непримиримым взглядом. Неужели мать леди Арманд? Не узнала во мне свою дочь?

Насколько вообще опасно объявить всем, что я не та, за кого меня принимают? То есть, вот скажу всем, что меня перепутали, а мне в ответ: «Как вы там оказались, не-леди Арманд?», «Почему не сказали раньше, не-леди Арманд?», «Куда вы дели настоящую леди Арманд, не-леди Арманд?».

А действительно, куда делась настоящая девушка?

Меня пронзило холодом… Тот мерзавец несколько раз повторял, что уже «разобрался со мной». Нас могло быть двое, но в эту ночь весь замок был поднят на уши, вторую девушку нашли бы в любом случае. Что если её нет в живых? Он говорил, что закопает меня как собаку, неужели у него настолько не было человечности, что он с ней так и поступил?

- Вам нехорошо, Аделаида? – Этот скрипучий голос заставил встрепенуться, прогоняя подступающую дурноту.

Женщина напряжённо ожидала мой ответ. Лорд или сэр Арманд и черноглазый герцог теперь тоже обратили на меня своё внимание, прервав диалог, суть которого я упустила уже достаточно давно.

- П-простите, миледи, - надеюсь, не промахнулась с обращением, - я неважно себя чувствую. Напряжённая ночь, сложная дорога…

- Геман, - значит, отца бедной девушки зовут Геман, - на долю Аделаиды выпало немало испытаний. Ей надо отдохнуть с дороги. – Отдохнуть? Да после такого путешествия мне требуется реабилитация.

– Лорд Макбул, надеюсь, вы поймёте нас. Мы можем отпустить юную леди?

Вот эта напускная вежливость и забота ничуть не обманула меня. От неё настолько веяло холодом, что почти перебило леденящее ощущение внутри, засевшее от мысли о смерти моей предшественницы.

- Ваше сиятельство, - не-мой отец перевёл взгляд на герцога, - у вас остались вопросы к Аделаиде?

- Нет, - думаю, он устал не меньше моего, - обо всех иных обстоятельствах мы можем поговорить и без неё.

Ага, прямо как с «пузанчиком». Хотя, здесь я точно ничего не смогу сделать, а спать хотелось жутко. И помыться.

В коридоре меня словила девушка-воробушек. Уж больно суетная и маленькая была с постоянно съезжающим чепчиком.

- Миледи, - она испуганно хлопнула глазами, делая то ли поклон, толи присед, - ой, госпожа. То есть… - Маленькие губки сложились в трубочку на букве «о». Больше, чем уверенна, что если бы у неё был выбор продолжить разговор со мной или провалиться сквозь землю, она выбрала бы второе. С радостью причём.

- Проведите меня в мою комнату, - девушка не прониклась мои высокомерием, скопированным у «пузанчика», а всё также удивлённо продолжала смотреть на меня в полупоклоне. Я не имею право приказывать? Или она не поняла, что мне надо? Может, ошиблась с определением? – В мои покои. Пожалуйста.

Ойкнув, девушка подобрала многочисленные юбки и бросилась вглубь коридора, обвешанного картинами и тяжелыми бархатными портьерами. Я даже позавидовала такой прыткости. Мои юбки то и дело ускользали из пальцев.

Почему-то казалось, что комнаты, то есть, покои дочери не кого-нибудь, а самого лорда! должны находиться где-нибудь за красивыми резными дверьми. Но мы уходили всё дальше, петляя по излишне украшенным коридорам. Картин и статуй становилось всё меньше и меньше. Все больше дверей прятались за опущенными бархатными шторами, которые с удалением от кабинета и главной лестницы становились всё истрёпаннее и старше. То есть, более поношенными. А шторы могут быть поношенными? Они же висят…