– У нас есть несколько вариантов, – задумчиво проговорил Артур. – Либо мы пользуемся услугами прекрасных дам и останавливаемся здесь на ночь, либо довольствуемся нашей скромной палаткой.

– Что в данном случае безопаснее? – живо поинтересовался Даниел Фук.

– Сложно сказать, – улыбнулся Артур. – Я бы сказал, пятьдесят на пятьдесят.

Тод насмешливо хмыкнул и, отстранив ребят плечом, приблизился к изгороди и нетерпеливо позвонил в дверь.

– По-моему, вам недостает решимости, господа, – язвительно проговорил он. Раздалась приятная мелодичная трель, а затем дверь дома на южной стороне холма открылась, и оттуда вылезло неимоверно дряхлое существо, с головы до ног окутанное пуховым платком, до ребят донеслась суетливая болтовня. Издалека могло даже показаться, что навстречу гостям, неуклюже переваливаясь на своих толстых перепончатых ногах, спешит гусыня, сбежавшая с птичьего двора.

– Иду, иду, мои дорогие! – выкрикивало существо на ходу. Когда хозяйка открыла калитку гостям, освещая себе дорогу масляной лампой, путники смогли более-менее разглядеть ее лицо. Женщине на вид было около пятидесяти; у нее были большие мясистые уши, заросшие поседевшими волосками, бугристые черные брови с проседью, блеклые пугливые глаза чуть навыкате, по-старчески худая шея и приятная гостеприимная улыбка на еще вполне молодых устах.

Хозяйка и впрямь очень походила на старую гусыню не только внешностью. В своей речи она допускала словечки, явно относящиеся больше к чему-то птичьему, нежели человеческому. Например, увидев, что незваные гости переговариваются между собой, в нерешительности остановившись в проходе, она ласково прикрикнула на них, сказав:

– Хватит, утятки, еще накрякаетесь. Пойдем-ка лучше к тетушке Агате.

Друзья, переглянувшись, проследовали за чудаковатой женщиной. Дом изнутри оказался куда более уютным и гостеприимным, нежели снаружи. Здесь имелась вместительная прихожая с висевшими под потолком пахучими травами полыни и мяты. Повсюду горели свечи и фонарики со светлячками, а в парадной зале весело потрескивал камин.

Хозяйка одним жестом сняла с себя пуховый платок, явившись, наконец, целиком своим гостям. Выяснилось, что она выглядит не такой уж и старой, как могло показаться вначале, но сходство с гусыней стало еще даже более явным. У женщины был крупный красный нос с широко вырезанными ноздрями, напоминавший клюв, сухие волосы, выглядевшие как солома для птичьего гнезда, толстые пухлые руки и небольшое брюшко, которое она чуть выпячивала вперед при ходьбе.

– Ох, как славно, что вы заглянули на мой постоялый двор! Вы, наверное, замерзли, мои птенчики? – щебетала она, с живым интересом разглядывая ребят.

– Мы бы хотели остановиться у вас на ночь, – вежливо сказал ей Артур.

– Конечно, мой золотой, не полетите же вы незнамо куда сквозь непроглядную темноту! А я вам зернышек поищу на ужин, поклюете перед сном.

– Вообще мы, собственно, могли бы и что-нибудь посущественнее поклевать, – обеспокоенно пробормотал наглый Тин. Женщина посмотрела на него в удивлении; казалось, она не поняла, что тот имеет в виду.

– Ужин у меня хороший, все домашнее. Котлетки куриные, рис с горошком на пару, подливка… Все это я только сегодня приготовила, словно ждала вас, мои утятки, – вновь залопотала тетушка Агата.

Ребята, подгоняемые суетливой хозяйкой, прошли в гостиную, где на большом диване напротив камина лениво возлежал огромный рыжий кот, такой жирный, что при первом взгляде на него было не совсем понятно, где у него голова, а где туловище. Тут же стоял и стол, покрытый лимонного цвета скатертью.

– Кто ж вы такие, птички мои перелетные? – с любопытством спросила тетушка Агата. – Уж не из школы ли сбежали?

– Нет, – не моргнув глазом, соврал Тод. – Мы из деревни.

– Вот как? – сказала хозяйка, впрочем, особо не удивившись. – До Той-что-примыкает-к-лесу тут часа три идти. Что ж вы тут забыли, в лесной чаще? Не грибы же собирать отправились, в разгар смрадня-то?

– Дедушку моего навещали, – самозабвенно придумывал Тод. – Он у меня общество людей не особо жалует, живет в лесной чаще, отшельник, так сказать.

– Ах, дедушку. Что ж, родственники – это дело хорошее, – заметила хозяйка, отчего-то немного погрустнев. – А какие вы ладные и красивые, ну будто павлины расписные! – опять оживленно воскликнула тетушка Агата и, словно о чем-то вспомнив, бросилась хлопотать по хозяйству.

– У меня ночлег недорогой, – на ходу рассказывала она. – Всего десять венгериков… Хорошо, что вы ко мне позвонили, а не к моей сестре.

– Госпожа Лукреция ваша сестра? – удивился Тод.

– Да, мой яхонтовый, – донеслось из соседней комнаты. – Мы с сестричкой на па́ру содержим этот постоялый двор, а в конце года делим прибыль между собой в зависимости от количества клиентов. Если в моей гостинице останавливаются – то я получаю больше, если у нее – то, соответственно, я остаюсь не у дел.

– Все-таки славно, что мы ночуем на постоялом дворе, – расслабленным голосом проговорил Тин и развалился на диване, спихнув на пол жирного кота, который, возмущенно мяукнув, бросился вон из комнаты.

– А как же запасы пеммикана? – невинным голосом поинтересовался Артур.

– А что пеммикан? Он никуда не улетит! Фу ты, я уже и сам говорю, как эта птичница.

– Напрасно вы боялись тут ночевать! – хвастливо заявил Тод. – Вот что бы с нами сталось, если бы я не позвонил в звоночек?

– Не беда, переночевали бы у твоего дедушки, – насмешливо парировал Артур.

– Он же людей не любит, забыл? – рассмеялась Диана, весело глядя на немного смутившегося Тода.

– Интересно, чем нас будут кормить? – вновь озабоченно пробормотал Тин, которого, похоже, волновала сейчас только одна тема. Впрочем, госпожа Агата не заставила себя долго ждать. Она одно за другим выносила на стол различные яства, заботливо разложенные по красивым расписным тарелочкам. На самом деле, хозяйка весьма скромничала, когда упоминала лишь котлеты с рисом. В действительности, еды оказалось куда больше, чем можно было даже вообразить, и все деликатесы при этом подавались столь изящно и красиво, что ребята в восхищении замерли, глядя на позолоченный самовар, красно-черную коробочку с сусальными леденцами, изящную фарфоровую вазочку с мясным соусом, длинные шоколадные конфеты в разноцветных блестящих обертках, воздушные тефтели из кабана с вкраплениями из риса, куриные котлеты с чудесной хрустящей корочкой, мелко нарезанный лимон, присыпанный сверху сахарной пудрой, печатные пряники и многое другое.

– О! – только и воскликнул Тин, и человек, хорошо знавший юношу, смог бы в этом неоднозначном возгласе услышать истинную похвалу.

– Кушайте, мои воробушки, а я тут с вами посижу, посмотрю на вас, покудахчу. Такие вы красивые, что глаз не отвести! – восторженно проговорила тетушка, усевшись на стул и сверху зачем-то положив себе на колени пуховую подушку.

– А почему ваш постоялый двор находится так далеко от населенных пунктов? – поинтересовался вдруг Инк, до сих пор настороженно молчавший. Госпожа Агата с пониманием кивнула.

– Все очень просто, галчонок сероглазый, наша гостиница находится здесь именно потому, что все остальные поселения далеко от нас.

– Так откуда же вы тогда берете клиентов? – с подозрением продолжил допрашивать Инк.

– В основном, армуты, – вздохнула хозяйка. – Они и составляют большую часть наших клиентов. Из Мира чудес частенько заглядывают… Армуты вообще не любители лесов. Однако сюда заходят. Через лес – самый короткий путь до Беру.

– И давно у вас останавливались армуты из Мира чудес? – заинтересованно спросил Артур.

– Да как… Недавно, – проговорила хозяйка, зачем-то странно понизив голос. – Вот неделю назад, как заезжали. Правда, ночевали не у меня, а у моей сестрицы. Только вся эта история неприятная и, честно сказать, жуткая, – женщина зябко повела плечами и подозрительно покосилась на окно, словно оттуда могло залететь нечто страшное.

– Только не это, – вполголоса сокрушенно пробормотал Даниел Фук.