Рик четко дал понять, что не собирается преступать границы отношений учитель-ученик. Наверное, это к лучшему. Он же сказал, что я смогу найти себе мужа. Вряд ли он имел в виду себя. Хех.

Вода взбодрила. Натягиваю белье, спортивный костюм, выхожу в зал под звуки ритмичных ударов по чему-то брезентовому. Словно больничный матрац выбивают ковровой щеткой. И только видя Рика сосредоточенно молотящим боксерскую грушу, вспоминаю о ее существовании. Движения четкие, хорошо поставленные. Похоже, он боксер или вроде того. Определенно занимался какими-то единоборствами.

Воспоминания о вчерашней тренировке прокатываются по телу судорогой. Невольно передергиваю плечами, припоминая, как он меня ударил. Внезапно и быстро, словно это был карточный фокус. Если сначала это казалось умозрительной концепцией, то в тот момент я отчаянно осознала – только я смогу решить, когда это закончится. Я могу позволить себе сдаться. А могу дойти весь путь до конца, каким бы тяжелым он ни оказался.

Опираюсь на канат и с интересом наблюдаю эффектное представление одного актера. Рик пугает и до дрожи будоражит одновременно. Жестокий и властолюбивый с одной стороны, с другой – сильный и красивый. Взгляд против воли задерживается на подтянутом атлетичном теле – широкие плечи, рельефные руки, прекрасная осанка. Мешковатая спортивная одежда придает ему особый шарм. Хватит любоваться, Макс! Ты здесь не за этим. Чувства к нему только все испортят! Отворачиваюсь и слышу бипающий звук. Кажется, таймер?

Рик прекращает молотить грушу, поднимает телефон и заглушает раздражающий писк. Смотрит на меня с азартом.

– Вовремя, Макс, – выговаривает довольным тоном, берет с каната полотенце, обтирает лицо и шею. – Сейчас завтрак. Я покажу тебе кухню.

Желудок вдруг отзывается гортанным рычанием. Я же последний раз ела вчера утром, перед сном! И это была лапша быстрого приготовления…

Рик пружинисто спрыгивает с ринга и направляется в проход, противоположный ведущему в мою комнату. Интересно, там обстановка такая же спартанская?

Короткий, в пятнадцать футов, коридор приводит нас в уютно обставленную кухню. По левую руку у входа холодильник, за ним начинается длинный прилавок с встроенной плитой, духовым шкафом и мойкой в самом конце. На глянцевой, словно из натурального мрамора столешнице стоят в линию микроволновка, пароварка, блендер и даже миксер! Здесь полноценная кухня! И столовая заодно – помещение пополам разделяет барная стойка с двумя высокими стульями по бокам. На хромированных крючках сверху висят коньячные, винные бокалы, фужеры для шампанского – а Рик эстет. Противоположную стену тоже подпирает длинный прилавок с множеством ящиков, под потолком висят шкафчики. Сквозь стекло дверец вижу пустые полки – значит, Рик здесь постоянно не живет.

В дальнем левом углу замечаю приоткрытую дверь, за которой виднеется незаправленная двуспальная кровать. Взгляд цепляется за простыни – судя по благородному блеску, шелковые. Рик заслоняет собой вид и аккуратно притворяет створку. Смотрит на меня с укоризной, точно делая молчаливое замечание, что подглядывать нехорошо. Затем указывает на барную стойку, жестом предлагая сесть, а сам включает чайник.

Что? Я сплю? Протираю глаза – Рик продолжает шуршать по кухне, как будто я у него в гостях. Может, фактически это так, но… Я не так себе это представляла. Точнее, вообще не представляла… Никогда бы не подумала, что он будет готовить мне завтрак! Мне еще никто завтраков не готовил.

– Чему ты так по-дурацки улыбаешься? – вдруг спрашивает Рик.

Тушуюсь. Щеки теплеют. Я и не думала, что правда улыбаюсь. Не совладала с лицом. Черт!

– Меня восхищает, сэр, – отвечаю бессвязно, лишь бы не молчать, но нужные слова все-таки находятся: – Все восхищает. Я благодарна. Так, наверное, будет вернее.

– Подожди… – произносит Рик с ухмылкой, от которой по коже бегут мурашки тревоги и предвкушения. – То ли еще будет!

Щелчок чайника, оглушительный в тишине кухни – и Рик ставит на барную стойку две пиалы с овсяными хлопьями. Мда. Лучше бы вообще не готовил, чем такое. Кипяток льется в тарелки, пропитывая жухлые бежевые чешуйки. Рик кладет по ложке в каждую пиалу и помешивает сначала мою, затем свою порцию.

– Так ты будешь завтракать каждый день, – говорит назидательно и придвигает ко мне одну порцию овсянки. – Сегодня я показываю, что мы едим. Как это готовить, узнаешь из кулинарного справочника, – показывает на увесистый фолиант, лежащий на одной из полок открытого шкафчика. – С завтрашнего дня готовить будешь ты. Поняла?

– Да, сэр, – отвечаю, как по Уставу.

Зачем ему эта нелепая клоунада? Ведь и так ясно, что иначе ответить я все равно не могу.

– Эти хлопья завариваются за две минуты, можно даже не накрывать, – продолжает Рик, садясь по другую сторону стойки. – Дальше. Из напитков в твоем меню чай и кофе. Чай только зеленый. Кофе не больше кружки в день по утрам. Но это потом. Здесь нет кофеварки. Никаких лимонадов и соков, кроме томатного. На время обучения алкоголь полностью исключается. Это ясно?

– Да, сэр, – черт, говорю, как попугай!

Рик смотрит на меня несколько мгновений, словно удивлен моим согласием, а потом кивает на пиалу и с иронией в голосе говорит:

– Ешь, Макс. Завтрак готов, – и показывает мне пример, углубляясь в тарелку.

Вот же пакость эта овсянка! Без энтузиазма ковыряю ложкой ровную гладь. Что-то в этой каше есть противоестественное и мерзкое. Рик же ест ее с удовольствием и аппетитом. Как такое может быть?!

Зачерпываю первую ложку. Склизкая безвкусная субстанция склеивает рот, обволакивает язык, на зубы попадаются твердые кусочки зерен – гадость несусветная! Усилием воли заставляю себя проглотить. Не тошнит, и то неплохо. Придется это съесть, ведь другой еды, похоже не будет. Голодный желудок, на удивление, с радостью принимает невкусное кушанье.

– На первый раз я приготовил тебе еды, – ровный голос Рика отвлекает от нерадужных мыслей о треклятой овсянке. – Есть будешь по часам, без пропусков и опозданий. Подписанные контейнеры найдешь в холодильнике. Хорошо меня поняла?

– Да, сэр, – привычный ответ.

Черт, да мой лексикон сузился до двух слов. Так я вообще говорить разучусь!

– Рад, что ты такая понятливая, – с сарказмом говорит Рик. – Доешь, приготовь чай. Мне одну таблетку сахарозаменителя. Себе можешь тоже положить. Сахара в меню нет, как и шоколада.

Вопроса не последовало – молчу. Рик отставляет пустую тарелку в сторону и идет к одному из шкафчиков, откуда достает непочатую пачку ментоловых Вог. Выкладывает на стойку Парламент и передвигает пепельницу на середину. Мозг мгновенно вспоминает о жажде никотина, и рука сама тянется к ложке, чтобы поскорее доесть.

Быстро запихиваю в рот остатки мерзкой каши, как делала в детском саду, и убираю тарелки в мойку. Пачка пакетированного зеленого чая вместе с тубой сахарозаменителя стоят на виду на одной из полок, чайник вскипает меньше, чем за минуту – разливаю кипяток по кружкам и переставляю на барную стойку.

Рик кивком благодарит и поднимает зажженную зажигалку, ожидая, пока я возьму сигарету. Едва ли не дрожащими руками срываю полиэтилен, выковыриваю плотную бумажку и вытягиваю тонкую сигаретку. Бело-желтый язычок пламени касается кончика, опаляет бумагу, табак загорается красно-коралловым цветом и меркнет, начиная тлеть. Дым проходится по легким – невыразимый кайф. Еще затяжка – голова кружится. После долгого перерыва никотин действует сильнее.

С наслаждением курю, запивая горячим сладким чаем. Вкусно. Но начинает грызть тоска – вдруг Рик отберет сигареты? Это будет крайне жестоко! К тому же, я не собираюсь бросать. Сбегу ли я, если он лишит меня курения? Брось об этом думать, Макс. Пачка новая! Он ее купил. Сама подумай, зачем ему это?

– Хватай сигареты и идем, – командным тоном объявляет Рик, вставая из-за стойки.

Допил чай быстрее меня. Плевать, потом еще приготовлю. Иду за ним в общий зал. Рик подводит меня к журнальному столику. На стеклянной столешнице пепельница, рядом книга с громким лаконичным названием «Воля прийти к цели».