Ну наконец-то! Последний этаж. Дошли. И ведь мне еще два раза проходить этот путь в одиночку! Ну и дыру ж ты нашла, девочка!

– Сейчас семь, – нарочито вскидываю руку с часами. – Я вернусь за тобой в девять. Постарайся, чтобы мне не пришлось тебя наказывать.

– Конечно, сэр, – почти шепотом отвечает Макс.

Забираю телефон и киваю на замочную скважину. Неуверенно роется в сумке. Ощущаю, как на затылке шевелятся волосы – неужели забыла?! С выдохом облегчения через пару секунд находит. Ох! Остываю. Даже не представляю, что бы я с ней сделал, оставь она ключ в бункере. Повезло ей на этот раз.

Терпеливо дожидаюсь, пока она скроется за дверью. Время пошло, девочка. Снова включаю фонарик и начинаю спускаться. Черт бы подрал эту отвратительную лестницу! Хотя… плевать. Если все пойдет, как задумано, мне не придется больше по ней подниматься.

Поднимаясь в квартиру, стараюсь вести себя непринужденно, но сковывающий страх делает движения дерганными. Рик идет следом. Как и в прошлый раз, подсвечиваю путь его телефоном. Чувствую на себе прожигающий взгляд и представляю, как он кривится при виде переполненных урн и брезгливо косится на латиносов.

На лестничной клетке последнего этажа Рик забирает телефон и требовательно говорит, что явится за мной в девять, через два часа. Он любит выполнять обещания. С одной стороны, это подкупает – ведь он дал слово мне помочь. А с другой – слова бывают разными. А некоторые и вовсе угрозы. И их он тоже сдержит. По коже пробегает прохладная волна – не успею убрать, он снова причинит мне боль. Страшно представить, что придумает на этот раз.

Дверь за спиной захлопывается, оглашая квартиру глухим «кхххр» по косяку. Ее от влажности повело, заедает. В нос сразу забирается запах тухлятины, пыли и плесени. Оглядываю свой бедлам. После аскетичной пустоты и чистоты бункера, это место кажется помойкой. Поганым бомжатником скваттеров. По полу валяется одежда, в раковине гора немытой посуды, пыль толстым слоем лежит на всех поверхностях и мельчайшими искрами пляшет в полоске закатного солнца, которое пробивается сквозь неплотно зашторенные занавески. Все так же, как я оставила это вчера, забрав скудные пожитки перед переездом в бункер. Хех, уже говорю «переезд». Выходит, смирилась с тем, что Рик оставит меня там на неопределенный срок? Нет, срок определен, он сам сказал. Мне осталось тридцать восемь дней вместе с сегодняшним. И я получу от них все, что только можно!

Бросаю взгляд на дремлющий компьютер. Проскакивает мысль – как же мои знакомства? Поди, там потеряли уже девушку Максимилиану? Делаю пару шагов и останавливаюсь. Нет, на это нет времени. Да и Рик с его связями вполне может мониторить мои аккаунты. Он собрал обо мне много информации, как знать, может, он и до соцсетей добрался?

Все же бужу компьютер и включаю музыку с диска. Так вернее – не стоит светиться в сети. Плейлист вразнобой, но первой попадается «Waffentrager» какого-то западноевропейского исполнителя. Имя запоминающееся, Андриус. Ставлю на репит – то, что надо для энергичной работы.

В кухне нет занавесок и достаточно светло. Собираю грязную посуду и заливаю водой в раковине. Хотя, чем мыть, ее, наверное, уже проще выкинуть. Иду в комнату и безжалостно разрушаю интимный созданный шторами полумрак. Открываю настежь единственное грязное окно. Помыть бы тоже, но это уже из разряда фантастики.

Свежий воздух разбавляет гнилостную вонь. Веду носом. С улицы еще веет жаром, но уже пробивается аромат вечерней прохлады. Подбирая валяющуюся одежду, натыкаюсь на черную рубашку, в которой любила ходить на работу. Выходит, валяется тут все три недели?! Вспоминается последний день. Расчет. Как получала чек в кабинете директора. Пальцами-сардельками пододвинул продолговатую бумажку к моему краю стола, улыбнулся неискренне, повиливая тройным подбородком, затем поправил галстук, словно приосаниваясь, и проговорил что-то дежурное, вроде «было здорово поработать вместе!» Да, проходя по нашему опенспейсу, ты со мной даже не здоровался, жирный боров! Ты имя мое узнал только что, выписывая чек!

Накатывает злость. Рука до боли в суставах стискивает ткань. С размаху швыряю рубашку на пол, напрыгиваю и начинаю яростно топтать. Тебя там замечали от силы пара человек, Макс! И то, потому что вы сидели за соседними столами. Безликая амеба! Шмыгаю носом, вытирая пару слезинок. Нет. Это в прошлом. С Риком все изменится. Уже начинает меняться! Он лишь показал, какой никчемной я была.

Успокаиваюсь. Не время раскисать. Надо все успеть. Чтобы не оказаться вне игры.

Поспешно собираю одежду с пола, снимаю постельное. Найденную среди прочего любимую пижаму закидываю в сумку. Рик велел найти что-то для сна. Это подойдет.

В ванной нет света, в потемках закидываю белье в стиральную машину. Хорошо, хоть что-то работает в этом клоповнике! Выставляю режим часовой стирки. Так и развесить успею!

Бардак стремительно убывает. Пора убрать пол. Теперь, когда его не захламляют вещи, кажется, что подмести и вымыть его не составит труда. И что мешало сделать это раньше? Что-что?.. Разве не помнишь, Макс? Ты киснуть начала еще до увольнения. Чего теперь от себя хочешь? Как сбросила рабочую одежду, так и не пыталась ее даже поднять. А дальше все только копилось.

Рьяно мету рассохщийся паркет, собираю пыль из-под кровати, тумбы, компьютерного стола. Я больше такого не допущу. Я все исправлю! Вытряхиваю в мусор пепельницы – аж три штуки собралось под монитором – и закидываю в раковину к остальной посуде. Набираю ведро воды. Придется добавить средство для мытья посуды – другого нет.

Пена, ослепительно белая на фоне коричневого в темных разводах пола и блеклой серо-сизой икеевской мебели, завораживает. Любуюсь на переливающиеся пузыри, множащиеся с каждым движением. Ноздри ласкает приятный запах лимонной свежести.

Мою пол дважды. Комната небольшая, успеваю еще до завершения стирки. Делаю перекур, благо так и не вытащила сигареты из сумки. Стиралка пищит заводной мелодией из шести нот, сообщая, что закончила. Развешиваю одежду на сушилке, а постельное белье отправляется на дверь. Накопилось столько, что приходится изворачиваться.

Берусь за посуду. Убогие фаянсовые тарелки и несколько кружек уже отмокли и зародившаяся в них новая жизнь отскребается легко. Жесткой мочалкой оттираю ободки чайного налета. Посуда заканчивается минут за пятнадцать. Waffentrager звучит в ушах, хочется танцевать.

Чистые чашки и тарелки – благо их немного – стекая, устраиваются рядом с мойкой на сухом полотенце. Принимаюсь за чистку плиты. Внутренне улыбаюсь —последние недели я питалась продуктами быстрого приготовления и почти ею не пользовалась. Чему ты радуешься, Макс? Сэкономила на мытье конфорок?! Ты, как бомжара, жрала убогую лапшу из пластикового пакета! И разжирела, как свинья! Лучше бы хоть что-то готовила!

Покончив с кухней, направляюсь к шкафу. В нем чистой одежды осталось всего ничего – пара маек и одни джинсовые шорты. Все равно даже их складываю аккуратно на случай, если Рик заглянет и сюда.

Из шкафчика под раковиной выуживаю затянутую паутиной щетку для уборки пыли с мягкой синтетической щетиной. Чем-то напоминает пипедастр, такая же цветастая и веселенькая. Собираю пыль с компьютерного стола, прикроватных тумбочек и прочих горизонтальных поверхностей, затем  прохожусь по дверным косякам. В фильмах видела, что именно так требовательные проверяющие определяют качество уборки.

Бросаю взгляд на простенькие настенные часы над дверью, которые купила на барахолке. Показывают 8:40. У меня еще двадцать минут до возвращения Рика. Он наверняка снова не опоздает ни на минуту, как и не заявится раньше.

Окна за это время не помыть. Накрывает отчаяние – он ведь сказал «все должно блистать». Усилием воли останавливаю панику и открываю настежь створки еще и в кухне. Буду надеяться, что проверять чистоту стекол он не станет.

Натягиваю резиновые перчатки по локоть. Телефон за сутки сел, так что сантехнику в ванной мою в потемках. Хоть так. В любом случае запах хлорки покажет, что я не обделила вниманием унитаз и душ. Сама удивляюсь, откуда вдруг взялось столько сил! Я ведь за каких-то без малого два часа сделала генеральную уборку во всей квартире! Даже до увольнения я убирала только частично – в один день кухню, в другой – комнату. А сегодня все и за раз! Потому что выспалась? Или потому что до смерти боюсь гнева Рика? Наверное, все вместе. И к этому прибавилось яростное желание измениться.