Я замолкаю. Тут нечего возразить.

— Погоди, это что у тебя, подводка для глаз? Против чего бунтуем?

— Всего лишь карандаш.

— И только? — Мама недовольно проводит рукой по моим губам на глазах у невозмутимого охранника и демонстрирует вызывающе алый блеск на пальцах.

— Он же почти прозрачный, — пытаюсь возмутиться, в упор не понимая, что такого ужасного вдруг совершила.

— Тебе это не нужно, Тая. Оставайся собой.

— Мам, знаешь, мы всегда были одни друг у друга. А потом ты встретила Чалова… — медлю, не зная, как объяснить. — Всё так резко изменилось, мне страшно. Я… Я просто хотела чувствовать себя увереннее.

— Ты бросаешь вызов, считая, будто так держишь всё под контролем, но это иллюзия. Уверенность должна идти изнутри.

— Ладно, поищу её. — С улыбкой обнимаю её в ответ.

— Дай-ка сюда чемодан и сходи осмотрись. Сад — прекрасное место, чтобы привести мысли в порядок.

Едва ли мне это поможет, но это не повод портить ей настроение.

Я неторопливо сворачиваю к алее на звук журчащей воды и останавливаюсь у декоративного фонтана. Гейзер бьёт из белоснежной мраморной чаши, расположенной на высоте моей талии, вокруг щебечут птицы, сладко пахнет розами…

На первый взгляд — Эдем в своём первозданном виде.

На деле же сплошной обман!

Едва я склоняюсь над фонтаном, чтобы умыться, неведомая сила толкает меня лицом в чашу. Холод обжигает кожу, а лёгкие сжимаются в беззвучном крике. Кто-то силой удерживает мою голову под водой.

Я испуганно раскрываю глаза, но без особой пользы, мой крик, разбивается на тысячи пузырей о дно. Паника дезориентирует. Отчаянно луплю руками по мраморным бортам, бестолково глотая воду и сходя с ума от ужаса.

Вдруг хватка ослабевает. Давление чужих рук исчезает с той же внезапностью, что и возникло. Я мгновенно выпрямляю спину, делаю жадный судорожный вдох, затем оборачиваюсь, содрогаясь от кашля.

С недоумением смотрю в выгоревшие как летнее небо бесстрастные глаза. И не обнаруживаю в стоящем передо мной юном садисте хоть отдалённое сходство с маминым будущим мужем. От этого не радостно становится вдвойне. Андрей Юрьевич столько для нас с мамой делает, так искренне принял меня в семью, а его сын… от него отчётливо веет угрозой.

Глубокий первобытный страх всё ещё сотрясает меня с такой силой, что я безотчётно отшатываюсь.

— Ты что себе позволяешь? — Обхватываю себя руками в попытке унять бешеный стук сердца.

— Я? Пока только предупреждаю. Не пытайся чувствовать себя как дома. Ты здесь не задержишься, дешёвка.

Внутри меня горячий вихрь… Протест и возмущение.

— К счастью, это не тебе решать, сопляк.

Он выглядит старше меня, но в запале ничего лучше на ум не приходит.

Как там его? Яр? Ярослав Чалов. Мажористый псих, который выглядит как кинозвезда. В навороченных шмотках, с бездушным как у отморозка взглядом и ухмылкой пресыщенного жизнью барина.

Неожиданно он делает шаг вперёд, заключая меня в ловушку, и резко склоняется. Щеки касается чужое дыхание и смещается к левому уху.

Вскрик застревает в горле. Я закусываю губу, в последний момент приказывая себе не вестись. Это же провокация. Дешёвая демонстрация агрессии. Попытка напугать, чтобы не приближались, потому что тебе самому не по себе и страшно. Как у животных.

— Смотри в оба, — его голос, несмотря на угрозу, звучит невероятно проникновенно и взросло. — Зазеваешься — я тебя уничтожу.

Яр отступает на шаг, позволяя мне уйти. Я останавливаюсь, не пройдя и нескольких метров.

— Эй, знаешь что? — Оборачиваюсь с бесстрашной улыбкой. — Когда действительно хотят навредить, не предупреждают. Я тебя не боюсь, Чалов, — произношу с уверенностью, о которой впоследствии не один раз жестоко пожалею.

Его взгляд тормозит ниже и из колючего становится откровенно похабным.

— Смело… — Яр даже присвистывает. Очень унизительно.

Я опускаю глаза, чтобы посмотреть, чем его так развеселила, и с ужасом понимаю, что намокшая футболка стала практически прозрачной. Под ней бельё, но всё равно как будто голая.

Выпендрилась, блин.

Глава 3

Ярослав

У меня должна была родиться сестра. Поздний ребёнок, которого в семье не дождались. А отец… он виноват в смерти не родившейся Лизы. Он и его подстилка, аналитик нашего IT-холдинга.

Я думал дно пробито. Но недавно отец явил свой радостный лик в мою комнату и не менее радостно сообщил, что женится на своей подчинённой. И это ещё не всё!

Бонусом у меня появится сводная сестра — прелестная дочь моей будущей мачехи. Которую я ОБЯЗАН принять, если не хочу серьёзных проблем. А он мне их доставит.

Сюрприз? Ещё какой!

— Яр, зайди ко мне. Есть разговор.

Я останавливаюсь у приоткрытой двери кабинета. Медлю, пытаясь справится с перекосившим губы оскалом.

— Ярослав, я кому сказал⁈ — выходит из себя отец.

Бессознательно распрямляю спину и вхожу. Полагаю, мисс «Я тебя не боюсь» уже меня сдала. Других причин так орать я вроде не давал.

— Шнурок развязался. — Невозмутимо смотрю ему в глаза.

Знаю, что это его бесит. Мало кому удаётся понять, что у меня на уме.

— Я хочу ещё раз с тобой поговорить, прежде чем мы соберёмся за ужином.

— Я не голоден.

— С понедельника начинаются занятия, — пропускает он мимо ушей мой выпад. — За прошлый год ты успел там завести друзей?

— Ты спросил наконец-то, — фыркаю я тихо.

Друг предаст, враг — никогда, так что студентам в ITГение предательство не страшно. Благо, всё подробности местных развлечений, там и остаются.

— Мне нужно, чтобы Тая могла рассчитывать на твоё терпимое отношение и поддержку. Надеюсь, вы поладите, — усиленно выделив последнее слово, он прошивает меня укоризненным взглядом. — Она всего лишь девочка. Хорошая. Способная. И ничего плохого лично тебе не сделала. Как и её мать. Веди себя хорошо.

— Действительно! А с чего мне, собственно, вести себя как-то иначе? — выцеживаю с сарказмом. — Мать же так вовремя застукала вас на горячем. Выкидыш — и нет проблем! Нет преград для личного счастья в лице ненужного тебе ребёнка. Дорога в светлое будущее для Таи открыта! Хочешь угодить новой жене — валяй, только меня в это не впутывай.

— Повторяю, тебя моя личная жизнь не касается! — выдыхает он, не тая угрозы. — У тебя есть всё. Где твоя благодарность?

— Серьёзно? — Сжимаю кулаки. — Так почему от ТВОЕЙ личной жизни тошнит МЕНЯ? И да, я даже профессию по душе выбрать не могу. О какой благодарности речь?

Я не боюсь бунтовать, для меня нагоняи — привычное дело. Когда у твоего отца везде есть связи, это просто бессмысленно. Ты никуда не устроишься на работу, не поступишь туда, где действительно хочешь учиться, даже к бомжам не подашься на теплотрассу. Потому что тебя поймают, вернут, документы восстановят и отправят в армию. Где дрючить будут с особым пристрастием.

Иногда мне кажется, что отец меня не замечает. Но чаще — что он меня ненавидит. Теперь, когда у него появилась «правильная дочь», меня вообще можно слить.

— Будущее? Музыка — это несерьёзно. Ладно бы нормальное что-то играл, так нет же. Сатану призываешь! Твоя задача — возглавить наш холдинг, а не вести себя как неандерталец и позорить меня. Куда пошёл? Я не закончил!

— Да мне плевать.

Громко хлопаю дверью.

Моя задача — забить на маму и Царевне угождать. Не бывать этому, никогда!

Поднимаюсь к себе, но соседняя дверь приоткрыта. Комнату выделили сводной сестре, вчера прислуга полдня красоту наводила.

Повинуясь порыву, прохожу дальше. Вскидываю руку, чтобы постучаться, в последний момент себя торможу. Если Тая неодета, это её проблемы. Замки для чего?

Через небольшую щель виден открытый чемодан, брошенный посреди комнаты. Рядом, за письменным столом сидит Царевна. Строчит что-то в толстом блокноте. Сосредоточенная такая, прямо умница-красавица!

Я делаю шаг вперёд, упираюсь плечом в дверной косяк и вонзаю в девчонку злой взгляд.