Настала наша очередь. Выходят Владимир Владимирович Парыгин и Володя Кухто. У Володи наша картонная коробка, обклеенная скотчем, с логотипом «Атомстройэкспорта». Он достает оттуда документы, спокойно передает. Естественно, болгарская пресса, которая очень падка на всякий ажиотаж, раздула из-за этих коробок скандал и чуть ли не мировую сенсацию. Потому что переводчики где-то перевели «коробки» как «бумажные пакеты», и покатилась волна в СМИ.

Но надо знать Болгарию. Тихая, уютная страна, где событие такого масштаба действительно воспринимается как вселенское. Мы взбаламутили всю Болгарию новым проектом атомной станции «Белене», это стало центром внимания всех средств массовой информации. А о чем там еще говорить? Практически не о чем. Соору жение атомной станции – единственное крупное событие за много лет, притча во языцех, главный элемент, основной инструмент PR-позиционирования всех местных депутатов и влияния на умы людей, на массовое сознание. Используя АЭС, зеленые добиваются своих целей, красные – своих. Станция представляется первыми с одной стороны, вторыми – с другой, экологами – с третьей. Ее можно представить как угодно, и этим все пользуются. Это действительно очень яркий элемент политической конъюнктуры в Болгарии, и если бы «Белене» не было, то наверняка им было бы скучно жить. Ну а если серьезно, то АЭС «Белене» могла бы сделать Болгарию главным экспортером электроэнергии на Балканах. А это очень поддержало бы страну экономически.

В тот день после передачи документации прошла пресс-конференция. В 16:00 я побежала в наше представительство, мы выпустили пресс-релиз. После этого был организован вечерний прием и фуршет в отеле «Хилтон». И все думали: «Ну, приедет Шматко или не приедет?» Потому что коктейль был частью действа, большого события, на которое были приглашены статусные персоны. Именно они должны были принимать решение о победителе. Присутствовали практически все, кто утром был на передаче документов, журналисты в том числе. И все очень ждали прибытия нашей команды. Сергей Иванович прилетел к 17:00 и прямо с самолета – в «Хилтон».

В красивом зале мы поставили флаги. Был небольшой камерный ансамбль, фуршет, разносили шампанское… Но хочу сказать, все это было организовано на ходу, экспромтом. Изначально никто не договорился о конферансье, и мне пришлось вести вечер. Причем об этом я узнала в начале приема. Что делать – непонятно. Ну, Шматко прилетел. И что дальше? Кого мне здесь искать? Как это все разруливать? Подхожу к микрофону, объявляю о начале торжественной части, об открытии вечера, представляю Шматко и нашу команду (кстати, посол Потапов на вечеринку пришел). Торгпред Томилов тоже был. И я начинаю каждому давать слово: сначала Шматко, потом послу. Потапов выступил хорошо, за ним был Томилов, представители Курчатовского института, практически все наши партнеры. Несколько слов сказали представители финнов – фирма «ИВО» консультировала болгар во время тендера. Все прошло прекрасно. Пресса была довольна тем, что Сергей Иванович дал интервью. Он вообще жуткий перфекционист и нацелен всегда только на отличный результат, больше ни на какой. Поэтому никогда пятерок не ставит, только четверки, и говорит: «Я оставляю всегда лаг такой для развития, чтобы можно было стремиться к большему».

Все прошло хорошо благодаря той команде, которая была в «Атомстройэкспорте». Потрясающие люди, с которыми я работала и у которых многому научилась, были основой всех побед АСЭ.

Строительство АЭС «Белене», двух блоков с ВВЭР-1000 (проект В-320), началось в 1984 году, еще во времена СССР. К 1991 году на площадку АЭС было завезено оборудование – полностью для первого блока и частично для второго. Реализация проекта шла по плану, пока в Болгарии не начался переход на рельсы демократии. Сначала проект был заморожен, а в 1991 году остановлен в связи с его «ненужностью и опасностью для окружающей среды и протестами общественности». Еще через два года по предложению Союза демократических сил (СДС) в Болгарии был введен мораторий на ядерную энергетику и строительство ядерных сооружений. Однако после остановки четырех из шести блоков единственной в стране АЭС «Козлодуй» в Болгарии начал ощущаться дефицит электроэнергии. В 2005 году проект «Белене» был вновь объявлен объектом национального значения, и тендер на его строительство выиграл «Атомстройэкспорт». Соглашение о сооружении АЭС было подписано 29 ноября 2006 года. В 2007 году российский проект признан соответствующим всем европейским техническим требованиям к станциям с легководными реакторами нового поколения. В январе 2008 года стороны подписали четыре двусторонних контракта в области энергетики, в том числе и по строительству АЭС «Белене». Старые корпуса станции были демонтированы и на их месте возведены новые. «Атомстройэкспорт» разместил заказы на изготовление оборудования с длительным сроком производства (корпус реактора, внутрикорпусные устройства, парогенераторы и так далее) общей стоимостью около миллиарда евро на российских заводах. Однако после прихода к власти в республике партии ГЕРБ («Граждане за европейское развитие Болгарии») в 2012 году правительство приняло решение заморозить проект. В 2013 году в стране прошел национальный референдум по судьбе АЭС «Белене». На вопрос «Должна ли развиваться атомная энергетика в Болгарии посредством строительства новой атомной электростанции?» положительно ответили 61,5 % проголосовавших. Решение референдума не было юридически обязательным, и Народное собрание Болгарии, рассмотрев вопрос о строительстве АЭС, 114 голосами депутатов против 40 приняло решение об отказе от реализации проекта. По решению арбитражного суда при Международной торговой палате в Женеве, куда обратился АСЭ, сумма задолженности Национальной электрической компании Болгарии (НЭК) за отказ от сооружения АЭС «Белене» составила 601,6 миллиона евро. В 2016 году НЭК полностью погасила свой долг перед «Атомстройэкспортом».

2020 г.

Я окончил Ленинградский политехнический институт имени М.И. Калинина по специальности «Атомные станции и установки», поэтому и попал в атомную промышленность и в ней так и работаю.

В 1982 году в начале марта пришел в ленинградское отделение института «Теплоэлектропроект», и меня направили в ТМОА (тепломеханический отдел атомный). Я попал в группу компоновок, возглавляемую Борисом Федоровичем Ряскиным. В группе работал вместе с коллегами: Иваном Пантелеевичем Меняйловым – старейшим работником института, Александром Сергеевичем Феоктистовым, Ниной Александровной Костяевой. В каких проектах участвовал? В начале пути был, как говорится, на подхвате. То для Кольской станции надо было что-то сделать, какие-то чертежи. Тогда же не было компьютеров, приходилось вручную чертить и блоки, и опоры, и много чего. Потом для финской «Ловиисы» какие-то документы готовил. Такие мелкие были работы. На Кольскую даже ездил дважды; правда, в первый раз был два дня, почти ничего не запомнил. Ну а потом меня подключили к большому делу – к АЭС «Хурагуа» в Республике Куба. Поехал туда, на Остров свободы, и полностью занимался воплощением кубинского проекта.

Это был очень интересный этап в нашей работе, там тогда запланировали два энергоблока с реакторами ВВЭР-440. Это был новый проект ВВЭР-440, под станцию с куполом. Кольская и другие АЭС – бескупольные, а «Хурагуа» – первая крупная станция с куполом, и в проекте были применены барботеры для снижения давления в гермообъеме. И на этом проекте мы пошли на три канала систем безопасности.

Была применена круглая компоновка здания реактора с обстройкой, в середине – выделенный гермообъем, снаружи – обстройка с разделением на три сектора каналов безопасности. Выглядело все красиво, ведь над этой станцией трудились наши художники, архитекторы.