— Добро. Пункт связи развернули? — спросил он.

— В процессе. Ретранслятор ставят на крыше вон того дома, — показал пальцем чекист: — На первом этаже оборудуем полевой госпиталь.

— Принял. — Майор нырнул в танк, поочередно вызвал на связь командиров всех рот, уточнил позиции и еще раз проговорил порядок действий. Он немного нервничал, суетливо гоняя в мозгу план операции, проверяя не забыл ли чего. Вроде, всё шло по плану, но это-то и настораживало.

— Вызов из гарнизона, — доложил командир второй роты.

— Переводи, — тут же ответил Громов. В наушнике негромко пискнуло и послышался знакомый голос полковника Ершова, командира 44-го полка, стоявшего в Центральном гарнизоне.

— Брюханов, это ты чудишь среди ночи? — спросил тот.

— На связи майор Громов. З8-й полк, — представился майор.

— Полковник Ершов. Какого хрена вы творите? — спросил полковник.

— По приказу Верховного главнокомандующего, генерала Мясникова частям Центрального гарнизона запрещено покидать расположение до особого распоряжения, — ответил Громов.

— И вы приперлись, чтобы проконтролировать исполнение? — в вопросе Ершова послышалась горькая усмешка.

— Так точно, товарищ полковник, — ответил Громов.

— Хорошо. Я услышал, — связь прервалась.

— Наковальня, ответь, — тут же переключил канал майор.

— Здесь, — с некоторой задержкой ответил командир второго батальона, майор Ковалев. Пока не заработали ретрансляторы на крышах, связь шла через цепочку танков расположившихся по периметру гарнизона, и заодно контролирующих периметр осажденной военной части.

— Гарнизон выходил на связь, приказ до них донес, — сообщил Громов.

— Принял, у нас тишина. Стоим на позициях, — ответил Ковалев.

— Ждем, конец связи, — Громов стянул наушники и вновь вылез в открытый люк. С наслаждением вдохнул свежий ночной воздух, изрядно разбавленный выхлопом многочисленной гудящей моторами техники. Поднял голову вверх, где над крышами домов, понемногу светлело небо, приближая следующий день, полный надежды и тревоги.

— Иконку что ли в танке повесить? — спросил он у еле видимых на небосклоне звезд. Те не ответили, да и, скорее всего, то были боевые орбитальные станции Чужих, не ставшие бы советовать врагу ничего, кроме как разбежаться и прыгнуть со скалы. Желательно с противотанковой миной в руках.

— Гром, мы готовы, — раздался в наушниках тихий голос командира взвода штурмовиков. Они, наконец — то выползли на исходные позиции и замерли в ожидании команды. Валера поправил микрофон, оглянулся на замерших на краю крыши снайперов, переключил канал связи. — Здесь Гром, начинаем, — отдал он приказ.

Внизу, возле замершего в ночной полудреме небольшого трехэтажного дома, началось еле различимое сверху шевеление. Стремительные тени проносились вдоль дома. Упала на бетон крыльца курившая возле входа фигура любителя никотина. Из-за его спины вытек черный силуэт, присоединяясь к несущемуся вверх по лестнице потоку бойцов.

— Первый этаж, чисто, — раздался в наушниках доклад.

Внезапно наверху раздались тихие хлопки выстрелов. Валера поморщился. Накладки, конечно, были неизбежны. Но не в самом начале штурма же. Хлопок светошумовой гранаты. Выстрелы прекратились. Валера схватил наушники переносного передатчика.

— Гром в канале. Грузчики пошли, — скомандовал он. Невидимый глазу короткий импульс лазерного луча отправил сообщение получателю. Где-то в конце улицы вспыхнули фары. Послышался быстро приближающийся звук моторов. Возле здания, в котором располагался Центр Управления ПВО Новосибирского округа, с визгом тормозов остановилась небольшая колонна микроавтобусов. Распахнулись задние двустворчатые двери машин. Из них принялись выпрыгивать люди с носилками, рванувшие ко входу в здание. Навстречу им уже неслись штурмовики, попарно тащившие на руках бессознательных пленников с черными мешками на головах. Возле крыльца их укладывали на носилки, пристегивали и грузили обратно в микроавтобусы.

— Связистов отправляйте, — скомандовал Валера, нервно поглядывая на часы.

— Где эти очкарики хреновы? — выругался он. Изменения в плане операции, родившиеся в последний момент, его изрядно накаляли.

— На подходе, кэп, — услышал его наблюдавший за улицей боец. И в самом деле, на дороге показались огни фар летевшей с безумной скоростью машины. Чуть не впилившись в стоящие возле здания микроавтобусы и вызвав изрядную долю матов от разгоряченных штурмом бойцов, машина остановилась. Из нее выскочили два, одетых в комбинезоны человека и шустро принялись вытаскивать из багажника какие-то приборы. Не спеша подъехал еще один микроавтобус, из которого выбралась группа людей. К ним подбежал боец, судя по всему командир взвода, и принялся что-то объяснять, указывая рукой на возившихся со своим барахлом технарей. Видимо его слова пришлись не по душе вновь прибывшим. Один из них принялся размахивать руками, показывая на здание и что-то горячо возражая. Валера перегнулся через перила, шедшие по краю крыши, и изо всех сил крикнул: — Ваня, всех несогласных грузите вместе с пленными, потом разберемся. — Ругань внизу затихла. Уставившиеся на него снизу вверх лица были плохо различимы в темноте, но Валера сумел представить себе их взгляды. После минутной заминки возражающих резко поубавилось. Да к тому же и бойцы, задравшиеся слушать споры, недобро придвинулись к группе прибывших офицеров-связистов, которые должны были заменить в центре управления задержанную смену.

Ученые, получив добро, наконец, развернули свою адскую машинку и принялись подзывать офицеров по одному, производя над ними какие-то манипуляции со своим прибором. Все шло спокойно, пока один из прибывших связистов, едва ему поднесли ко лбу прибор, вдруг не задергался и не упал на землю в диких конвульсиях. Вокруг него мгновенно образовалось пустое пространство. Он продолжал трястись, пока к нему не подскочил один из штурмовиков и не вколол в шею выданный всем бойцам укол с конской дозой наркоза. Эпилептик тут же затих.

— Первую суку поймали, — обрадовался Валера и вновь свесился с крыши.

— Ваня, этого отдельно пакуйте, и охрану приставь, — заорал он. Ваня успокаивающе отмахнулся от воплей командира и продолжил руководить суетой, происходившей внизу. В шустром темпе были прогнаны через прибор остатки группы связи, погружены в транспорт бессознательные тушки. Захлопали двери машин. Штурмовики тихо исчезали в темноте дворов, где ожидал их транспорт. Подкатили два БТРа 1-го мотострелкового полка. Исторгли из себя два отделения бойцов, оставшихся охранять Центр, а сами встали в голове и хвосте колонны. Спустя десять минут на пустынной улице ничего не напоминало о только что происходивших тут событиях. Валера огляделся кругом, доложил в штаб о завершении операции, получил указания. Поморщился, тоскливо помечтал об уютной койке в казарме, после чего махнул рукой уже свернувшимся снайперам и потопал вниз с крыши. Работы еще предстояло много.

— Доклад! — широко шагая, ворвался в кабинет генерал Мясников, решивший лично поучаствовать в ночной заварушке. Самойлов, Ворошилов и Брюханов, чахнувшие, как Кощей над златом, над расстеленной на двух сдвинутых вместе столах картой, недовольно подняли на него слегка покрасневшие лица и тотчас опустили обратно.

— Совсем охуели, — проворчал Мясников, протискиваясь меж расставленных в беспорядке стульев и присоединяясь к соратникам по заговору.

— Короче, где-то тут они засели, — поставил точку на карте Самойлов и выпрямился.

— Здрав, буде княже, — без тени иронии произнес он, плюхаясь на стоявший позади стул. Оба полковника продолжали водить пальцами по карте, обмениваясь маловразумительными междометиями с вкраплением матов.

— Как дела? — спросил Верховный.

— Процесс идет. Соколова кто-то предупредил. Дома взять не удалось. Ищем, — коротко доложил Самойлов.

— Что по остальным? — уточнил Мясников.

— Крапивников спокойно вышел, сдался. Шею под укол подставил. Остальных пришлось брать жестко. Здание Генштаба до сих пор зачищают. Короче, процесс идет. С накладками и скрипом, но идет.