— Попытайся договориться, — доставая сигарету, Нотт стукнул ею по столу. — Пусти на это все освободившиеся ресурсы. Возможно, через неделю нам уже ничего не понадобится, если мы сейчас не напряжемся.

— Дипломатия? — нехотя уточнил Хиггс.

— Начни с неё, а дальше по обстоятельствам, — кивнул Теодор, выпуская облако дыма. — Нам сейчас нельзя терять людей, а завтрашний день в любом случае начнётся с крови.

После ещё пары вопросов Теренс спешно удалился, оставляя Нотта в одиночестве. Ничего не падало из рук, да и мир не перестал существовать от его очередной ошибки. Теодор был готов делать всё, что угодно, лишь бы занять свой мозг и не возвращаться к запаху чёрной смородины, который преследовал его мысли. Он скрупулёзно продумывал варианты развития событий, каждый раз напрягаясь от того, что возвращался к Гермионе и не мог абстрагироваться. Очередной всплеск самокопания прервал стук в дверь.

— Вы просили оповестить об ответе господина Малфоя, — с порога протараторила Анжелина, — однако госпожа Нарцисса не стала вскрывать послание, предназначающееся сыну, и просила передать, что он покинул мэнор два дня назад и не уточнил, когда вернётся.

«Три дня назад… — Нотт вопросительно уставился на Джонсон, будто не мог поверить в сказанные ею слова. — Сука, как я мог забыть…»

И он действительно забыл. Забыл, что стал свидетелем странного диалога между Грейнджер и Драко ровно три дня назад, а теперь спрашивать о мотивах и последствиях просто не у кого. А затем его осенило.

— Это вся почта? — бросив на администратора испытующий взгляд, буркнул Теодор.

— Да, больше ничего не было, — отрицательно мотнув головой, отрешённо промямлила Анжелина.

— Можете идти, — ещё раз просмотрев послания по порядку, фыркнул Теодор.

Он не заметил, как дверь закрылась с другой стороны. По его голове бесконечным караваном тянулись причины и следствия. Письма от Клауда не было. Следовательно, вчерашнее послание было последним. Теодор внимательно осмотрел все конверты и письма. Одинаковый идеальный почерк, ровные строчки, средний нажим. Двенадцать дней и двенадцать писем. Нотт достал листы из стола и чуть не выругался. Идентичные листы пергамента. Они были лёгкого молочного оттенка, Итану нравился тон, а потому по особому заказу весь ресторан использовал только такую бумагу.

Он никуда не уезжал. Нельзя отправлять по одной букве имени, которого не знаешь. Вероятнее всего, эти письма были написаны в стенах «Красного стула», а отправка было отложена по датам. Клауд всё знал, пока ещё был здесь, но молчал. Неужели единственный человек, которому можно было доверить собственную жизнь, оставил Теодора и просто сбежал с тонущего корабля? Нотт сам в это не верил. Даже в мыслях этот вывод он принимать отказывался.

Захотелось завопить, громко и истошно, чтобы сорвать горло и потерять все оставшиеся силы. Мешанина из фактов, лежащих перед глазами, уже не напоминала кашу, а больше блевотину, которую прогнали через мясорубку и растёрли по полу. Связать что-то воедино казалось просто невозможным. Каждая новая деталь заставляла сосуды в голове лопаться от напряжения. А дедуктивный метод не вывозил скопившуюся вакханалию.

Поскольку биться головой об стену уже поздно, то всё-таки пришлось собраться. Рабочий день тянулся безмерно долго. Тишина отовсюду только раздражала и нервировала. Теодор без особого интереса водил вилкой по тарелке с пастой, через силу затолкав в себя треть порции, пока в кабинете проводили последние клининговые процедуры. Это растянулось почти на весь день, потому что перепады настроения владельца ресторана колебались со стабильно паршивых на очень паршивые. Для полноты картины ему не хватало только, чтобы квартира сгорела, а горничную поимели семеро.

«Ну, а почему бы и нет?» — отодвигая от себя тарелку, Нотт сжал переносицу, тяжело выдыхая.

Работник оставил на столе записку, забирая тарелку. Теодор поднял на него пустой взгляд. Ещё секунда, и он бы точно закатил глаза, вспоминая об очередной своей оплошности. Вчера этот молодой человек передал записку от Паркинсон, но за своим внеплановым загулом Нотт был не в состоянии оценить важность информации, а утром… Лучше не вспоминать о том, что было утром. За последнее время он стал слишком много упускать из виду, чувствуя себя полным кретином.

— Почему она не стала дожидаться? — поднимая глаза на парня, внезапно спросил Теодор.

— Мадам было душно… — несколько раз моргнув, пояснил тот. — Она выглядела болезненно и дальше общего зала проходить не стала.

«М.Н.№8/764».

Если бы в помещении Теодор был один, то наверняка бы уже орал благим матом куда-то в пустоту. Он ожидал, что рано или поздно убийство Драко закажут, но для происшествий на единицу времени это был перебор. Пэнси умела быть информативной, как никто другой. Судя по восьмёрке, смерть должна была быть медленной. Желательно, очень медленной. Анонимность запроса не удивляла, а вот сумма казалась странной. Какой идиот согласился заплатить за голову Малфоя полтора миллиона? Даже если бы к его самомнению прилагался бриллиантовый довесок, то всё равно миллион был бы лишним.

Стук в дверь, заставил нервную систему потрескаться. Нотт уже мечтал снести её к чёрту. Но вряд ли ему светило такое счастье в нынешних условиях.

— Войдите, — морально подготовившись услышать очередную прекрасную новость, он опёрся щекой на тыльную сторону ладони.

— Добрый вечер, — устало проговорил Кормак, не сумев сдержать зевок.

— Попробуй меня удивить, — иронично фыркнул Теодор. — Кого не стало на этот раз?

— Все живы, — пожал плечами тот. — Подозрения с Клауда сняты, поскольку Маркус дал показания и назвал мастера, помогающего в подделке документов. Тот уже найден, и опознал своего заказчика, желая сотрудничать со следствием. Единственный вопрос, который беспокоит следствие — это сможет ли он пройти медицинское освидетельствование на вменяемость.

— Удивил… — выдавил Нотт, поджав губы. — Кто?

— На данный момент Симус Финниган считается основным подозреваемым в похищении Маркуса, — многозначительно протянул Маклагген, усмехнувшись. — Он отсутствовал два последних дня на работе, и в день похищения Хилла его тоже не было на месте.

— Ты уверен, что Поттер в своём уме? — покачав головой, скривился Теодор. — Это даже звучит бредово.

— Сейчас Симуса разыскивают, однако у него дома уже были обнаружены пропавшие артефакты из отдела Тайн, а так же был найден свидетель из итальянского квартала, который подтвердил его связь с Мраксами.

— А завтра наверняка снимут арест с казино Забини… — взглянув на своего гостя исподлобья, проговорил себе под нос Нотт. — Что ещё?

Хуже плохих новостей считались только неоправданно хорошие. Нотт наверняка знал, что ни одна проблема не решается сама собой, и точно не чужими руками. Вопросы относительно Драко и Итана всё ещё оставались для него актуальными. А конкретно Теодора интересовало, куда делись эти двое?

Влюбленный идиот Финниган был очень лёгкой мишенью, и сам подписал себе приговор, таскаясь за Гермионой и капая слюной. Вот сумасшествие Хилла было интересным. Он ни слова не проронил о Поллуксе и «Банши». Кормак был убеждён, что с его мозгами работали достаточно интенсивно, но без помощи легилименции. Никакого влияния извне он не обнаружил, однако память Маркуса, казалось, макнули в чан с кислотой. Он через раз мог вспомнить собственное имя, но виновных и причастных к «своим» деяниям повторял, словно мантру.

И каким бы чудесным ни казалось данное стечение обстоятельств, Теодор уже прекрасно понимал, что они с Селвином остались один на один. Им словно расчистили дорогу для выяснения отношений, освобождая от побочных проблем.

— Теренс столкнулся с сопротивлением, выполняя ваше поручение, — уклончиво ответил Кормак, — но возместил это информацией о высокопоставленных членах правления клана Поллукса.

— Завтра утром Хилл и Бут должны быть у меня. У нас намечается ранняя прогулка. Только эти двое. Ты продолжишь в Министерстве.