И как вот женщины так легко нас палят? Мгновенный анализ выражения лица, и практически 100 % попадание в цель.

- Любовь моя… - начал я укоризненно. Договорить даже не успел - Снежная Королева демонстративно хлопнула дверью. Фу-у, …вроде пронесло.

Я достал из корзины письма и фотографию, с сожалением порвал их на мелкие клочки и снова отправил в мусорку. Сердечек было жалко. Фотку, честно сказать, тоже.

А вот третье письмо меня порадовало. Хотя по совести должно было бы огорчить. Писал раковый больной из Нового Орлеана. Я посмотрел штемпель. Да, точно, Луизиана! Тощий лысый паренек - в письмо тоже была вложена цветная фотография - мечтал спеть со мной "Don't Worry, Be Happy". Джейк верил, что так он быстрее вылечиться от саркомы. И потом пойдет служить в армию. В конверте также была записка от его родителей, которые просто умоляли меня исполнить последнюю волю умирающего, или хотя бы написать ему. По словам врачей, их сыну Джейку оставалось жить всего полгода и поездку на наш концерт через всю страну он просто не выдержит.

- Полина Матвеевна - я поднял трубку телефона - Закажите разговор с Гором. Срочно. Да, я знаю, что у них раннее утро. Майкл же оставлял вам свой домашний номер? Ну, и отлично. Жду!

…Разговор с Гором получился непростым. А все потому, что сначала я попробовал обойтись без оглашения письма. Согласитесь, все-таки это слабоватый аргумент для заезда в Новый Орлеан, да еще на “два-три дня”, как потребовал от меня Веверс. И уж тем более не довод для организации там полноценного концерта. Вот и Майкл поначалу никак не мог понять, что за шлея мне вдруг под хвост попала прямо накануне гастролей, и почему я так зациклился именно на этом южном штате.

Пришлось все же выкладывать карты на стол. Но замаскировать их в колоде других козырей

- Майкл, это неправильно, что мы изначально проигнорировали Луизиану. В Техасе группа выступает, во Флориде, а в самый знаменитый город американского юга - самый яркий и самый загадочный Новый Орлеан не заедем?! А у меня, между прочим, куча писем оттуда - народ тоже недоумевает - почему?

- Так АББА вообще в южных штатах не появятся!

- Ну, и плохо! Но то, что простительно для группы, уходящей скоро на заслуженный покой, совершенно недопустимо для восходящих звезд мировой величины. Афроамериканцы - наши верные фанаты, и мы не можем игнорировать эту многочисленную аудиторию, это просто нечестно по отношению к ним. В конце концов, наш с тобой Фонд заботится именно о чернокожих детях, и концерт в Новом Орлеане добавит очков не только группе, но и Фонду. Нельзя об этом забывать. Передадим в него часть выручки от внепланового концерта. Можно какую-нибудь местную школу для бедных посетить.

- Ты прав. Но только как это все втиснуть в гастрольный график?

- Да, придется поднапрячься. Ты же там запланировал небольшой отдых для нас между концертами в Хьюстоне и Флориде, вот им и пожертвуем. Дома потом отдохнем.

- Виктор… - вздохнул Майкл - у нас на юге не очень хороший климат, жарко и влажно - выступать там на открытом воздухе тяжеловато.

- Так сентябрь же - не лето уже, и вечером вполне комфортно будет. А к жару софитов нам не привыкать.

Чувствую, как Гор начинает сдаваться потихоньку, от денег лишних кто откажется? Усиливаю нажим на нашего продюсера. Самое интересное, что я уже и сам постепенно загораюсь этой безумной идеей. Хорошо зная эту парочку авантюристов - то бишь Клаймича с Гором - они ведь все равно какой-нибудь дополнительный концерт замутят, так почему бы не в Новом Орлеане?

- Мы его рассматривали - признается Гор - но там какой-то очередной фестиваль в это время проходит, трудно будет подобрать подходящий стадион.

- Вот и прекрасно! Зато много народа съедется. Там и так миллионник, если с пригородами считать, а еще и туристы на фестиваль приедут. И вот что еще… - достаю я из рукава свой главный козырь - Майкл, я получил одно совершенно потрясающее письмо из Нового Орлеана. Вот послушай, что мне пишет парень по имени Джейк, и его родители…

Закончив разговор с Гором, я почувствовал моральное опустошение... Продюсер с циничным энтузиазмом ухватился за мою идею с визитом к умирающему Джейку. Обещал организовать съемочные группы от нескольких телеканалов и все такое. Еще бы - такая реклама для группы и для Фонда. Но пиар на крови? Как-то это не по человечески…

- Ты чего такой мрачный? - в кабинет зашел деловитый Клаймич

Я подал ему письмо, достал из сейфа початую бутылку коллекционного Арарата. Налил себе и директору.

- И что тут такого, ради чего стоит пить накануне гастролей? - Клаймич с сомнением взял в руку фужер.

Я по-быстрому опрокинул в себя коньяк. Так и спиться не долго. Но на душе и, правда, было паршиво.

- Коррективы у нас в гастрольном графике. Заедем в Новый Орлеан. Нужен концерт в поддержку Фонда. И встреча с парнем - кивнул я на письмо.

Директор погрузился в чтение. Потом поднял на меня мудрые еврейские глаза:

- Виктор, тут ведь есть и какое-то третье дно? - я промолчал - или… мне лучше не стоит об этом знать?

- Не стоит…

*****

3 сентября 1979 года, 12.30

Подмосковье, аэропорт Шереметьево

В зале вылета опять “солировал” Леха, страшно довольный, что его отпустили из учебки, и он смог нас проводить. Но и тоска в его глазах тоже была - первый раз мы без него улетаем на гастроли. Вокруг него собрались все наши музыканты, Львова со Светой. Рядом лежали сумки, чемоданы, кофры с инструментами.

- Я в Питере на скорой когда-то работал. Шофером. Поступает вызов. Ножевое ранение - Мамонт, увидев меня, помахал рукой - Приезжаем. А там синяк какой-то лежит на улице, и в грудь ему воткнут нож! По самую рукоять.

Девушки дружно ахнули.

- Ну, врачи грузят его в машину, нож не вынимают - нельзя. С мигалками мчимся в больничку. Пациент, жив, дышит, и амбре я в вам скажу такое, что …глаза слезятся. Но клиент без сознания.

Я пожал руки музыкантам, кивнул Лехе, чтобы продолжал, не останавливался. Мне тоже стало интересно, чем там все закончилось.

- Вдруг смотрим: он приходит в себя, садится. Врачи дернулись к нему, а “клиент” взялся за нож и начал сам его потихоньку вынимать. Представляете?!

К нам подошел Клаймич с пачкой паспортов, но тоже не стал прерывать бенефис Мамонта.

- Ему орут: “Нельзя! Кровью изойдешь!”. А он такой: “Все понял, понял...” Потом берет и втыкает обратно нож себе в грудь!

Леха прямо светился от счастья - вон какое ему внимание со всех сторон. Народ аж рты пооткрывал.

- Так, товарищи! - директор поднял руку, призывая всех к порядку, и начал раздавать сотрудникам загранпаспорта - Выездные и въездные визы я еще раз у всех проверил, так что забираем документы и дружно идем заполнять декларации. Для тех, кто едет с нами в первый раз, напоминаю, что образец висит на стенде.

“В первый раз” - это он про нашего педагога по вокалу Михаила Юрьевича, массажиста Андрея и новых рабочих сцены, которые совсем не рабочие, а только прикидываются ими. Григорий Давыдович, увидев их накануне вечером, только скептически приподнял бровь. Но промолчал. Какие уж тут комментарии, если их лично представлял нам Сергей Сергеевич. Понятно, чьи это кадры. СС, кстати, тоже с нами летит, что неудивительно после наших приключений в Японии и Париже. Кто ж нас с Альдоной без строгого надзора оставит? Вячеславу наша сладкая проблемная парочка явно не по зубам. А Славка и рад, что в этот раз СС всем парадом командует.

Мы послушной толпой пошли корябать “не везу” и расставлять галочки по анкете. Потом сдавали багаж, прощались с Лехой, проходили таможню, за ней - границу. Все вроде шло гладко, привычно, без проблем. Зависли мы только в накопителе. Почему-то посадку никак не объявляли. Даже объявления по громкой связи в какой-то момент перестали передавать. И в соседних накопителях тоже народ собрался.

- Что происходит? - Клаймич попытался поймать за рукав обслуживающий персонал, но служащие в форме Аэрофлота ловко уклонялись от всех его попыток получить объяснения.