- Вечно опаздывает, хотя живет в соседнем доме…

- Может, поближе к свежему воздуху выйдем? – морщится Алька

- А давай! - Говорухин подхватывает нас под руки и ведет прочь из буфета – хоть погреюсь в лучах вашей славы!

- Да, вам скоро своей девать будет некуда! – смеюсь я, намекая ему на «Место встречи…», который выйдет уже в этом ноябре. Не поверит ведь, если скажу, что его фильм станет культовым, а народ наизусть будет цитировать фразы его героев. “Теперь Горбатый! Я сказал: Горбатый!!”

- Твоими бы молитвами…

- Что, Лапин до сих пор лютует?

- Лютует… но уже поменьше.

Еременко мы находим в компании нескольких его знакомых. Коля, как всегда, в центре общего внимания - заливисто смеется, красуется перед знакомыми и вообще демонстрирует публике свою звездность. Звезда, блин, …экрана! Заметив нас, геройски расправляет плечи и вальяжно направляется на встречу

- Какие люди…! – кивает он нам с Говорухиным и как заправский ловелас, хватает для целуя руку Альдоны

- А что, Коль, говорят мы с тобой любовники? – в лоб, без предисловий, спрашивает Алька

Он теряется с ответом, глаза забегали, но быстро берет себя в руки:

- Кто говорит? – актер изображает изумление

- Да, друзья твои.

- Не может быть! – а теперь на лице его написано такое негодование, что в пору уже «народного» давать.

- А знаешь, что с лжецами бывает?

В следующий момент она наносит ему молниеносный удар в солнечное сплетение как-то по-особому сложенными пальцами. Удар нанесен так быстро, что кажется, кроме меня и Говорухина никто этого даже не понял. Я и сам-то увидел лишь потому, что ждал от подруги чего-то подобного. А вот Еременко не ждал и, как подкошенный, падает на пол.

Альдона невозмутимо перешагивает через него и направляется в зрительный зал. Все вокруг в шоке, а главное - никто не может понять, что же произошло.

- Все нормально! - ослепительно улыбаюсь я окружающим, пресекая панику - Человеку стало плохо. Очень душно тут.

Потом присаживаюсь на корточки перед скорчившимся на полу горе-любовником, брезгливо протягиваю ему чистый носовой платок

- Я бы тебе, Коль, добавил еще от себя, но лежачих не бью. Да, ты после этого уже и не встанешь. Так что живи, …фантазер!

Говорухин усмехается, укоризненно качает головой

- Да, Коля… разочаровал ты меня. Я-то думал, ты у нас и, правда, казанова, а оказывается, твои романы – одно сплошное вранье.

- Ага… - добавляю я огонька на радость сплетникам, жадно прислушивающимся к нашему разговору - вот и верь после этого, что он отшершеляфамил пол-Москвы и опылил весь цветник во ВГИКе!

- Думаю, такое даже с его буйной фантазией не под силу. Хоть бы жену свою пожалел, она ведь за чистую монету все эти сплетни принимает.

Народ вокруг начинает хихикать, а потом и ржать в полный голос! Одному Еременко не до смеха - он даже сбежать по-быстрому не может, так его Алька мощно приложила каким-то особым секретным приемом.

- Ну, что, Станислав Сергеевич – беру я под руку Говорухина и веду его вслед за Снежной Королевой – когда будете знакомить нас с Геворгяном? Мы через десять дней уже улетаем…

******

Вечером с чувством выполненного долга возвращаюсь домой. О том, чтобы переночевать у Снежинки пока даже речи нет, мы только-только статус кво восстановили. Поглядывает на меня Альдона с торжеством во взгляде и с легким чувством превосходства - мол, что же ты такой умный, Селезнев, а как дурак всяким идиотам с ходу веришь?

Дурак… кто бы сейчас спорил. Но был бы во сто раз дурнее, если бы сгоряча помчался выяснять отношения перед отлетом в Японию. Тогда я был в таком взвинченном состоянии, что разговор наш с Алькой точно скандалом бы закончился. А теперь на остывшую голову мне хватило ума проявить выдержку, и ситуация довольно быстро разрешилась. Еще и всем сплетникам показали, что бывает с болтунами.

…Заезжаем в ворота. По суете охраны и по освещенным окнам дома понимаю, что Имант сегодня раньше меня явился.

- Шеф приехал - констатирует очевидное Вячеслав. Глаза у гэбэшника грустные и слегка виноватые - Вить, ты это… извини, но у нас же инструкция…

- Стрелять на поражение? - шучу я

- Нет, насчет обо всем докладывать. Пришлось в отчете по Японии написать все, как было.

Вот даже не сомневался ни минуты. Тяжело вздохнув, выбрался из машины и пошел в дом, предчувствуя неминуемую выволочку от Иманта.

Веверс ждал меня на кухне, но в этот раз чай даже не предложил. Пришлось самому ставить чайник на плиту и резать бутерброды на двоих. Оторвавшись от чтения какого-то документа, Имант кивнул мне на стул и продолжил быстро листать бумаги, попутно делая пометки прямо в тексте. Дочитал документ и поставил размашистую подпись. Потом убрал его в папку и уставился на меня гипнотическим взглядом. “Идите ко мне бандерлоги…”

- Смотрю загорел - кивнул я на слегка побронзовевшую кожу председателя КГБ. Ну, разговор надо же было с чего-то начинать.

- Час назад вернулся в Армении. Летал туда с инспекцией.

- И как все прошло?

- Придется отселять Спитак и еще ряд небольших населенных пунктов. Местные товарищи не справляются с перестройкой города. Не получаются там нормальные антисейсмические здания - снова пошло воровство, приписки… Люди Щелокова и Чурбанова с ног сбились. А расстреливать саботажников нам пока не разрешили.

Я поперхнулся и закашлялся. Если всех взяточников и воров расстреливать, это ж мы половины населения страны лишимся. Кавказ и Средняя Азия просто обезлюдят!

- Может это и правильно, что не разрешили?

- Виктор Станиславович - нахмурился Веверс - Не надо меня забалтывать. Как прикажешь понимать вашу сегодняшнюю выходку в Доме кино?

Уже доложили. Быстро.

- Награда нашла “героя”. Ты что, свою дочь не знаешь? Младший Еременко получил по заслугам, а остальные теперь задумаются, стоит ли им языками чесать.

- Но драку-то зачем устроили?

- Какую драку? - делаю я невинное лицо - Никакой драки не было! Мы с Говорухиным вообще в сторонке стояли - это вам куча народа подтвердит. Ткнула легонько девушка обидчика пальчиком, а этот слабак упал. Вот такие нынче хилые герои пошли.

- Ладно… - недовольно хмурится генерал - а что с японкой?

- Мимолетное увлечение. Кто ж устоит перед лучшей гейшей Киото? Но это несерьезно…

- Ври да не завирайся! - Веверс зло хрустнул пальцами - Теперь из-за твоего кабеляжа у японских спецслужб на тебя есть крючок. А значит он есть и у американцев! Кроме того, рано или поздно Альдона узнает о твоей измене и уйдет из группы.

- Не уйдет. Она к гейшам, как к размалеванным куклам относится. А что насчет спецслужб, то совращение несовершеннолетнего сильнее ударит по их репутации. Я лишь жертва.

- Это сейчас. Но что будет, если тебе предъявят ребенка и начнут шантажировать?

- Так пусть они сначала его предъявят и докажут, что этот теленочек наш! - беззаботно смеюсь я, цитируя известную поговорку.

А у самого сердце кровью обливается. Как бы Мизуки с ребенком все же не пришлось в нейтральную Австрию переезжать. Вот уж когда Веверс по-настоящему взбесится!

- Не пытайся поразить меня своим цинизмом, Виктор - хмурится генерал.

- У этой киотской гейши в покровителях сам глава SONY, между прочим. Зубы они себе обломают бодаться с этим столпом японского общества, Морита Акио самурай еще тот!

Я откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. От агрессии, шедшей от Веверса надо было срочно закрыться. Когда дело касалось иностранных спецслужб, генерал становился совершенно безжалостным. Прихлопнет меня, как комара или запрет навсегда в Союзе.

- А ты не переоцениваешь заинтересованность японцев в своей персоне?

- Тут дело не во мне - с готовностью перехожу на более безопасную тему - Морита патриот, и его дико раздражает американское отношение к Японии, как к бессловесным вассалам. Это страна, зарабатывающая на экспорте, а перед ней начали дружно закрывать американские и европейские рынки сбыта, считая японцев чуть ли не чумой. Я для Мориты своеобразная отмычка - он умно использует мировую популярность нашей группы для продвижения своего уникального продукта - аудиоплеера. А глядя на него, потянулись и другие, например, Хонда. И это они пока еще не представляют, какой оглушительный успех их ждет. Как думаешь, кому потом припишут заслугу в успешном продвижении Волкмана и нового байка Хонды?