- И я вижу тебя по ночам… Витя, я так скучала! - ее судорожный выдох больше похож на всхлип, и она наконец, бросается мне на шею.

Без своих дурацких сандалий окобо и высокой традиционной прически гейши Мизуки такая невысокая, такая миниатюрная. И лицо такое юное без грима - ну, прямо девчоночка - студентка… Сейчас, когда я снова обнимаю ее гибкое тело, яркие воспоминания о нашей первой встрече в Доме “Тихий уголок” водопадом обрушиваются на меня, и я в мельчайших подробностях вспоминаю все, что случилось между нами в Киото. И забываю про все свои неприятности…

Это какое-то сумасшествие…Мы занимались любовью с такой безумной нежностью друг к другу, что даже язык не поворачивается назвать это сексом. Я никогда не представлял, что можно так сильно соскучиться друг по другу, меня просто сводит с ума тонкий аромат ее цветочных духов. И все это при полном понимании того, что завтра утром мы расстанемся, и теперь уже возможно навсегда. Мизуки удалось вырваться в Токио только на один день, а мне через два улетать в Москву, и этого никак не изменить - мы живем с ней в разных мирах, которые слабо пересекаются.

- Мизуки, ты мое наваждение - шепчу я ей - Я просто ненавижу эту невозможность видеть тебя! Хотя бы изредка.

- Может оттого и наши чувства так обострены, что каждый раз мы прощаемся навсегда - тихо говорит она, гладя меня по щеке.

- Но я не хочу чтобы так все и продолжалось. Разве мы не имеем право на счастье?

- Витя, я благодарна судьбе и богам за то, что встретила тебя. Ты изменил мою печальную жизнь. Признайся, это ведь по твоей просьбе господин Акио Морита подарил мне дом?

- С чего ты так решила? - попытался я откреститься от своего подарка, но этот номер у меня, конечно, не прошел. Мизуки, улыбаясь, прикрыла тонкими пальцами мои губы.

- Не надо, не лги. Я же сразу догадалась, что у Мориты-сан нет ко мне никакого личного интереса. А о том, что ты сотрудничаешь с корпорацией SONY знает вся Япония.

- У тебя из-за моего подарка возникли неприятности?! - встревожился я

- Нет, все хорошо. Так хорошо, что иногда мне это кажется прекрасным сном. Я исполнила все обязательства перед своим Домом и выплатила долг из тех денег, что успела накопить. Теперь Мизуки Ёсимура - свободная женщина, которой тихо завидует весь ханамати Гион. Это ведь редкая удача для гейши - так быстро расплатиться по контракту с родным окия и закончить карьеру в таком молодом возрасте. Но поскольку все наши законы и приличия соблюдены в полной мере, а о твоем добром участии никто так пока и не узнал, злым языкам даже нечего мне приписать.

Мы лежим, крепко обнявшись. В голове - счастливая пустота.

- И чем теперь занимаешься? - я поворачиваюсь к Мизуки, целую ее в ушко

- Благодаря тебе я стала хозяйкой собственного чайного домика - тясицу, где провожу для гостей красивые традиционные чайные церемонии. И больше никаких застолий с вином, танцами и пением для клиентов - с этим навсегда покончено. А еще в моем доме есть небольшая цветочная лавка, в которой я скоро займусь своим любимым делом – буду составлять икебана и продавать букеты.

- И этого хватит на достойную жизнь?

- Вполне. Не беспокойся обо мне. Репутация одной из самых востребованных гейш квартала Гион привлечет к моему чайному дому много гостей. А значит, будет процветать и цветочная лавка.

- Мизуки, ты, наконец, счастлива?

- Да! - улыбается она - Ты даже не представляешь, Витя-сан, какое это счастье чувствовать себя свободной от всех обязательств. Я как птица, расправившая, наконец, свои крылья!

Ну, хоть кого-то смог сделать счастливым… А вот мне от моих обязательств так легко не избавиться. Помолчав немного, я задаю ей вопрос, который не дает мне покоя:

- И теперь ты выйдешь замуж, да?

- Нет. Я хочу быть сама себе хозяйкой - неожиданно произносит уже бывшая гейша - Если не нашелся мужчина-японец, готовый выкупить контракт гейши и жениться на ней, то зачем мне теперь муж, который придет в мой дом на все готовое?

- Но разве ты не хотела бы родить ребенка?

- Конечно, я хочу ребенка. Очень хочу! - Мизуки лукаво улыбается - Но разве для этого обязательно заводить мужа? В мире ив спокойно относятся к незамужним женщинам, имеющим детей. Некоторые гейши, например, заводят детей даже от своих женатых покровителей. У нас это как-то в порядке вещей… Вот ты бы хотел, чтобы я родила от тебя сына или дочь?

- Да - не раздумывая отвечаю я - Хочу. У нас с тобой получится очень красивый ребенок, и я уверен, что ты станешь для него прекрасной матерью. Правда, я не смогу забрать тебя в СССР, но если ты решишься родить, у меня есть апартаменты в Вене, и вы с ребенком могли бы жить в Австрии. В любом случае я обязательно буду заботиться о вас, вы ни в чем не будете знать нужды.

- Зачем же нам переезжать? Австрия - чужая страна, и мы там тоже будем чужими. Я даже в шумном Токио не хочу жить. Нашему ребенку будет прекрасно и в Киото, теперь у меня все для этого есть.

Я приподнимаюсь на локте, пораженно смотрю на Мизуки

- Ты ведь не шутишь, говоря о нашем общем ребенке, как о чем-то решенном?

- Разве таким шутят?!

Мизуки тихо вздыхает, укладывая голову на мое плечо.

- Виктор, обещай, что не будешь на меня сейчас ругаться.

- Даже не представляю, что бы меня заставило это сделать! - смеюсь я

- Понимаешь… кажется, я уже жду от тебя ребенка. Пока рано об этом говорить, но…

- Точно, мы же не предохранялись тогда, в нашу первую встречу!

- Ну, да… Если честно, я сначала не хотела тебе об этом говорить. Ты молодой, перед тобой весь мир, зачем тебе ребенок…

- Но ты же приехала ко мне?

- Да. Сегодня утром услышала по радио, что ты прилетел в Токио, и приехала, чтобы еще раз увидеть тебя и попрощаться. Теперь уже навсегда.

- Не смей так говорить! - я резко сажусь в постели - Я не собираюсь с тобой больше прощаться! Мизуки, а в твоем новом доме есть телефон?

- Пока нет…

- Значит, немедленно проведи его. И через секретаря Акио Мориты оставь для меня свой номер. У меня есть возможность звонить тебе в любое время, когда я нахожусь в Москве.

Мы еще долго говорим о нашем будущем, о том, где нам встречаться и даже как растить общего ребенка. Потом опять занимаемся любовью. Наконец, я не выдерживаю:

- Давай спать - уже поздно, а у меня рано утром тренировка.

Засыпая, Мизуки сонно бормочет

- Витя, наверное, мы угодили чем-то богам. Иначе зачем они дали нам столько счастья...?

*****

Утро начинается с деликатного стука в дверь, причем в номер после этого никто так и не заглянул. Смотрю на свои часы – на них половина восьмого. Понятно. Это или Славка был, или Ичиро – больше, видимо, никто не знает про то, что у меня в номере ночует девушка. И разбудили меня для того, чтобы я отправился на свою ежедневную пробежку в парке, а заодно заглянул к Александрову и привел этого алканафта в чувство. Мизуки сладко спит и даже не просыпается, когда я аккуратно перекладываю ее голову со своего плеча на подушку. Надеваю спортивный костюм, пишу короткую записку, где прошу ее дождаться меня, и тихо закрываю за собой дверь…

- …Что это за...?! - Александров приподнимает крышку с глиняной кастрюльки, принесенной Ичиро, принюхивается и брезгливо зачерпывает суп ложкой: с нее волнистыми полосками свисают водоросли сомнительного буро-коричневого цвета. Валентиныча аж передергивает – Товарищи, сейчас семь утра! Я… я не буду есть это ведьминское варево!

- Будешь. Еще как будешь! – зло шиплю я – А если откажешься, я прикажу ребятам связать тебя и накормить насильно.

Александров насмешливо фыркает на мои угрозы, но тут же морщится от боли пронзившей его похмельную голову. Ага… заслуженное возмездие настигло алкаша… Он еще не отошел от вчерашних возлияний, оттого глаза у него мутные и покрасневшие, как у бешеной селедки.

- Сомневаешься, что они меня послушаются? – вкрадчиво интересуюсь я – А зря. Вчера ты подставил всех нас: и меня, и Игоря Александровича, и охрану. Думаешь, им начальство простит, что они недосмотрели за тобой? Тогда посмотри на их лица.