— Идет кто-то, — ведьма была настолько ошарашена, что даже не сосредоточилась на считывании ауры, или магия уже слабела.

Кусты шелохнулись, и на всадников выскочила девочка, что недавно прибегала в поместье сообщить о Мирийке. На лице ребенка застыла маска ужаса, видимо она добралась-таки до своей деревни, шокированная увиденным, она похоже плохо осознавала где она и кто перед ней.

— Эй, маленькая донья, — Шаглав спешился, подобрался к ней поближе, — ты совсем одна осталась. Пойдем, отведу тебя в поместье, может кто из доньий позаботится о тебе.

Девочка как дикий зверек метнулась было к кустам, но доне мягко схватил ее за руку, повел за собой.

— Там все... — прошептала девочка.

— Да, дитя. Их убила ведьма.

— Мирийка? — шокировано прошептал ребенок.

— Нет, Мирийка был доброй, светлой девушкой, — Шаглав стер слезы с грязного личика девочки. — Убила их другая, злая и надменная.

Мужчина повел ребенка в поместье взяв кобылу под уздцы:

— Поезжайте в дикие земли, донна, пока тень не настигла Вас.

— Шаглав, — окрикнула ведьма. — Ты ведь меня... меня...

— Люблю? — легко произнес мужчина. — Да, люблю. Но не любовью раба, если объект моих чувств не тот человек или нелюдь, с которым мне стоит быть, я уйду, как бы больно это не было.

— Это не любовь, Шаглав. Когда любишь человека — любишь и будешь с ним несмотря ни на что! И из жопы в рот возьмешь!

— У нас разное восприятие любви, ведьма. Не знал, что эта благородная донна

может так грязно мыслить, впрочем, сие пригодится тебе в диких землях.

Бывший начальник стражи отвернулся и продолжил путь в сопровождении девочки и кобылы.

— Я так-то образно, — зло шикнула Самайла и пустила мерина рысью.

Страшно, как же ей было сейчас страшно и одиноко. Всегда вокруг были люди, маги, все вокруг приклонялись, старались угодить. Даже знатные маги общались с ней с большим почтением, что уж говорить о простых людях. Разве что дон Армино говорил с ней чуть снисходительно, но это было даже мило, он обращался с ней как старший брат. Теперь же люди, маги, все представляли для нее большую опасность, каждый мог унизить, оскорбить, посягнуть на честь или жизнь. Как же так... Совсем одна. В целом мире одна, в одночасье ставшим таким враждебным мире. Самайла старалась успокоиться, пыталась просчитать опасные участки дороги, на которых стоит пускать Огненного в галоп, а где можно отдыхать — переходить на шаг. Иногда далеко впереди она видела обозы, идущие на север, уводила коня с дороги. Вскоре показалась тень, ведьма почувствовала ее, обернулась, увидела наползающую тьму, пустила коня галопом, гнала и без того несущегося Огненного. Ужас сковал ее, ведьма родилась с магией, она была частью ее, она не представляла какого это жить, не имея возможности колдовать, не обладая сверхвозможностями слышать, чувствовать, видеть скрытое. Тень накрыла, Самайла не понимала, стало ей холодно от страха или так ощущается мир без магии в теле. Девушка попыталась зажечь огонь, самое простое для нее, но даже искорка не выскочила. Трясясь от ужаса и страха, продолжая путь в никуда, ведьма как заветную мантру повторяла для себя, что это всего лишь на месяц, а после она вернет магию, и все вновь склонятся перед могущественной огненной ведьмой. Лес редел, поместье Самайлы находилось на севере страны и от него до границы с дикими землями был день пути верхом. Ведьма знала, что к границе лес исчезнет совсем, и появятся топи. Поэтому пришлось спешиться и заночевать в лесу, нельзя спасть в седле, даже привязав себя веревкой, нельзя пропустить болота. Спала на земле, беспокойным чутким сном, не знала проснулась ли утром, ночью или днем. Мир осветился графитовым цветом тени, слишком светло для ночи, слишком темно для дня. Граница была пройдена, но облегчения это не принесло. Северные земли выглядели негостеприимно, на многие километры вдоль дороги тянулись болота. Встреться ей кто, не свернуть не увернуться. Так и произошло, когда она уже подъезжала к перепутью. Слева показались повозки, всадницу на огромном мерине караковой масти маги, конечно, заметили. Подъехав ближе, Самайла поняла, обоз принадлежал серым ведьмакам, испугалась, раздумывала гнать ли во весь опор или нужно поздороваться. Все же свои... Пока она размышляла, от обоза отделился один маг и пошел в ее направлении. Небогатая одежда, цветастая, поношенная, но зато мужчина был увешен золотыми украшениями с достаточно дорогими каменьями. Серовато-русые волосы струились ниже плеч, нос горбинкой придавал магу хищное выражение лица, взгляд этот образ довершал.

— Одемонеть! — грубо бросил маг. — Что луна то сползшая делает, каких красивых раззвездатых шлюх к нам теперь забрасывает!

— Я благородная донна! Что Вы себе позволяете? — взвилась возмущенная ведьма, никогда не слышавшая в свой адрес такой грубости.

И только потом Самайла поняла, что совершила несусветную глупость, нагрубила магу, возможно разозлила его, в то время как теперь она была всего лишь слабой женщиной, не способной себя защитить. Мужчина, впрочем, не выглядел разозленным.

— Забавно, — он облизнул губы. — Так и поиграем, шлюшка. Ты будешь благородной донной, а я буду много чего себе позволять. И не смотри так на дорогу, захочу, не убежишь. Это мои земли.

— Простите, доне, — голос ведьмы предательски дрогнул. — Позвольте мне все же продолжить путь по Вашим землям. Времена сейчас смутные, ведьмаки должны помогать друг другу.

— Хорош! — серый ведьмак восхищенно осмотрел мерина и обратился к девушке. — Зови меня барон. Какой я тебе доне? Будем помогать друг другу, что ж. Поможешь мне разрядится, слезай с коня, сучка.

Самайла выслала коня в галоп, но тот обычно отвечающий на ногу мгновенно не сдвинулся с места, отозвала сильнее левым поводом, крепче сработала ногой — животное не шелохнулось.

— Магия же не действует? — от удивления ведьма даже забыла бояться, поняла, что

мужчина как-то влияет на коня.

— Чтобы поговорить с живой душенькой магия не нужна, — барон прислонил лоб к морде коня. — Пойдем ко мне в повозку, только запомни, я не люблю, когда сопротивляются, будь паинькой, благородная донна. Ведьму затрясло. Сейчас ее будет насиловать серый ведьмак, кочевое отребье. К седлу она, кажется, прилипла, не могла заставить себя пошевелиться. Барон не сильно дернул девушку за руку, заинтересовано осмотрел браслет из черного серебра со вставками из бирюзы. Внимательнее присмотрелся к Самайле:

— Носишь только черное серебро... Интересный орнамент.

— Да, барон, — девушка заставила себя ответить.

— А золото у тебя с собой есть на обмен?

— Я не ношу и не храню золота. Только черное серебро, в...

— В знак уважения к твоему господину, — закончил за нее мужчина.

Ведьма посмотрела барону в глаза, но «прочитать» его не получилось. Единственное, что она смогла понять, что он кто угодно, но не идиот.

— Поезжай, если хочешь, — мужчина посерьезнел. — Хотя я бы на твоем месте остался, в этих местах одной опасно даже с таким покровителем. А так... Будешь меня развлекать по доброй воле и есть досыта. Ты ведь не невинная дева, каковую строишь из себя, поди что-то да умеешь. Самайла удивленно и зло сверкнула глазами.

— Нет, я не проникал магией в твою ауру, и она наверняка закрыта на семь замков, — порочно усмехнулся барон. — Просто мне, чтобы понять, что из себя представляет девка, магия тоже не нужна. Коня ты, конечно, не обменяешь?

— Ни за что! — ведьма крепко вцепилась в повод.

— Рисково с такой шикарной лошадью бродить одной по диким землям, — задумчиво выдал мужчина. — Мой тебе совет, увидишь неплохое место, заведи туда коня, внуши ему, что это ваша точка встречи, на случай если потеряетесь. Он ведь необычное животное — кобыла понесла от магического пламени? Он поймет.

— Как вы без магии?..

— Иногда магию заменяет умение чувствовать, — мужчина развернулся и ушел к своему обозу.