— Мирийка, оставайся сегодня в поместье, заночуй со слугами, — приказала девушка.

— Но как же… там же роды, – растерялась Мирийка.

— Там некому рождаться, — вздохнула Самайла. – Так иногда бывает — создается тело, а душа в него не приходит.

— Но мать, ей ведь нужно помочь?

— Нет, за помощь спасибо не скажут, а вот в том, что не спасла их ублюдка, обвинят. Сиди в поместье, как приказала, — строго заявила донна.

— У жены плотника трое детей, как же они останутся? Как же плотник без нее? Он хороший мужчина, так любит ее, — ведьма восхода плакала.

— Найдет другую дырку, куда любовь свою вставить можно, — в сердцах бросила огненная ведьма.

Мирийка шокировано застыла, такого и от простой женщины не услышишь, не то что от благородной донны. Все доводы разом пропали из головы бедной растерявшейся ведьмочки. Доне Шаглав отвернулся, пытаясь спрятать невольную улыбку.

— Пошла в дом! – резко бросила Самайла.

— Иди, — начальник стражи в знак утешения похлопал ведьму восхода по плечу.

Мирийка глубоко вздохнула, исподволь взглянула на красивого статного доне, он

лишь слегка коснулся, а кожу как будто обожгло, и до сих пор его сильная ладонь ощущалась на плече будоражащим теплом. Девушка прогнала недостойные мысли из головы и непристойное томление из груди, пошла по направлению к поместью, дабы не гневить наставницу. Что-то было сегодня не так, напряжение витало в воздухе, и не только из-за тяжелых свинцовых туч, нависших над местностью. Ведьмочка оглянулась на Шаглава и Самайлу о чем-то обеспокоенно спорящих, даже их привычная словесная пикировка звучала сегодня напряженно и зло, казалось, они делают это скорее из-за какой-то надобности, а не как обычно для получения странного удовольствия от «задирания» друг друга. Самайла рассказывала, что в детстве они даже дрались. Впрочем, Шаглав никогда не переходил черту, и даже таская маленькую ведьму за косы уважительно обращался к ней «донна Самайла».

— Нужно запереть мелкую негодяйку колдовскими печатями, — покривила губы огненная ведьма. – Побежит ведь всех спасать дурочка, что козу обосранную, что крестьянку необразованную.

— Вы сегодня много сквернословите, донна. Все заслуживают спасения, что коза, что крестьянка. А Мирийка Вам не раба, чтобы запирать и распоряжаться ее волей. Да и в деревне не монстры живут, эти люди вырастили ее.

— Едет кто-то, — Самайла уже не слушала его.

Начальник стражи огляделся по сторонам, никого не заметил, понял, что всадника ведьма почувствовала.

— Конь сюда едет вороной, чую его жар, — девушка сконцентрировалась, — ведет его душа чернокнижника, что заведует городскими архивами в столице.

— Не ближний свет тащиться сюда из города, насколько я знаю, он дальше таверны ходить не любит, — удивился Шаглав.

Настороженные и обеспокоенные, они пошли в направлении, указанном донной, навстречу всаднику. Вскоре стал виден его силуэт, быстро приближающийся с западной стороны. Чернокнижник приехал один, видно было что езда верхом не была

для него делом привычным, наездник утомился больше, чем лошадь.

— Доброго дня, дон, — слегка улыбнулась Самайла. – Смею предположить, Вы направляетесь ко мне? На многие километры только несколько деревень, да мое поместье.

— Доброго дня, донна. Верная догадка, — чернокнижник спешился, его и без того бледное лицо, выглядело сегодня особенно белым.

— И судя по тому, что Вы решились променять кресло в библиотеке на седло, дело

безотлагательное.

— Более чем, донна, — чернокнижник протянул ей свиток. – Дон Армино предлагает всем магам планеты объединиться и убить людей.

— Что значит убить людей? Каких? – ведьма озадачено развернула послание.

— Всех, впрочем, своих самых верных подданых можете помиловать.

— Что за безумие? – вмешался в разговор Шаглав, игнорируя неудовольствие чернокнижника.

— Абсурд, — поддержала приближенного девушка. – Зачем нам убивать всех людей? Тех, что бунтуют против магов, понятное дело…

— Бунтуют, донна? – ученый маг задохнулся от возмущения. – Идет война, магов свергли с правящих должностей, некоторых слабых даже казнили. Как выяснилось

магов можно просто убивать с появлением их так называемой «священной» воды.

— Не просто. До мага еще нужно добраться, а на всех мало-мальски приличных колдунах стоит защита, — возразила ведьма.

— Мы же не можем жить в режиме постоянной боевой защиты, это не реально. И знаете ведь людей, они как правило нападают исподтишка.

— Но Редколесье не воюет. Здесь знатные маги также стоят у власти.

— Вопрос времени, донна. Мой Вам совет, откликнитесь на призыв, дона Армино.

Убейте всех, — зло шикнул чернокнижник.

— А Вы дон? Пойдете в бой? – Самайла скептически оглядела щуплого завсегдатая

книжных архивов.

— Какой из меня боец? Могу разве что утомить до смерти нудным пересказом философского трактата. Чернокнижники тем не менее внесли свою лепту. Каждая книга в городе проживания того или иного чернокнижника зачарована. Если ее возьмет в руки человек, когда-либо убивавший мага, книга сгорит.

— Не человек, книга? – вкинула брови Самайла.

— Порой страшнее потерять знания, чем человеческую жизнь, — чернокнижник

недобро сверкнул глазами и забрался обратно в седло. – Прошу меня простить,

благородная донна. Мне нужно спешить, хочу нагнать свою семью до заката.

— Нагнать?

— Наша карета направляется в северные земли. У нас малолетние дочери, хотим

переждать конфликт на нейтральной территории.

Чернокнижник уехал, Самайла и Шаглав ушли в поместье, Мирийка, конечно же, сбежала в деревню. Но начальник стражи сходил туда, убедился, что все в порядке. Роженицу юная ведьма все же спасла.

Всю неделю черные тучи лежали так низко, что казалось вот-вот поглотят крыши невысокого поместья. Антураж вполне соответствовал неутешительному положению магов в государстве, то тут, то там вспыхивали восстания против ведьмаков, те жестоко отвечали, человеческие жертвы исчислялись тысячами. Самайла все ждала, что демон явится к ней, поможет хотя бы советом. Некоторые люди верили, что маги могут призывать демонов. Большей чуши ведьма не слышала, слишком недосягаемы были демоны выше четвертого порядка, а выродкам не служат. Демон высшее существо, призвать его какие-то там низменные магические козявки не могут. Это было равносильно как, если бы земляной червь велел ученому мужу откликнуться на его зов. Но в это утро ведьма демона не ждала, душу ее затопило такое беспокойство, что невозможно было ни на чем сосредоточиться. Девушка вышла во внутренний двор, подошла розарию, выбрала бутон посочнее и прикрепила платью, чтобы освежить мрачное одеяние знатной донны. Почувствовала, что кто-то идет, оглянулась. Так и было, слуга вел деревенскую заплакнную девчонку. Сердце Самайлы заполошно забилось.

— Ну? — нетерпеливо прикрикнула ведьма.

— Там донья Мирийка... — ребенок пытался пересилить робость. — Ее схватили взрослые. Хотят сжечь, говорят она виновата, что ребенок плотника не выжил.

— Вели седлать Огненного! — крикнула Самайла слуге и кинулась к конюшням.

Хорошо, что конь бегал в загоне и размялся, ведьма сразу пустила лошадь в галоп. Шаглав выехавший почти следом догнал ее с трудом:

— Вы в деревню, донна?

— Нет, по ягоды! Не задавайте глупых вопрос, донне.

— Вы в мужском седле и уселились по-мужски, как можно в таком виде появляться на людях?

— Это все что Вас беспокоит, доне?

— Меня беспокоит Мирийка. Но не стоит сейчас настраивать против себя селян непристойным поведением! Наше положение и так висит на волоске.

— Мое положение, доне. А Вы... А Вы идите в монастырь! И это они настраивают себя против меня, — ведьма стеганула коня, пуская лошадь еще более широким галопом.

На середине пути она, впрочем, сократила, перевела лошадь в рысь и бросила удивленному Шаглаву:

— Нет, больше Мирийки.

Дальше ехали молча, доне хотел остановить ведьму, уговорить вернуться в поместье, но боялся, что любые его доводы только разозлят ее и укрепят решение ехать в деревню.