– А как же, если скорая нужна, а шторм? – ахнула Аня.

– А никак! Сколько раз было, что соседки рожали дома в шторм. Но страшнее – пожары. На моем веку много домов погорело – ни врачи, ни пожарные не могли добраться с того берега.

– Суровые условия жизни тут, – вздохнула Аня.

– Это море, с ним всегда нужно быть начеку. На косе то шторма разбушуются и до жилых домов доходят, то кочующие пески все засыпают. Раньше пески могли за ночь замуровать людей в домах. Жители даже двери устанавливали, как на Севере, чтобы внутрь открывались и можно было выйти в случае чего. Местные ходят дюны укреплять, чтобы пески остановить.

Аня слушала рассказ рыбака с нарастающим волнением. Ехать в такое место, из которого не всегда можно выбраться обратно, было страшно. Хоть бы летом сильных штормов не случалось!

Она сразу же подумала о Луке, который будет волноваться, если она окажется в передряге. Чужой человек, который ничего ей не должен, вел себя как близкий родственник. И она чувствовала в нем крепкое плечо, которого ей так не хватало.

Сойдя с парома, Аня оторвалась от новых знакомых, чтобы пройтись пешком и изучить местность. Взору открывалась одна-единственная деревенская улочка, тянувшаяся вдоль берега, с домами, маленьким продуктовым магазинчиком и кафе. От старика Аня узнала, что на косе можно посмотреть несколько фортификационных сооружений времен Восточной Пруссии (старый люнет, разрушенный форт «Западный», береговую зенитную батарею «Лемберг»), заброшенный немецкий аэродром.

Небрежные заборы из чего попало, полуразрушенные домишки, заброшенность и запустение, ржавые останки автомобилей, горы мусора вдоль дороги навевали грустные мысли и погружали в меланхолию. Нищета, оторванность от всего мира, безысходность наделяли это место непередаваемым чувством отчаяния и скорби. Аня как могла гнала прочь плохие предчувствия.

Подходя к зарослям шиповника, разросшимся перед дюнами, она услышала громкий и веселый голос Роберта, перекрикивающий музыку. Будучи душой компании и видным мужчиной, он охотно пользовался своим положением и блистал перед собравшимися вокруг друзьями. Поднявшись на песчаный холм, Аня увидела картину, которую несколько недель рисовала у себя в воображении и которая в действительности сильно уступала той, идеальной. Посреди вытоптанного холма громоздился палаточный лагерь, вперемешку с машинами, тентами, сумками с провизией и мангалами. Некоторые палатки раскинулись на отдалении, Роберт занял центральное место, собрав вокруг себя компанию сверхобщительных любителей дикой природы.

Хотя на деле дикой оказалась не природа, а отдыхавшие на ней люди, о чем свидетельствовали горы мусора, сваленные под кустами, музыка «Сектора Газа», оравшая из колонки рядом с одной из палаток, и смятые жестяные банки из-под пива, валяющиеся на траве.

Когда Аня подошла к шумной компании, Роберт радостно поприветствовал ее и представил друзьям. Смеркалось. Ее спина ныла от тяжести походного рюкзака, вены на руках вздулись, палатка, свернутая в мешок, напомнила о себе болью в фалангах пальцев: своей тяжестью ручки мешка сильно давили.

– Бросай вещи, садись к нам! Скоро шашлыки будут готовы! – проговорила симпатичная молодая девушка, разливавшая по пластиковым стаканчикам собравшейся компании вино, сок или пиво. – Что тебе налить?

– Спасибо, мне нужно собрать палатку до темноты. – Аня глазами встретилась с Робертом, надеясь, что ему и без намеков станет понятно, что она рассчитывает на его помощь.

– Да ладно тебе, Ань, посиди с нами, позже соорудим тебе дом, – произнес Роберт.

Несмотря на усталость от дороги и туманные перспективы собирать палатку при свете фонаря, она сдалась. Проделав такой путь и оказавшись в непривычной для себя ситуации (она терпеть не могла шумные компании, избегала подобных тусовок, предпочитая общаться тет-а-тет с человеком, а если уж оказывалась в круговороте людей – чувствовала себя неловко и обычно молчала, не вступая в дискуссии и не выделяясь), Аня набралась храбрости и, взяв стаканчик с белым вином, присела на один из складных стульчиков.

Она приехала сюда с одной-единственной целью – провести время с ним. События последних недель и его повышенное внимание, интерес к ней и то, как горячо он звал ее в это путешествие на выходные, вселили в нее уверенность, что их чувства взаимны и необходимо предпринять хоть какие-то действия, чтобы дать ему возможность побыть с ней наедине.

И тем удивительнее было его поведение, которое нисколько не изменилось с момента ее появления. Роберт продолжал увлеченно рассказывать какую-то историю из жизни, которых у него, бывалого укротителя морской стихии, было немало. Он сыпал остротами, вызывая восторженный смех гламурных девушек, место которых было в салоне красоты или в бутике одежды, но никак не на пляже рядом с палатками.

«Ничего, завтра мы непременно все наверстаем», – рассуждала Аня, рассматривая незнакомые лица вокруг. Она не вникала в разговор – и так было ясно, что это бестолковая трата времени, поэтому достала мобильный телефон и стала читать книгу. Спустя несколько часов, когда костер потух, все были накормлены, напоены, звезды рассыпались по небу, а глаза начали закрываться, Аня обратилась к Роберту, беседовавшему с молодым мужчиной в черном спортивном костюме.

– Простите, что прерываю ваш разговор. Роберт, помоги мне, пожалуйста, поставить палатку.

– Ань, да что ты напрягаешься с палаткой? – махнул рукой захмелевший Роберт в сторону дюны. Его лицо раскраснелось, волосы взъерошились. Он почесал нос рукой, которой держал сигарету, и затянулся. В темноте засветился рыжий огонек, Роберт откинулся на складном стульчике, вытянул ноги, медленно, по-кошачьи, потянулся и выдохнул клубы дыма с явным наслаждением. – Хорошо же сидим! Ты можешь переночевать в моей палатке, – подмигнул он.

Волна возмущения нахлынула на Аню вместе с неловкостью перед этими незнакомыми людьми, которые разбились на небольшие компании и что-то обсуждали, не обращая внимания на других, но в этот момент прервали разговоры и подняли глаза, услышав заманчивое предложение Роберта. Кое-где раздались смешки, и Анины щеки залились бордовой краской: «Нельзя же так откровенно, пошло, при всех!»

– Спасибо, я поставлю свою палатку. Доброй ночи всем, – отстояла свою честь Аня.

Тень неудовольствия исказила грубоватые черты лица Роберта. Она резко отвернулась, схватила мешки и рюкзак и ступила в темноту – выбирать место.

– Рома, помоги Ане с палаткой! – раздался позади голос Роберта.

Чуть поодаль мужчина в камуфляжных штанах и клетчатой рубашке заканчивал устанавливать шатер.

– Есть, капитан! – выговорил он, выпрямившись и приставив правую руку к виску, будто бы отдавая честь.

Аня улыбнулась, ей показалось забавным, что Роберт не заметил подтрунивания Романа и словно нахохлился, гордясь своей значимостью.

Молодой человек оказался очень милым и добродушным, он не только помог Ане выбрать место, установил палатку, но и, забив последние колышки в песок, рассказал о том, что на побережье, в трехстах метрах отсюда, есть старый разрушенный форт, на который любопытно взглянуть, а с другой стороны пляжа начинаются высокие белоснежные дюны, завораживающие своей первозданной красотой и отличающиеся от вытоптанного места, где разместился их лагерь.

В траве стрекотали кузнечики. Запоздалая ночная бабочка порхнула внутрь палатки. Море стихло. Засыпала Аня с приятным чувством томительного ожидания, что завтрашний день будет наполнен долгими прогулками, красивыми пейзажами, лучами солнца и общением с Робертом, хриплый голос которого до сих пор проносился над палатками, растворяясь в ночной мгле.

Рассвело рано. Аня вышла из палатки и замерла от восторга – перед ней, в пятидесяти метрах, синела чаша моря, залитая мягким тягучим светом первых лучей солнца; холм был усеян мелкими желтыми цветами, деревья позади колыхались от теплого ветра, шумя листьями. Это зрелище было не сравнимо ни с одной фешенебельной гостиницей, где ей довелось побывать. И даже сон в спальном мешке, неудобный и тревожный, показался небольшой жертвой по сравнению с тем наслаждением, которое она испытала сейчас, стоя на краю палаточного лагеря. Почувствовав себя песчинкой в бесконечной Вселенной, Аня зажмурилась, вдыхая воздух, пахнущий солью, и слушая птичий щебет, преисполненная благодарности за то, что оказалась здесь… И тут она услышала тихое бормотание.