Господин Риу говорил еще, что зря герцог давал ему столько денег: не надо кормить собак до отвала, если собираешься пустить их по следу.

Ну вот. После этого дело было, как они выражаются у себя в полиции, закрыто, и сыщики, когда я к ним приставал, только плечами пожимали. А теперь слушайте меня лучше прежнего.

Однажды утром на улице в Версале, где я выпивал по случаю местного праздника, я нос к носу столкнулся с господином Пикаром, богато одетым и с рожей такой красной, какая бывает только у очень сытых людей.

Времени уже прошло много, так что никого, кроме меня, эта история давно не интересовала.

Я тихонько так подошел к Пикару и сказал ему:

– Привет, господин Пикар! Теперь вы выглядите куда лучше прежнего!

– А, так мы знакомы, приятель? – вот так он мне ответил.

Я напомнил ему, что имел честь познакомиться с ним, когда он занимался поисками Королевы-Малютки.

– Ага! – воскликнул он. – Точно, точно! Давненько это было… А вы были немного надоедливы, старина, потому что хотели заставить стрелки бежать быстрее, чем идут часы… Так что же стало с той хорошенькой девочкой?

Рассказывая ему все, что знал, я между делом предложил ему что-нибудь выпить… очень вежливо предложил.

– Хотя я сейчас и неплохо устроился, – ответил он, – но нос не задрал и не возомнил о себе невесть что. Сегодня вы за меня заплатите, завтра я за вас. Люблю я поболтать со старыми знакомыми, которых помню еще по Парижу.

Мы пошли в кабачок, и там он стал говорить мне всякие гадости о полиции – если бы он такое написал в своих мемуарах, то у людей просто волосы бы дыбом встали что будто он ушел из полиции, чтобы не якшаться со всякой швалью, подонками и преступниками. Они все так говорят, когда уйдут в отставку. Я-то не знаю, сколько во всем этом правды, да мне и дела нет.

Однако же он не только болтал, но еще и пил, и надо вам сказать, оказался большим мастером закладывать за воротник.

Правда, мне этого и надо было, я сам заказывал ему рюмку за рюмкой, потому что видел: из него кое-что можно вытянуть.

Когда он совсем уже опьянел, я стал его подначивать, потому что знал – выпивохи не терпят этого.

– Никогда я не поверю, – заявил я, – что герцог и миллионер станет воровать маленьких детей! Не может такого быть!

– А я и не говорил, что именно он украл девочку, – возразил господин Пикар, – хотя он вполне способен на такое. Я говорил только, что он воспользовался удобным случаем, потому что любой ценой хотел заполучить хорошенькую блондиночку. Да, любой ценой, вот так-то! – повторил он, с силой ударив кулаком по столу. – Чтобы ее заполучить, он поджег бы Париж с четырех концов! Этот дикарь на все способен, от него чего хочешь можно ждать, от этого красавца с повадками тигра! И знаете, – вдруг перескочил он совсем на другое, – он ведь уже был женат, жена его тогда, несколько лет назад, жила в Париже, привлекательная была женщина, пикантная брюнетка. Черт побери! Когда он говорил со мной о Глорьетте, я как будто слышал похоронный звон по его законной супруге… М-да! В богатых домах тоже порой творятся странные вещи.

– Значит, вы говорили с ним о Глорьетте? – спросил я. В его взгляде промелькнуло недоверие. Где-то я, видно, промахнулся, но что поделаешь: ловкости у меня и впрямь маловато.

Однако он так накачался вином, что вскоре его недоверие рассеялось, и он продолжил:

– Понимаешь, старина, такой случай выпадает раз в жизни, второго не жди, удачу надо ловить за хвост, не мешкая. Я никому ничего плохого не сделал… да и к тому же я вообще вышел в отставку, и все… Нельзя требовать от свободного гражданина, чтобы он был рабом власти. Сам посуди: мы, французы, все равны перед законом. Поскольку я думал, что герцог хочет найти ребенка, я сражался, как лев, он ведь хорошо платил. Кроме того, я мог обойти господина Риу, эту бездарь. Ну, как-то утром я явился к герцогу с докладом, просто прелесть какой был доклад, игрушечка, а не доклад, и в нем говорилось, что я, так сказать, проинспектировал всех окрестных кучеров и наконец обнаружил одного, который знал старуху в чепце с синей вуалью… Я долго рассказываю, – сам себя перебил Медор, – но без этого не обойтись.

– Я слушаю и все понимаю, – ответил Жюстен, не шелохнувшийся с самого начал рассказа.

– Сами понимаете, папаша, как я навострил уши, когда он про это заговорил. И просто из кожи вон лез, чтобы казаться спокойным.

Господин Пикар разозлился и заявил, что я не слишком-то интересуюсь его рассказом. Старый безмозглый пьянчуга! Да я просто впитывал каждое слово!

Ну вот. Этот его кучер высадил старуху в чепце на большой дороге, между Шарантоном и Мезон-Альфором. Это насторожило доброго малого, потому что старуха приказала остановиться в таком месте, где не было ни одного дома.

– И что же я сделал? – продолжал господин Пикар. – Да, нелегко им будет найти мне замену! Я отправился на место с двумя первоклассными ищейками и самим кучером. Кучер привез нас как раз туда, где сошли старуха и ребенком – маленьким мальчиком, по ее словам, но эти штучки нам известны! Мы облазили всю округу – никаких построек! А тропинка, по которой она пошла, когда кучер ее высадил, вела все равно что в пустоту – прямиком на свекольное поле. Уж ясное дело, не для того она украла ребенка, чтобы зарыть его там среди свеклы. В одном углу поля я увидел большую кучу навоза. «Ищите!» – приказал я. И через десять минут у меня в руках был чепец, синяя вуаль, шапочка с пером, маленький турнюр и ботиночки, такие хорошенькие…

На этот раз, – не удержался от комментария Медор, – я уже не смог скрыть своего волнения и закричал во весь голос:

– Ах, черт побери! Ах, черт побери! Что за прекрасный отчет, господин Пикар! Господин герцог, должно быть, был очень доволен вами?

Господин Пикар выпил еще стаканчик, а потом, важно выпятив грудь, ответил:

– Что касается этого, дорогой мой, он был так доволен, что благодаря ему я разбогател.

– Но тогда, – спросил я, – почему же вы не нашли малышку?

– Эх-эх! – подмигнув, ответил господин Пикар. – А ты не слишком-то сообразителен, старина!

Я кивнул и открыл рот, прикинувшись круглым дураком.

– Да, не слишком-то ты сообразителен, – повторил он. – Придется мне, видно, самому расставить все точки над «i». Ладно, так я и сделаю. Господин герцог озолотил меня за то, что я уничтожил тот самый доклад, который так сильно ему понравился.

Я не смог сдержать крик возмущения.

Господин Пикар встревоженно посмотрел на меня.

– Ха-ха-ха! – схватившись за бока, тут же расхохотался я. – Хорошая, однако, шутка! Значит, господин герцог больше не хотел, чтобы ребенка нашли.

– Точно! Ему была нужна только мать. И он заставил меня прямо накануне моей отставки написать другой доклад – о том, что труппа бродячих циркачей, которая отплыла из Гавра в Америку, увезла с собой маленькую девочку – хорошенькую-прехорошенькую…

– И ей было, мол, столько же лет, сколько Королеве-Малютке? – воскликнул я.

– Точно. Ты угадал.

– И герцог то же самое сказал Глорьетте?

– И Глорьетта, бедная овечка, – закончил господин Пикар, – последовала за герцогом в Америку.

Медор замолчал. Он посмотрел на неподвижного, как и прежде, жильца убогой комнаты и спросил неуверенно, тоном человека, сомневающегося в том, что делает:

– Вы хоть что-то поняли из всего этого, папаша Жюстен?

Тот утвердительно кивнул.

– Вот этот человек, – медленно проговорил Медор, – и стал мужем Глорьетты.

– Да, – повторил Жюстен, – это и есть муж Глорьетты.

Потом он спросил:

– А что случилось с другой герцогиней?

– Об этом я ничего не знаю, – ответил Медор, – но у меня есть подозрения.

– Ты думаешь, она мертва?

– Еще бы! Герцог же снова женился!

Жюстен, подняв обе руки, заслонил глаза.

– Это еще не все, – сказал Медор.

– Ах, это еще не все? – глухим дрожащим голосом отозвался Жюстен.

– Этот человек не переменился, папаша Жюстен, хотя его волосы поседели, и от него-то и исходит угроза, страшная угроза, которая заставила меня сказать: «Я боюсь!» Напротив моей лачуги, на площади Инвалидов, есть большой театр, а в этом театре работает девушка, и она – клянусь, что я не вру! – красивее любого ангела. Знатные господа частенько приходят посмотреть на нее, но, поверьте, они только зря теряют время, потому что она так же разумна, как хороша собой… И Глорьетта тоже была умницей… Ну вот. Позавчера вечером я встретил там этого человека, господина герцога. Он был там, понимаете, я никак не мог ошибиться, мне никогда не забыть его лица. Я видел, как он со своим спутником входил в балаган. Когда такие люди приходят на ярмарку, каждому понятно, что за этим кроется.