– Не вижу оскорблений в правде. Похоть – природа большинства самок нашего вида. Равно как и благословление Тары в том, что подобно людским самкам, они могут породить другие виды. Как орков, так и людей.

– Да-да, – прервал Карата человек. – Недалеко тут заметили браконьеров, а так же три гнезда гоблинов. По правилам заповедника мы делать с этим ничего не станем, но будь в курсе. В прошлый сезон прибоя гоблинов ваше племя потеряло огромное пространство и практически всех самок… ах да, это было при прошлом шамане. Неважно, я предупредил. И не советую сталкиваться с другими племенами. Их количество больше, пусть ты единственный шаман в заповеднике, вам не победить. Вас переродят в огров и используют в своих целях.

– Прощайте. Егерь. Вам пора.

– Посетители начнут приезжать завтра. Я предупрежу другие племена, чтобы ваши битвы не начинались в ближайшее время. Но гоблинов и браконьеров я отвадить не могу, шаман. Так что, возможно, в этот раз и правда: «прощай».

А на следующий день сюда начали прибывать туристы.

Группы состояли как из женщин, так и из мужчин. Ничего предосудительного, насколько я понимаю, не происходило.

Люди просто следили за бытом орков. Ни намёка на какие-то странности я не наблюдал ровно до следующей полной луны. Хотя чего уж там, из шатра шамана слышимость округи была хорошей, но «странности» могли быть где угодно.

На полную луну так стало ясно, что люди приезжают сюда и за весьма специфичным времяпрепровождением. Вот только орчихи и людские мужчины в этом не участвовали.

Шаман разговаривал с каким-то мужчиной.

– Эти женщины на грани отчаянья. Благословление Тола и Тары снизойдёт на них, но я всё равно не понимаю, зачем ради каких-то детей идти к нам, у вас тоже есть знахари, – произнёс Карат.

– Орки, что с вас взять. Вы не цените своего дара, – проскрипел какой-то мужчина. – Эти женщины утратили способность порождать. Кто-то из-за недуга, кто-то из-за возраста. Раньше подобных тебе убивали, чтобы искупаться в вашей крови и исцелиться, но процент успеха куда меньше. Если бы орочья жижа могла храниться хотя бы день, её бы продавали за огромную цену. Но она иссыхает за считанные мгновения. Поэтому и появились заповедники, пусть вы, странные создания, и угрожали когда-то всему человечеству, теперь вы служите для наших нужд.

– Это не объяснение моему вопросу, – произнёс орк-шаман.

– Дети? От орков они не смогут забеременеть на эту луну, против подобного предприняты некоторые меры, да ты и сам это видишь. Но вот потом с мужьями или фаворитами эти дамы смогут породить наследника, обычно после этой процедуры девочки не рождаются какой-то срок. Но дети – наследие, которое останется как свидетельство нашего, людей, существования. В некотором роде это бессмертие. Это вы, орки, не стареете.

– Да, многое в твоих словах мне не понять, врач.

А вот мне стали ясны некоторые моменты.

Но от этих мыслей меня отвлекло, что в шатёр вошли три фигуры. По габаритам были вопросы, но по цвету кожи стало ясно, что это орчихи.

Они подошли ко мне и Снег, переглянулись и стали смотреть только на меня.

– Карат сказал: «Не пускай к рабу никого, особенно самок. В племени не нужна кровь подобного слабака. Племя станет слабее», – заявила девочка-орк.

– Крошка, просто заткнись. Сегодня должна была настать наша ночь, но орки нашего жребия оказались заняты. Это вина шамана, забравшего наши игрушки. Мы пришли за его куклой, – шёпотом произнесла одна из женщин и подошла к кругу. Прикоснулась.

*Тс-цук*

С терском её ударила молния, а правая рука опала пеплом вниз.

– Карат – мелкий параноик, – пробормотала самка, а за следующие несколько мгновений у неё начала расти новая рука.

– Ладно, сегодня его взяла, – задумчиво произнесла другая.

– Отчего же? Он-то не в кругу, – рассмеялась третья.

Карата теперь ждала засада.

Уже ближе к утру он вошёл в шатёр и сразу сказал:

– Нет, нет и ещё раз нет. Вы и так убили за последний год 42 молодых и пышущих здоровьем орка-чемпиона, а я всего лишь шаман. Если хотите, одна и только до восхода. А так идите и забирайте тех, что выпали по жребию. Людские женщины вам не ровня.

Снег к этому моменту уже давно спала, облокотившись на меня.

Скажу честно, преодолеть порабощение у меня был шанс, но провал метода рассинхронизации души мог стоить жизни. А потому без веского повода я решил ждать. Тепло, сытно, почуют знаниями, куда спешить?

У порабощения есть несколько слабостей, которые могли сыграть в мою пользу: смерть или ослабление Карата, нейтрализация волшебства по его желанию или недостаток энергии на поддержание моего «поводка».

Были и иные варианты: моя клиническая смерть, перепорабощение более сильным существом, рост моей собственной силы, чтобы выйти из-под контроля шамана.

Это только навскидку. Но всё имело небольшую вероятность, а способ рассинхронизации души был верным выбором. В жизни Ткача я обходился без него, но на всякий случай тренировать этот метод не переставал.

Риск при нём был двойственным: я теряю сознание на 5-10 секунд, а так же я точно не знаю, сколько сейчас потребуется энергии на простой приём стихии души. Однако шанс помереть за этот срок вполне вероятен.

В ночь, когда шаман стал жертвой самок, я подумывал попробовать разорвать связь, но в какой-то момент у меня появилась надежда, что орк помрёт от утомления. Но, к сожалению, самка не довела дело до конца.

При этом через два дня я сопровождал Карата при захоронении двух огромных орков-чемпионов, которых использовали две другие самки.

Какой странный вид эти зелёные.

Пока же я думал о такой простой вещи: желай я продолжения рода, отпустил бы я свою жену на подобное врачевание? Уверен, что нет. Пусть орки в некотором роде растения, но подобное лечение «травами» определённо шло вразрез с моей моралью.

Я не заводил даже интрижки после смерти своей любимой, но с уверенностью могу сказать, что устроил бы бойню при попытке измены. Жена не пострадала бы, а вот «любовник» гарантированно познакомился бы с полётами в торнадо и ураганами в начале моей мести и с расщеплением внутри воздушной сферы в конце. Хм, а вот с женой я определённо расстался бы.

Из непонятного для меня: у орков не было родственных связей.

Карат брал меня на роды своего сына, так как тот оказался шаманом, ему сразу же следовало нанести «картину» для благодати Тола. Так вот, как у орков не было родительских отношений с потомством, так у них в ауре не оказалось и нитей связи, что была у людей.

Так у моего текущего тела в момент моего пробуждения в этом мире была всего одна нить к живому предку. Скорее всего, отцу.

У парочки «братишек» нити направлялись в ту же сторону, что и у меня, но у них была ещё и вторая, материнская. Хотя всё могло быть иначе, ведь связи никак не отличались друг от друга. А родители могли быть вообще разными, просто в одном направлении.

У орков же подобное отсутствовало.

В момент шестой полной луны, когда люди уехали, а шаман только вернулся в шатёр, неожиданно его окрасили красные огни. Произошло несколько колоссальных выбросов энергии, а затем постройку снесло чем-то тяжёлым.

Пока моё тело выкарабкивалось из-под сложившегося строения, вокруг нарастал шум боя.

– На нас напали люди! Убить! – кричал кто-то утробно и радостно из орков.

– В атаку! Никакой обороны, резать! – хохоча кричал кто-то из топорометателей или стрелков.

– Да снизойдёт благословление Тола! – громогласно произнёс Карат.

– Сжечь всё, использовать только физическую силу и огонь из арсенала гоблинов! – донёс до меня ветер спокойный голос нападающей стороны.

Когда я вылез, бой уже был почти завершён, а моё порабощение спало.

Шаман был мёртв, его голову держал огромный смуглый человек, у которого во второй руке был меч длиной метра два. Мужчина держал оружие, словно палку, а не кусок металла.