– Да, я буду поддаваться, – произнёс я, и фигуры изо льда взмыли в воздух.

Причиной такого моего поведения не был шантаж. Зверолюди не идут на поводу слабых. Без демонстрации силы я, если верить книгам, не значительнее клопа.

– Ты что творишь, ирод? Мои скульптуры потрескаются! А ну поставил! – Неожиданно заревел медведь, рухнув на колени и схватился за голову, а его аура расцвела тревогой и даже страхом.

– Чё? Ладно-ладно, опускаю, – разочарованно пробормотал я. – Это просто демонстрация силы.

– Дурень думкой богатеет, а я на них потратил три дня без сна, еды и отдыха! – Возмутился огромный зверочеловек, очень шустро проверяя целостность фигурных льдинок. – Не будь здесь госпожи проректора, я бы тебя за такие проступки обнял.

– Да-да, медвежья хватка – знаменитый приём. Хочу драться, откажетесь – сломаю всё, пусть и ценой изолятора, – решил я давить на больное.

По ауре у него, кажется, расцвела тусклая ярость, но оранжевые волны Зэль быстро остудили желаемую мной реакцию. Хотя ту мог подавить и самоконтроль этого увальня, всё же уровень агрессии по отношению ко мне у него не дошёл до пассивного у гномов или лесных эльфов.

– Ты просто хочешь сразиться? – успокоившись, спросил Медведев.

– Да. Мне подойдёт хоть спортивный поединок, хоть без магии, хоть только на магии, да пусть даже без правил, вообще всё. Первогодкам на охоту нельзя, в спортивных клубах требуется артефакт, а у меня его нет, – произнёс я.

– Так… то есть уж очень хочешь? – как-то уж слишком быстро остывая и определённо заинтересованно спросил медведь.

– Да.

– Хорошо, но тогда и мне требуется помощь. Подсобишь? – наклонившись, спросил медведь.

– Зависит от просьбы. Если будет зависеть от меня, выполню всё кроме противозаконного, – немного пошевелив мозгами, я подобрал такой ответ.

– Ладно, суть такова: я увлёкся скульптурой и живописью. Только не смейся.

– А что в этом смешного? – не понял я. – У Вас же всё равно есть несколько форм от человека до зверя, не вижу ничего проблемного в подобном занятии.

– Так-то мои формы несильно отличаются. Медвежью использую на улице или в бою… – начал Потап Палыч, но я его перебил.

– Вы же встречали меня и работников ПТ точно так, как сейчас, – напомнил я.

– Так шкура прочнее. Александра Арутровна меня всегда бьёт, – усмехнулся мужчина, поглаживая правой рукой затылок.

– Не трогали бы её голову, не тронула бы Вас, – произнёс я, – так, говорите, шкура прочная? Так чего же трусите со мной подраться?

– Да не трушу я, раньше бы вообще с радостью тебя размазал, да травмировался и увлёкся изобразительным искусством. Ги я вообще хотел осмотреть, запомнить и воспроизвести, но не сдержался, руки сами потянулись потрогать. А ведь я знаю, что именно гномы – главные ценители изобразительного дела. Звери поднимут на смех, люди по большей части ни черта не понимают, эльфы мне неинтересны, я их не люблю, а вот гномы – истинные критики без фальши и лжи.

Да, в книгах что-то такое писали. Но как на базе этого спровоцировать для себя веселье, я не понял. Равно как и не понимаю чего-либо художественного, не моё это.

– Так что за просьба? – уточнил я.

– Мне нужны критики моих работ, – выдохнул человек-медведь.

– Всё хрень, давай драться, – заявил я, – просто куски льда.

– Да я не про это, да и ты человек, тебе ни понять, ни послушать умного от тебя. А у них, гномов, это врождённое!

– Серьёзно? Пока все гномы создали у меня впечатление туповатых молчунов, боящихся со мной сражаться, – процедил я.

– Кхм, в этом-то и моя проблема. Все гномы-мужчины, попадающие в человеческое общество, ершистые и боевые. Ничего не смыслят в ремесле, – вздохнул Потап Палыч и зачем-то посмотрел на две луны в небе. – Потому они и не нужны общинам.

– Цитирую «у них это врождённое», – произнёс я. – Давайте выкладывайте всё, или я пойду искать другого противника для поединка. Не найду, приду тренироваться сюда. Тут столько мишеней!

– Опять угроза… эх, молодёжь, мне уже восемьдесят, юноша, пожалей дедушку.

– Мне триста, не буду жалеть, – проворчал я. – Просьба в чём?

– Понятно, совсем поехавший… ну, зато человек, они должны на тебя повестись. В общем… приведи ко мне гномиху или двух. Можно ещё кого-то за компанию, но критика лучше с какой-то выборкой. Да, мне нужно две гномихи… что ты на меня так смотришь?

– Нет, я Орехов из «Гнилого» рода, но сомнительными делами не занимаюсь, – произнёс я, начиная подумывать о начале поединка прямо сейчас. Притворюсь, что не видел его ауры и заподозрил в плохом.

– Тьфу ты, *цензура*, – выматерился «художник», – опять меня не так понимают. Мне в том смысле они не нужны. Я преподаватель, пусть и для зверолюдей! А женщин я предпочитаю исключительно от двух метров ростом и с большими… глазами.

– Тогда почему сами не позовёте? – уточнил я, но лентами покрыл тело цели.

– Ты вообще в курсе особенностей рас? – уставился на меня этот малолетний придурок.

Я быстро прогнал информацию в голове:

– Вы для них воняете хлеще оркского пугала, – проговорил я вывод.

– Да, если для орков и зверолюдей этот запах нейтрален, для гномов-мужчин слишком слаб, то для гномих мой запах равноценен «озверину», – усмехнулся чему-то медведь.

– «Озверин» это что? – не понял я.

– Ты что мультики в детстве не смотрел? Препарат, что делает из самого доброго существа настоящее животное! – Заявил Потап Палыч.

– Типа укуса, после которого обычные люди становятся оборотнями, а их потомки зверолюдьми? – Уточнил я.

– Нет, одно с другим не надо смешивать.

– Понятно. Тогда какой смысл в таких «критиках»? – произнёс я.

– У меня есть противогазы, в них ответы будут объективнее, – с улыбкой заявил великан.

– Ага, понятно, а потом мы подерёмся?

– Да сколько угодно.

– Вот и хорошо, только с гномами я сам не очень, но пара жертв… то есть ценителей искусств у меня есть на примете, – произнёс я, затем уточнил, – а полукровки или четвертькровки не подойдут?

– Нет, там не понять, в кого пошла кровь. Мне нужны гномы-ремесленники или гномихи любого возраста! Лишь они способны оценить мои творения! – Заявил Медведев, – показал бы хотя бы ледяные, да не ходят они здесь, территория зверолюдей всё же.

– Могу привести сюда, будет проще, – пробормотал я, уже обдумывая план похищения. Временное, если потом отпустить и не угрожать сопутствующим нарушением, не считается криминалом. Вроде бы.

– Нет, это нам с тобой нормально по колено в снегу, а им всё же будет по пояс, если не по шею. Так что пошли покажу, где я живу… Кстати, срока нет, когда приведёшь, тогда приведёшь.

***

– Имя? – спросили меня.

– Олег Орехов, – ответил я.

– Становись на металлическую ступень, сожми металлически поручни перед собой на уровне плеч. Так, а теперь возьми вот этот прибор, вдохни как можно глубже, а затем выдохни в него, – произнесла женщина в белом.

– Людмила, что записываем? – спросил скучающий врач-человек.

– Рост –179 сантиметров, вес – 82 килограмма, объём лёгких – 5.5 литров, жим каждой рукой 73 килограмма. Которая из них ведущая? – спросила медсестра.

– Правая, – произнёс я.

– Так, ладно, дальше проходи к окулисту, потом к ЛОР-у и хирургу, – не задерживая взгляда на мне, произнесла женщина. – Следующий!

– Кха Ту Ра, – раздалось сзади.

А немного погодя медсестра зачитала:

– Рост 109 сантиметров, вес 112 килограмм, объём лёгких 4,2, жим правой – 155 килограмм, жим левой 94 килограмма…

Тц, как я и думал, тело Олежи весьма посредственно даже после многих тренировок. Всё же мне нужно создать новую дубинку, взамен уничтоженной Приказом Таинств, тогда можно будет расширить ограничения этой плоти.

Пусть в зеркале я смотрелся уже намного лучше, главное было в выросшей ловкости и силе. Если бы не тренировки я наверняка бы сошёл с ума от скуки и всё же напал бы на кого-то или перешёл грань для провокации.