— Вспоминай, — настойчиво просил Синдзи. — Ты помнишь, как ходила в кино со мной, Аской, Тодзи, Кенсуке и Хикари?

Рей нахмурилась.

— Эти имена… они знакомы мне, — она покачала головой. — Но разговор не об этих людях, мой господин! Я…

— Ты должна вспомнить! — настаивал Синдзи. — Мы гуляли по аллее после кино, на тебе было голубое платье. Я сказал, что ты прекрасна! Рей, очнись!

— Я… платье…

— И потом мы пошли в игровые автоматы, и ты побила Аску, помнишь?

Слабая улыбка заиграла на губах Рей.

— Побила… Аску…

— Рей? Ты помнишь? Рей?

В ее глазах отразилось смятение, брови сошлись на переносице. "Кажется, работает", — подумал Синдзи.

Он глянул на сцену. Мисато убегала от Фэйла, в то время как Аска предпринимала отчаянные попытки спасти ее. К несчастью, Аске было далеко до уровня Ёхт во владении мечом, к тому же на сцене появилось несколько других героев, вмешавшихся в происходящее. Пьеса постепенно изменялась, приспосабливаясь к присутствию Мисато. Теперь играющие считали, что Мисато, мать Ёхт — печально известная пьяница. Мисато было не до смеха.

"Может поцелуй разбудит ее, — подумал Синдзи. — Нет, я не могу поцеловать ее. Она…она… У меня будут неприятности, но что еще я могу сделать?" Он наклонился к прекрасному и ждущему лицу Рей, но струсил в последнюю секунду.

Он поцеловал ее. Но только в щеку.

— Извини Рей, — прошептал он.

Рей отступила от него с широко открытыми глазами.

— Синдзи? — спросила она.

Он кивнул, виновато глядя на нее. На лице Рей мелькнула маленькая, грустная улыбка, мгновенно пропавшая, когда она подняла голову, принюхиваясь. С ее губ сорвалось рычание, заставив Синдзи отпрыгнуть назад, в приливе древнего ужаса. Она бросила взгляд через сцену на место за кулисами, где в темноте едва виднелась фигура.

— Найди Лэнгли. Немедленно.

Прежде чем он смог ответить, она пропала, стремительно двигаясь за кулисами. Темная фигура осталась на месте, ожидая ее нападения. Оставляя ледяные отпечатки на полу, Рей неслась прямо на него. Но там никого не оказалось, и Рей проскочила это место на полном ходу.

Тем временем, Синдзи повернулся и крикнул.

— Я получил Рей! Бежим отсюда.

Аска и Мисато побежали к нему, оказавшись рядом, в то же самое время, что и Рей. Ее взгляд мог заморозить любого. Зубы были крепко сжаты. Но выражение ее лица оставалось невозмутимым.

— Валим отсюда к чертовой матери, — сказала Мисато. — Я не знаю как, черт побери, мы должны побить его, но…

— Где он? — спросила Аска.

Действующие лица на сцене стояли в растерянности, не понимая, куда пропали Аска и Мисато. Кажется, они не осознавали, что кроме сцены есть еще и кулисы.

— Он… Мисато часто дышала, — Его имя Барагуэль, и он в Кенсуке.

— Это… как? — удивился Синдзи. — Он одержим им? Как мы тогда справимся с ним, не покалечив Кенсуке?

— Без понятия, — ответила Мисато.

— Выход там, — сказала Аска, указывая на дверь.

— Точно. Через него я сюда попала, — сказала Мисато, хлопнув себя по лбу.

Они бросились к двери, но дверь не открылась. На дверях, слабо светясь, возник странный знак с афиши. И никакие усилия не могли сдвинуть ее с места, хотя все четверо навалились на дверь всем своим весом.

Они услышали, как возобновилась пьеса, как герои входят и выходят со сцены, следуя новому сценарию. Аска выглянула из-за кулис. Несколько человек из зрительного зала вышли на сцену, приняв участие в спектакле. Остальная толпа была в полном хаосе. Дикий разгул насилия и секса, без каких-либо наркотиков.

Хаос медленно заползал в Токио-3. Грубо брошенное слово, небольшие драки в барах, пара, занявшаяся любовью на крыше, одинокие мужчины и женщины в темноте, ищущие убежище в бессердечии грубых слов, мгновение материнского гнева. И он рос, превращаясь в какофонию криков, заглушивших обычные звуки города. Биение ритма гнева и похоти, страха и отчаяния.

Но не все жители были охвачены хаосом. Некоторые из них проводили спокойный вечер перед телевизорами, смотря «Ник Хатчетт: Робот-Охотник», или «ESPN3», или сидя в кинотеатре. Но не всем так повезло. Остальные, видевшие желтый знак и попавшие под его влияние, провели вечер, полный ужаса и экстаза.

Для них господин и повелитель возвращался, не встречая препятствий на своем пути.

Карнавал Короля начался.

Рицуко ругалась про себя, и отчаянно продолжала поиск необходимых ей данных. МАГИ старался из всех сил, но Икари поднял уровень доступа к некоторым файлам, нужным ей. "Черт подери эту подозрительную натуру", — подумала она.

Ее работе мешало пение Херувима. Его басистый голос доносился через стену, пульсируя в сложном ритме. "М-да, — подумала Рицуко, — если бы не Херувим, то я бы пошла на спектакль и, возможно, сейчас буйствовала вместе со всеми.

Последние несколько дней Херувим, находившийся в коматозном состоянии, серея и теряя кусочки плоти дюйм за дюймом, внезапно ожил и начал выздоравливать без видимых причин.

Она не пошла на командный мостик, предпочитая приглядывать за существом. Предчувствие говорило ей, что он собирается что-то предпринять, и ей нужно быть готовой к любым неожиданностям. К тому же она взламывала защиту к нужной информации, и не желала иметь лишних свидетелей. Здесь находились планы как раз на этот случай, подготовленные Икари. Этот человек подготовился ко всему.

Связь с ним отсутствовала, он не отвечал даже на код 1 — крайняя необходимость. "Один раз в жизни я хочу увидеть этого мужчину, а он не отвечает, — подумала она.

— Файл найден, — объявил Балтазар.

"Замечательно", — подумала она и принялась за чтение.

Мисато и дети забежали в мастерскую, дверь в которую они смогли открыть, в отличие от остальных дверей, ведущих из зрительного зала.

— Заприте двери, — приказала Мисато. — Нам не нужна погоня.

Аска и Рей быстро подтащили к двери длинный стол, а Синдзи навалил на него кучу вещей.

— Отсюда нет выхода, — сказал он.

— Знаю, — раздраженно ответила Мисато. — Для этого мы и забаррикадировали дверь. Теперь нам надо придумать способ справиться с ним.

— Что, черт возьми, случилось? — спросила Аска. — Это походило…

— Пьеса играла нами, — сказал Синдзи.

— А почему это не повлияло на Мисато? — спросила Аска.

Рей внимательно смотрела на дверь, оставаясь молчаливой, напряженной и готовой к любым неожиданностям. К ней вернулось ее обычное спокойствие, по крайней мере, внешне.

Мисато потеребила свое ожерелье, почувствовав, как нервное напряжение спадает.

— Если бы не мой счастливый кулон…

Синдзи посмотрел на него.

— Может быть, это он.

— Что? — удивилась Мисато.

— Этот кулон… я видел похожий знак на здании под водой.

Все тупо уставились на него, кроме Рей, продолжавшей смотреть на дверь.

Синдзи подошел к Мисато и коснулся кулона. Он почувствовал тепло, исходящее от кулона, как тогда, под водой, но сейчас кулон почти обжигал его пальцы.

— Может быть, этот кулон действует вроде крестов против вампиров.

Аска рассмеялась.

— Ну да, и с чего это кулон испугает Ангела. Это не история про слона и мышь. И Ангел не вампир из фильмов ужаса.

— Вся моя жизнь фильм ужасов, — пробормотал тихо Синдзи.

Мисато задумчиво посмотрела на кулон.

— Надо посоветоваться с Рицуко. — она вытащила телефон и набрала номер.

— Мисато, ожерелье на тебе? — спросила Рицуко, не дав вымолвить ей ни слова.

— Да. — ответила ошеломленная Мисато.

— Это объясняет все. Ты знакома с понятием заземления?

— Что-то связанное с электричеством?

— Да.

— Ты хочешь сказать, что мое ожерелье вроде громоотвода для энергии Ангела?

— Приблизительно. Это Знак Старейших, и он работает как заземление, отводя энергию Ангела и их слуг в другие измерения. Принцип его функционирования неизвестен. Чем большей энергией обладает существо, тем сильнее эффект. Возможно, Херувима ожерелье только отпугнет, но более энергетически наполненная жизненная форма может легко получить серьезные повреждения при контакте. С другой стороны, также существует возможность уничтожить Знак Старейших. Он не всемогущ, хотя чем больше знак, тем больше энергии он может выдержать.