Ведь это только кажется, что в России всё часто меняется. На самом деле как раз наоборот. Ничего не меняется. Многие сотни лет.

Царь, Генеральный секретарь, Президент - какая разница?

Иван Грозный, Петр I, Ленин, Сталин, Ельцин - это все одно и то же лицо.

Опричники, жандармы, комиссары, налоговики - они же все одинааковы!

И, наконец, быдло, крепостные, зэки, "дорогие россияне" - чем они отличаются? Да ничем!

Можно долго гадать почему "у ннх" лучше живут. Работают лучше? Демократии больше (меньше)? Или климат лучше?

Да просто люди любят свою страну. А, стало быть, и себя, как её частичек. А мы, русские, - нет. Вот и всё. Как бы просто.

А выход? А вот его-то и нет. Нет выхода-то.

Что, заставить всех людей скопом "воспылать любовью"? Глупо. Только кнутом, по всем законам мыльного сериала.

Кстати, а разве можно в принципе любить такую большую страну, а? Это все равно, что любить всех женщин (мужчин) мира на предмет создания семьи и детей. Любить можно Австрию, Чехию, штат в Америке (из которых она и состоит). А одну пятую всей суши... Да еще русским... Да с таким-то, извините за выражение, менталитетом...

Так что вот они - корни русского "садомазохизма". И с радостью поставлю бутыль самогона если я не прав."

Никифорыч вышел на крыльцо. Покурить. Небо было тихое, в звездах. Стрекотали кузнечики, далеко впереди был виден убегающий вчерашний день. На фоне которого четко проступала черная кромка леса, напоминающая звуковую дорожку.

– И давно Вы к таким выводам пришли? - поинтересовался я.

– А что к ним приходить-то?- спокойно сказал Никифорыч,- Они все на поверхности. Имеющий уши да услышит, имеющий глаза да увидит, имеющий мозги да уедет.

– А Вы-то что не уехали?

– Куда, молодой человек, куда?! Это только так кажется, что мир велик. А мир совсем не велик. Он тесен. На всех русских нормальных стран не хватит. Свою надо иметь.

"Да-а-а-а, сво-о-о-ю-ю-ю-ю!"- подтвердили вдали лягушки.

– А Вы, вроде, противоречите сами себе,- заметил Галактион,- Говорите, что свою страну надо иметь. Стало быть, это дело каждого, вносить свою лепту в улучшение жизни, а сами, между тем, ничего не делаете.

– Все, вроде бы, верно, молодой человек. Только, во-первых, я не приношу вреда (что по нашей стране уже хорошо), а во-вторых, от одного человека тут ничего не зависит. Если уж на то пошло, лично я уже отдал все силы несуществующей стране. Несуществующей сейчас, да и несуществовавшей, по сути, тогда. Кто сейчас это вспомнит?... Была только кучка паразитов, живших только для себя, да наш народ. И сейчас всё то же, только хуже. Раньше срам хоть красивой вывеской был прикрыт, да и самого-то сраму было поменьше. А сейчас и её, маску, сбросили. Оно и понятно. Такой большой срам прикрыть никакой вывески не хватит.

Новые воры "в законе". Написал Закон - уворовал по нему. Еще Закон - еще украл. В полном соответствии с Законом.

А народ только одним отвечает - снижением рождаемости. "Назло "папе" отмораживает уши". Так скоро и вымрет. Народ, в смысле.

– Опять безысходность?

– Так не опять, а по-прежнему. Делиться надо.

– В смысле "размножаться" или территории раздавать?

– А почему бы и не раздавать, если толку нет?! Вон, "прибалты". Страночки-то размером с офис нашего госмонополиста, а зато как сплочены, как дружны! Поэтому и живут лучше. Вот, к примеру, есть у тебя стокомнатная квартира. А на кой она тебе? Даже полы все не вымыть.

– Продам!

– Хм... Правильно. Продать. Только выручка-то кому достанется? Еще раз повторяю: нет у нас государства. Как общности людей. Нету. И, может быть, не было никогда. Если бы за всё что продается выручка доставалась народу!..

– Опять выходит, народ плохой?

– Конечно плохой! "Не бывает хороших и плохих народов"!... Да еще как бывает! Это очередной миф о том, что не бывает хороших или плохих народов, а бывают только хорошие и плохие люди. Верно, в каждом народе бывают хорошие и плохие люди. Но они что, делятся ровно "50 на 50", что ли? Нет, конечно. А значит если народ состоит из хороших и плохих людей, то есть народы где хороших людей большинство, а есть где их от силы, скажем, 20 %. Наверняка есть аналогичные показатели по всем остальным человеческим качествам. Может быть, это именно то, что называют менталитетом нации.

– Ну Вы, Никифорыч, прямо национал-мазохист какой-то.

– Вовсе нет. Всего лишь реалист.

– Значит, по-вашему, у русских нет никакой надежды на будущее?

– Надежда есть даже у таракана, убегающего от тапки по гладкому столу. Хотя бы на то, что в этот момент возьмет, да и перегорит лампочка или свет отключат. Стало быть, и у нас есть.

– И на что же? На то что свет отключат?

– На то, что грамотно разделимся. Может, по территориям, а может на хороших и плохих. Даже примеры такие есть. Вот духоборы, например. Что, не русские они, что ли? Самые что ни на есть русские. А живут почти как немцы. Это потому что отделились и создали свою субкультуру.

– Разве секта это хорошо?

– А и не всегда плохо. Если нет агрессии, есть свободный выход и вход, то почему бы и нет? Но только не смешивание.

– Кстати, есть у меня один знакомый,- сказал я,- так тот, наверное, вывел бы еще один закон природы. Социальный закон преобразования общества путем деления.

Я уже начал работать под Семеныча.

– Вот смотрите, Никифорыч, что будет если, к примеру, часть этих 20-ти процентов условно называемых "хороших людей" отделится на манер духоборов и начнет относительно обособленно жить, не пуская к себе всякую шелуху? Думаю, что при этом часть "отбросов", оставшихся извне, среди себе подобных, выделит из себя еще группы примерно таких же "переродившихся" в хороших. Тех тоже отделить. И так далее.

– Фантастика.

– Кто знает? Вся жизнь фантастика...

Светало. Я еще раз посмотрел на речку, лес, домишки. Через какие-нибудь пару тысяч лет здесь будет... Так стоит ли?..

"Петрович", "Степаныч" и "Фигарыч", которым наше занудство надоело еще вчера вечером, слетали тем временем наперегонки на Марс, побродили там по каналам. И, между прочим, нашли там пустую бутылку. То ли от исчезнувшей марсианской цивилизации, то ли русские и там намусорили.

Мы с Галактионом еще немного посидели с Никифорычем на крылечке. Спокойный, неглупый, прилежный, нормальный человек. Один из тех, которому выпало невезение родиться, талантливо и много работать, но при этом абсолютно бездарно прожить в несуществующей стране. Которая, к тому же, еще и отняла у него даже те крохи, которые позволила взять. И унесла всё это с собой в никуда. Даже не сказав "спасибо".

– А что, Никифорыч, организовали бы Вы закрытое поселение, набрали бы туда хороших людей... Хотелось бы?

– Нет. Во-первых, законы не позволяют. А во-вторых, это уже частично было. Вот "оборонка"-то наша и состояла вся из таких островков. Так её больше нет. А из так называемого нашего "бизнеса" долго еще таких островков не получится. Это только так кажется, что утюг там, кофеварку или пылесос сделать проще, чем луноход, например. Вовсе нет. Над хорошей вешью, чем бы она ни была, надо напряженно работать годами. Как у нас раньше над ракетами. А у нас не принято так работать для отдельных людей.

Милая старая деревенька. Как старый, добрый пес она доживает последние годы. Если что и будет на ее месте, то это будет уже нечто совсем другое. Лучшее или худшее, но другое. Так мир детства уходит навсегда.

Не разрушайте миры. Храните их в себе. Помните о них. Берите из них всё хорошее. Пропускайте мимо плохое. Если научиться видеть эти малые миры, то обязательно будешь их любить. А если будешь их любить, то,может, и страна, сотканная из них, получится на славу.

Опять мне показалось, что запахло дрожжами.

– Что-то вот тесто поставил, а оно всё не подымается...- сказал Никифорыч.

Прощай, Пенисово, Никифорыч!.. Найду ли я это место когда-нибудь еще? Вряд ли. Ни координат, ни адреса не знаю. Хотя таких деревенек у нас еще много.