Сам же он первые пару недель много пил. Но не как раньше ‒ без чувства меры, до поросячьего визга и отвратного поведения. Нет. По вечерам, убедившись, что с Дионой и Анникой всё в порядке, и никому в осиротевшем доме не нужна никакая помощь, Демиар закрывался в одной из многочисленных комнат замка, где топил тоску в алкоголе, и выходил только по утру или к полудню, трезвый и адекватный, хоть и с красными глазами и усталым видом.

И вот, наступил ничем не примечательный день, когда Диона, как обычно, в сопровождении устрашающего телохранителя вернулась домой из погребального зала. Не желая оставаться одна, вошла в большую библиотеку, где застала Аннику, села в кресло и стала наблюдать, как принцесса читает какую-то книгу. Совсем перестав разговаривать после смерти Аделит, она полностью ушла в чтение всей имеющейся в замке литературы и дни напролёт проводила здесь, игнорируя всё и всех вокруг себя.

Очень скоро в приподнятом настроении к ним явился и Демиар. Опрятный и собранный, одетый в лёгкую кольчугу с рубашкой, волосы убраны в хвост, короткая борода и усы аккуратно подстрижены. Поинтересовавшись у Дионы, как прошёл её поход в храм, он обменялся с ней парой светских фраз, помолчал какое-то время, как будто готовился к чему-то, покосился на читающую принцессу, приосанился и наконец деловито заговорил:

‒ Ты знаешь, дорогая Диона, мне давно надо было тебе кое-что сказать… Но я решил не забегать вперёд и сначала дождаться окончательного решения королевы.

‒ Что-то случилось? ‒ растерялась Диона. Взгляд отчима сегодня странно изменился.

‒ Нет, отнюдь, ‒ изобразил лёгкую улыбку Демиар, и от неё вдруг стало как-то не по себе. Он кашлянул и залюбовался высоким книжным шкафом. ‒ Собственно… Признаться, я не думал, что Её Величество всё-таки решит именно так, но… Дело в том, что ты уже совсем взрослая, Диона, а я, несмотря на все морали и мои самые искренние побуждения, не являюсь твоим отцом. Я вообще в этом доме стал никем. То есть, по всем нашим законам, не имею права заботиться о тебе и Аннике. А ты в то же время, в силу своего… положения, не можешь заботиться даже сама о себе.

Диона ощутила укол горечи. Да, к сожалению, в Андрокаде женщины имеют слишком мало прав, в отличие от более развитого Менгельберна. Где она бы могла жить хоть одна, хоть с мужчиной, не заключая с ним брака. Ещё и взять под опеку пятнадцатилетнюю Аннику.

‒ Что же решила королева? Забрать нас в Сант-Валлис? ‒ дрогнувшим голосом спросила Диона. Демиар перестал осматривать корешки книг и воззрился на девушку так, что внутри у неё что-то неприятно ёкнуло.

‒ Королева решила, что мы с тобой должны пожениться.

Сначала она не поняла этих слов. Да даже и потом тоже не поняла.

‒ М… Что сделать? ‒ нахмурив брови, Диона часто заморгала. Демиар продолжал молча смотреть на неё сверху вниз, и тут смысл начал проясняться. ‒ Это что… шутка такая?

‒ Нет, дорогая, никаких шуток, – пассивно произнёс рыцарь. – Её Величество взвесила все за и против и решила, что, несмотря на постигшую нас трагедию, я обязан остаться вашим родственником, и тем самым мы сохраним привычный нам уклад жизни. Продолжим жить в этом замке вместе с Анникой и…

Диона усиленно замотала головой и перебила:

‒ Демиар, ты меня разыгрываешь!

‒ Совершенно нет.

‒ Да это просто невозможно!

‒ Почему?

Сердце скакнуло до самого горла и заколотилось так, что стало больно. Диона вскочила на ноги.

‒ Пожалуйста, скажи, что это шутка!

‒ Я не стану повторяться.

‒ Но ты!.. Ты… ‒ от нахлынувшего ужаса и паники закружилась голова и спутались мысли. ‒ Ты же мой отчим. Так… просто нельзя!

На что Демиар пожал плечами и странно прикусил губы, как будто… сдерживал улыбку?

‒ Видимо, королева считает иначе, ‒ ответил он, и в этом голосе, который должен был прозвучать спокойно, сквозило нечто вроде скрытого торжества. Диона поражённо осматривала верховного рыцаря. И чем дольше она на него смотрела, тем больше видела.

Маска. Правдоподобная, но лживая маска добродетели покрывалась трещинами, а под ней виднелась жадная корысть и ликование. Из овечьей шкуры выглядывал голодный волк. Скопом навалились воспоминания о его былом поведении ‒ скотское отношение к больной жене, разгульные попойки, бордели, домашняя тирания. Как она могла поверить в то, что он изменился!

Обязан остаться вашим родственником…

А всё потому что Демиар посвящён в тайну королевской династии о волаках. Вот почему королева не может допустить, чтобы этот человек стал им чужим. И он это прекрасно знал.

‒ Ты всё это подстроил, ‒ надтреснутым голосом просипела Диона и услышала себя как из-под толщи воды. ‒ Это твоя показательная забота…

‒ Ну что ты! Что ты, милая, я был с тобой искренен, ‒ растянул злорадную улыбку рыцарь, и вот теперь окончательно стал прежним. ‒ Я захотел измениться ради тебя, и я изменился. Ведь деваться нам с тобой всё равно некуда, и я не хочу, чтобы моя молодая жена недолюбливала меня за мои прежние недостатки.

‒ О-о, это отвратительно! Хватит! ‒ схватилась за голову Диона, хотя на самом деле хотелось зажать себе уши и ничего не слышать, нырнуть в горячую ванну и долго отмываться от грязи.

‒ Милая моя Диона, ты привыкнешь, не горячись, ‒ с издевательски снисходительной улыбкой утешил девушку рыцарь. И ту передёрнуло, как от удара молнией. ‒ Я меньше всего хотел бы принуждать тебя, но ты же понимаешь, что против воли Её Величества мы пойти не можем.

Задыхаясь, Диона подняла на него глаза.

‒ Это была твоя инициатива… Ты всё это придумал и надавил на неё. Демиар, это подло!

‒ Какая уже разница, ‒ безразлично пожал он плечами. ‒ Всё решено. Я меньше всего хотел бы принуждать тебя, тем более у самого алтаря, так что, будь любезна, дорогая, успокойся и просто дай мне своё согласие…

‒ Нет!!!

Звонкое эхо прокатилось по всей библиотеке. Весь этот безумный разговор Анника так и продолжала невозмутимо читать книгу. А вот лорд Демиар, прищурившись, окидывал Диону изучающим гадким взглядом, строя в голове не менее отвратительные, скользкие планы.

Наконец его глаза сверкнули озарением.

‒ Ну ничего, моя дорогая, ничего. У тебя будет много времени, чтобы всё хорошенько обдумать и смириться.

И вот здесь-то нанятые телохранители проявили себя во всей своей красе. Диона была заперта в своей спальне, а у двери и под окнами выставлена та самая охрана, заботливо нанятая ради «её же безопасности». Новым слугам, в отличие от тех, на глазах у которых Диона, можно сказать, выросла, было на неё плевать. Не могла помочь и Анника.

Голодом её не заморили, но три долгих дня Диона просидела взаперти, наедине со своим ужасом и грызущим чувством безысходности.

‒ Ну что, милая, ты всё хорошо обдумала? ‒ с отталкивающей, тошнотворной любезностью осведомился Демиар, зайдя к ней по утру, когда Диона едва успела одеться после сна. ‒ Ты ведь понимаешь, что бесполезным упрямством делаешь только хуже, причём себе самой. Всё уже решено.

‒ Я быстрее выпрыгну из окна, но за тебя я… никогда… не выйду, ‒ дрожа и едва шевеля языком, проговорила Диона. ‒ Ты слышишь, Демиар? Никогда!

На что он состроил такую гримасу, что стало ясно ‒ другого ответа рыцарь и не ждал и ко всему уже подготовился.

‒ Ты же понимаешь, что артачиться бесполезно.

‒ Я найду, как от тебя избавиться.

‒ Кто же тебе в этом поможет? Менгельский принц, который сбежал и бросил тебя в трудную минуту? Или, может, тот вшивый щенок из лагеря смертников? О! Как я мог забыть? Он ведь давно уже сдох. Как я и говорил – и полугода не протянул в бегах. Избранник древнего предсказания, тоже мне!

И громко, паскудно расхохотался, вдребезги разнося остатки маски добродетели. Мертвенно бледная девушка почти перестала дышать. В смерть Конрада она не верила и верить не желала. Валльстерн уже неоднократно врал королеве Розбель, преследуя одному ему ведомые цели, значит, обманул и в этот раз. А следующая его ложь спасла Диону от нового заключения в месте вроде исправительного пансиона «Томная роза». Ведь исходя из его слов, смерть тёмного мага избавила её от мнимой одержимости.