Через раскрытую дверь в кабинет начал просачиваться слабый свет. Найтвуд взглянул на часы. Пять утра. Нет смысла ложиться спать. Он сходил на кухню и вернулся с большой кружкой кофе. Алкоголь уже выветрился из головы, а кофе помог немного взбодриться. Собравшись с мыслями обо всем, произошедшем за день, Найтвуд прошел в заднюю часть комнаты.

Из-под статуэтки индийской богини Кали, которую он приобрел на аукционе три года назад, мужчина выудил ключ. Отпер ящик, из которого на свет появилась серая металлическая коробочка, – грайпер. Поверхность из тусклого металла переливалась, словно живая. Она будто поглощала свет, преломляя его в глубине самым причудливым образом. Словно он держал в руках воду, обретшую форму и цвет.

Пальцем Найтвуд нащупал характерное углубление и надавил на него. Коробочка разложилась на ладони, словно трансформер. Сбоку появилась виртуальная клавиатура. Он набрал код. На панели загорелся зеленый сигнал. Теперь надо ждать.

Найтвуд отсчитывал секунды, пока перед ним не появился высокий мужчина.

– Здравствуй, Найтвуд. Я не ожидал связи с тобой сегодня.

– У меня есть важная информация, Сафлер. О разработке новой военной технологии. Я не мог ждать с этим до конца недели.

Высокий мужчина погладил узкий подбородок длинными пальцами. По этому жесту Найтвуд уже знал, что заинтересовал его.

– Хорошо, говори. Надеюсь, твоя информация стоит того, чтобы отступить от протокола.

Найтвуд облегченно выдохнул. Сафлер обязан придерживаться правил, так же, как и все остальные. На самом деле он не такой черствый, каким кажется. В свое время именно он уговорил Найтвуда на сделку. А еще сумел договориться через кого-то из своих людей, чтобы именно его поставили Супервайзером над Найтвудом. Найтвуд был благодарен ему за все, что тот для него сделал. Он считал Сафлера самым близким человеком, почти что другом.

Найтвуд выложил ему всю информацию, какую узнал. А под конец рассказал про болезнь. Он замолчал, ощущая себя губкой, из которой выжали всю воду. Сафлер продолжал ходить по комнате, не обращая внимание на бумаги и куски плат, разбросанные по полу.

– Хорошо, – заговорил он, остановившись. – Вот как мы поступим. Предоставь полный отчет через неделю и жди инструкций. Я лично переговорю с руководством об этой ситуации. Думаю, ты понимаешь, насколько важна информация, которую ты предоставил. Хорошая работа, Найтвуд. Я всегда был уверен, что ты еще проявишь себя на этой должности.

– Благодарю, сэр. – Найтвуд собрался с духом и выпалил: – Я подумал, что, может, если я предоставлю какую-то ценную информацию, они решат, что я готов вернуться. Может, ты мог бы поговорить с кем-то.

Сафлер улыбнулся тепло, но сдержанно.

– Конечно, поговорю. Как только представится возможность.

– А что насчет моей болезни?

– Мы побеседуем об этом в следующий раз. Сейчас ты должен сосредоточиться на отчете. Собери всю возможную информацию, найди сведения об этой технологии. Что она из себя представляет, и на какой стадии разработки находится. Если твой отчет будет действительно стоящим, мы обсудим возможное скорое окончание твоей ссылки. А до тех пор продолжай работать, Найтвуд. Конец связи.

Сафлер еще раз улыбнулся, и в следующую секунду Найтвуд снова оказался в комнате один. Голограмма исчезла. Он закрыл грайпер и убрал в ящик.

Пора собираться на работу. Найтвуд выключил компьютер и прошел в душ. Сквозь большие окна гостиной квартиру заливал теплый свет. Первые лучи солнца уже пробивались из-за крыш домов, подкрашивая небо в золотисто-розовые тона.

Холодная вода прогнала остатки усталости. Возбуждение от разговора продолжало будоражить, щекоча нервы. Мышцы слегка ныли, требуя немедленных действий. Найтвуд позволил себе улыбнуться, но вода тут же смыла непривычное выражение, словно краску с лица манекена.

Он подставил лицо под упругие струи, заставляя себя расслабиться.

Все прошло хорошо. Как я и ожидал, даже лучше. Я найду любую информацию по новой технологии, какую они пожелают. Мой отчет станет прорывом. А мой вклад в работу Корпорации оценит высшее руководство. Сафлер позаботится об этом. Они поймут, что я готов вернуться. Уберут эту штуку из моей головы. Я вернусь домой. Все будет хорошо. Так ведь?

Но он не умел себе врать. Если все действительно складывается так, как ты мечтал, откуда это тянущее чувство прямо во внутренностях? Будто там копошится рой назойливых насекомых, которые только и ждут, чтобы вырваться наружу, прорвав гладкую розовую кожу твоей мечты?

Найтвуд вышел из кофейни на углу Тридцать второй улицы, где каждое утро перед работой заказывал большой стакан кофе. Крепкий, черный и без сахара. Он остановился перед стеклянными дверьми Промышленного Банка, чтобы сделать глоток. Горячий напиток обжег язык.

К тому времени, как Найтвуд добрался в центр, он был уже почти в хорошем настроении. Теплые, но еще не обжигающие лучи утреннего солнца разогнали сомнения, а терпкий, горьковатый воздух Центрального Проспекта прочистил мозги. Несмотря на бессонную ночь, он как никогда был готов к работе. Министру Рейнору и Центру нужна одна и та же информация. А значит, он ее добудет.

На перекрестке с Семнадцатой улицу перегородила машина. Серый минивэн не успел проскочить на зеленый и встал прямо на «зебре». Пешеходам приходилось обходить его, обтекая сзади и спереди двумя потоками. Найтвуд раздраженно двинулся вперед, стараясь ни с кем не столкнуться в бурном потоке спешащих в деловой центр людей.

Когда он протискивался мимо машины, боковая дверь отъехала в сторону. Найтвуда схватили под мышки, оторвав от земли. Стакан с кофе вылетел из рук, черная жидкость потекла по мостовой. Это последнее, что он видел, перед тем как его втащили в фургон, и дверь захлопнулась. Найтвуд хотел закричать, но ему в рот грубо затолкали кусок тряпки. На голову надели мешок, руки пронзила острая боль, когда их скрутили за спиной, связывая.

Сердце бухало у самого горла. Его толкнули на пол. Найтвуд упал на колени, больно ударившись. Он пытался что-то кричать, от кляпа рот заполнила вязкая кислая слюна. Ему казалось, что он задыхается, – ткань на лице душит, а кляп, протиснутый в самое горло, не дает сделать вдох. Панический страх скрутил внутренности тугим узлом. Казалось, что сейчас стошнит.

Что происходит? Кто схватил его, зачем? Что собираются делать? Фургон дернулся и начал движение. Это вернуло Найтвуда к реальности. Он заставил себя сделать глубокий вдох, затем второй. Он не был готов к подобным ситуациям, хотя перед отправкой на Землю проходил курс психической подготовки. Собрав все знания, какие сохранились у него за восемь лет, Найтвуд затих.

По звукам и запахам он пытался распознать, кто его похитители и куда могут везти. Но все, что удалось понять, – его похитили трое. Один за рулем, двое других затащили его в фургон, который теперь движется на юго-запад. Найтвуд закрыл глаза и стал считать.

Через сорок минут машина остановилась, и его грубо вытолкали наружу. Не снимая с головы мешок, словно тряпичную куклу, его тащили по коридорам темного здания. Зеленоватый свет ламп просачивался сквозь неплотную ткань. Найтвуд возмущался и пытался вырваться, хоть и понимал, что это тщетно.

Последнее помещение, куда его ввели, было светлее предыдущих. Найтвуда усадили на стул. Кто-то сдернул с головы мешок. Мужчина зажмурился, отворачиваясь от яркого света. Когда глаза немного привыкли, он увидел, что находится в маленькой комнате с облупившейся краской. Потолок и стены были в желтых потеках воды. С потолка свисала голая лампочка на длинном проводе. Из мебели были только стол и стул, на котором он сидел.

Пять пар глаз пригвоздили Найтвуда к месту. Он осмотрел всех, задержав взгляд на единственной женщине. Примерно одного с ним возраста. Ярко рыжие, вьющиеся волосы до плеч и голубые глаза, – редкое сочетание. Губы бантиком накрашены красной помадой. Одета стильно и дорого. Юбка-карандаш, черный приталенный пиджак. Блузка расстегнута на верхних пуговицах, открывая пышную грудь.