Найтвуд видел, что ей не хотелось верить в то, что Лин был предателем.

– Я проверял вас всех в несколько этапов, последовательно сливая разную дезинформацию и смотря на реакцию Корпорации. Сперва я разделил вас на две группы. Одним я сказал, что грайпер спрятан в заброшенном здании на улице Ланфер. Другим – в южном крыле старого порта. Через несколько дней люди Корпорации объявились по первому адресу. Так я понял, что шпион кроется среди них.

Затем я подбросил вам «горячую новость» о том, что грайпер находится на Восточном Вокзале и пробудет там всего несколько часов, чтобы посмотреть, кто после этого сорвется из штаба. Это и был бы потенциальный победитель. Ушли вы вдвоем с Лином.

Тогда я дал вам два липовых номера, по которым якобы должен был связаться со своим осведомителем. В назначенное время я позвонил по обоим номерам, подключив к линии прослушивающее устройство. Номер, который я дал Лину, взломали. Так я и понял, что крыса – он. Я договорился о передаче грайпера на складе и стал ждать, когда явятся люди Корпорации.

– Но откуда ты знал, что у одного из них будет с собой грайпер? – спросила Кейси, подавшись вперед. Ее глаза блестели.

– Я не знал, – ответил Найтвуд. – Но надеялся, что, ради того, чтобы достать грайпер, они пошлют кого-то посерьезнее простых вышибал. А у любого служащего с более-менее высоким уровнем доступа должен быть при себе грайпер. Именно так они перемещаются с места на место.

– Так значит, все это деление на группы и прочая чушь, которой ты нас пичкал, – с самого начала было ложью? – угрожающе поинтересовался Грэм.

Найтвуд кивнул:

– Зато я узнал, что ты невиновен.

Грэм шумно втянул воздух, почесывая кулаки.

– Ну ты и сволочь. Так и врезал бы тебе, если б ты и так не дышал на ладан.

Личико Кейси оставалось серьезным. Она складывала части мозаики, выстраивая целостную картину.

– Но как ты узнал, что среди нас есть предатель? – спросила девушка.

– Разве не из-за этого вы и просили моей помощи? – ответил Найтвуд вопросом на вопрос. – Я был на той стороне, я знаю, как это работает.

Кейси вызвала парня, бывшего местным врачом, чтобы он подлатал Найтвуда. Парень проучился на медицинском факультете всего три года, но был предан делу и знал, как извлечь пулю из мягких тканей и наложить на рану швы, а большего от него и не требовалось.

Провожаемый внимательным взглядом Кейси, Найтвуд отправился к себе отдыхать. Закрыв за ним дверь, девушка медленно обернулась. Она смотрела перед собой, но ничего не видела, мысли ее витали далеко.

Она только что распорядилась об аресте Лина. Отдать его властям для реального суда не представлялось возможным, так как он оказался вовлечен в разборки двух официально не существующих организаций. Так что его заперли в одном из приспособленных под жилую комнату помещений до тех пор, пока не решат, что делать с предателем дальше.

Кейси не могла не думать о том, что это было похоже на своеобразный обмен. Она потеряла человека из ближайшего окружения, но приобрела союзника. Впрочем, может ли она действительно назвать Найтвуда союзником? Несмотря на то, что считала себя хорошим психологом, Кейси не могла сказать, что до конца разобралась в его мотивах. Возможно, причиной было то, что он и сам до конца не разобрался, на чьей стороне играет.

– Что скажешь? – спросила Кейси.

Грэм, по-прежнему в камуфляже, сидел на стуле в ее кабинете. Он сосредоточенно разбирал отобранный у Сафлера пистолет. Части он аккуратно раскладывал на столе перед собой.

Некоторое время он молчал, и Кейси уже подумала, что он не слышал вопроса, поглощенный своим занятием.

– Этот Надзиратель совсем не прост. Мне не нравится, когда мной вертят, как марионеткой, но надо признать: я не знаю, кто еще мог бы провернуть нечто подобное.

Девушка задумчиво прошла к столу, опускаясь в свое кресло. Она рассеянно поправила непослушные рыжие кудри и включила экран компьютера. Монитор услужливо замигал, показывая открытые документы.

В первом окошке было удостоверение работника Министерства Обороны. Слева – фотография и личные данные: Найтвуд Александер, дата рождения 27 октября 2086 года. Кейси сомневалась, что дата его рождения была подлинной, как и многие другие данные, указанные в документах мужчины. Она десятки раз перечитывала его досье – все, что Сопротивлению удалось собрать на него за годы наблюдения. Но все равно ей казалось, что она упускает что-то очень важное. Как будто самое главное ускользало от нее, и реальное знакомство с этим человеком все еще не помогло разрешить эту загадку.

– Ты все еще считаешь, что он опасен и принесет нам больше вреда, чем пользы? – обратилась девушка к Грэму, который прочищал ствол пистолета.

Мужчина отложил шомпол и заглянул в ствол одним глазом. «Сегодня он не торопится с выводами, хотя обычно скор на них», – подметила Кейси. Обычно суждения Грэма были принципиальны и безапелляционны и почти никогда не менялись.

Грэм поднял на Кейси тяжелый взгляд, в котором читалось сомнение – выражение, которого девушка не видела у него раньше. Будто впервые в жизни он не был уверен в том, что говорит и делает. Медленно Грэм произнес:

– Может, этому парню и нельзя доверять, но он – гений.

Найтвуд сидел на постели из составленных вместе стульев и смотрел на стену напротив. Одна половина стены была темно-серой, почти черной, поглощенная ночной темнотой. Но вторая половина оставалась светлой, – ее освещал фонарь, расположенный позади заводского корпуса. Созданная светотенью монохромная картина не менялась на протяжении всей ночи, лишь утром, когда всходило солнце, линии размывались, постепенно исчезая.

Надзиратель смотрел на границу, где свет и тьма смешивались, переходили одно в другое. Любой сказал бы, что узор нарисован светом, падающим из окна. Но Найтвуд думал о том, что его в равной степени не существовало бы без ночной темноты, предстающей необходимым фоном для рисунка.

Он скосил глаза на стул рядом с собой. В темноте почти ничего невозможно было различить, но он видел переливающийся, словно живущий своей жизнью, металлический корпус грайпера. Найтвуд забрал его из кабинета Кейси, крадясь по темным коридорам, словно вор. Хотя, возможно, он и был вором. В конце концов, он взял устройство без спроса и, как ни крути, собирался использовать в личных целях.

Сделав глубокий вдох, Найтвуд нащупал небольшое углубление в корпусе. Палец привычно надавил на него, и металлическая коробочка разложилась на руке. Комната осветилась призрачным синеватым светом, подсвечивая лицо мужчины снизу.

Вот он, его пропуск домой, на родную Октавию. Конечно, когда он вернется, его жизнь не будет прежней. Не закончив контракт с Корпорацией, он все еще официально числится преступником. Его будут разыскивать, когда узнают, что он вернулся на планету. Возможно, разнарядка на его поимку уже есть. Корпорация могла позаботиться об этом заранее. Но почему-то мужчина не сомневался, что сможет найти неохраняемый проход для транслокации, а при необходимости и создать его, взломав базу.

Затем ему придется «залечь на дно», как это называется на Земле. Получить лечение, числясь в розыске, будет непросто, но и здесь у Найтвуда уже был готов план. Он может связаться с некоторыми друзьями, с которыми работал последний раз. Во время допросов он не выдал их имен, и таким образом они оказались у него в долгу.

На крайний случай есть еще и черный рынок, на котором можно найти все лекарственные и наркотические препараты, известные во Вселенной.

Найтвуд сидел в темноте, раз за разом прокручивая в голове подробности плана, за долгие дни продуманного до мелочей. Он должен был бы радоваться скорому осуществлению задуманного, но радости почему-то не было. Сердце колотилось в груди неровно, он чувствовал, что задыхается.

Найтвуд открыл панель виртуальной клавиатуры. Пальцы замерли в ожидании. Ему следовало набрать код одного из проходов, но пальцы вдруг стали деревянными, отказываясь слушаться. Найтвуд вытер пот, выступивший на лбу, и встряхнул кисти рук. Онемение не прошло.