— А какой следующий этап? — обратилась я к Шарлиз.

— Шафран в течении месяца должен будет определиться, с кем хочет еще встретиться дополнительно, девушек выбрать пять примерно. Позвать их с семьей в гости, по очереди, — ответила вместо нее Кариопа, подошедшая к нам.

— Наверное, ему будет нелегко. Он танцует с ними и… все.

— Кого-то он знает еще с детства, — пояснила Шарлиз.

— Я общалась с ним, — сказала Кариопа. — У меня есть ощущение, что он уже выбрал.

— Выбрал? — глухо спросила я.

— Да.

— Интересно, та девушка догадывается об этом?

— Не думаю, но уверена, что она будет очень счастлива, если он выберет ее.

— Конечно, все они мечтают стать женой короля.

— Сколько среди них хочет любить его и быть любимой им? — спросила себе под нос Кариопа.

— Почему вы решили, что он уже выбрал? — продолжала допытываться я, ругая себя при этом за глупые вопросы.

— В его глазах уже решение созрело.

— Он со мной такое не обсуждал, — брякнула я и словила ироничный взгляд от женщины. — В смысле, я же специалист по охране, занимаюсь там…

— Я знаю, чем ты занимаешься, — усмехнулась она. — И о требовании в списках девиц в постели тоже.

— Ой.

— Отличная работа, Николетт, — кивнула она мне. — Хоть кто-то профессионал.

— Шафран вам сам сказал?

— Да, я навестила вчера его после нашей встречи. Ты показалась мне очень занимательной в тайных коридорах.

Я помолилась Судьбе, чтоб румянец не проявился. Эта женщина если бы не была королевой, смогла бы в свое время стать великолепным ассасином, скажем, шпионом. Так информацию узнавать, выуживать, даже я попадаюсь на ее крючки. Шафрану надо было ее позвать распутывать клубок тайн.

К нам подошла Мэхира, низко поклонилась перед королевой.

— Видели, моя Сара играет сейчас на скрипке? — благоговейно спросила она.

Мы с Кариопой обратили взгляд к возвышению с музыкантами, действительно. Девушка очень резво играла мелодию, под которую был бодрый танец. Его танцевало меньше людей, но Шафран неизменно кружил на площадке с очередной претенденткой.

— Потрясающе, да? Она так долго этому училась!

Шарлиз почти заскрипела зубами, я увидела, как сжалась ее челюсть, она приблизилась к моему уху и шепнула:

— Ой, да пусть в кровь сотрет свои пальцы!

— Вы слишком жестоки, ваше высочество!

— Неа!

Кариопа обмолвилась парой фраз с Мэхирой, перед тем как та удалилась и снова обратила взгляд на нас.

— Ты опять говоришь гадости?

— Мама…

— Ну что ты за дитя такое?

Шарлиз покачала головой и отошла от нас.

— Она лает, но не кусает.

— Вы, что, дочь с собакой сравнили? — удивилась я.

— Исключительно ради метафоры.

— Вы их любите.

— Во дворце не все можно высказывать напрямую, учишься жалить по-другому. Время прошло… но привычка говорить витиевато осталась. Не сочти за таинственность или грубость.

— Ни в коем случае.

— Наслаждайся вечером, Николетт. Ты заслуживаешь.

Госпожа Кариопа отошла к зоне отдыха, которая предназначалась исключительно для старшего поколения и расположилась подальше ото всех. А я осталась с мыслями о том, что уже второй раз слышу о том, что нужно наслаждаться вечером. Танцы сменялись один за другим. Меня успели еще три раза пригласить. И я уже хотела сбежать подышать воздухом на балкон, как моего плеча коснулась горячая мужская рука.

Мне не требовалась оглядываться, чтоб знать, кому она принадлежит. Я узнавала его прикосновение по температуре кожи, по длине пальцев, по тому, как именно меня коснулись.

— Разрешите пригласить на танец почетную гостью из Нурнии, — раздался голос, который вдруг слегка охрип.

Я повернулась к Шафрану, заглядывая в его зеленые глаза и окунаясь с головой.

— Ну, раз уж почетная, — тихо усмехнулась я.

Он выставил руку ладонью ко мне, я повторила его движение, и мы сделали круг неотрывно глядя друг другу в глаза. Сменили руки и сделали круг в другую сторону. Две руки, на расстоянии пары сантиметров… Я поняла, в чем прелесть начала этого танца. В легком томлении. Затем он подхватил меня за талию, я положила руку ему на плечо, а другая наша пара рук соединилась вместе, и он закружил меня. Легко, совсем невесомо, мне почти ничего не надо было делать, все движения были естественны, словно мы тренировались много раз до этого.

Мы продолжали смотреть друг другу в глаза.

— Вы, наверняка, устали.

— Вовсе нет, — ответил он, не сводя с меня глаз. — У тебя прекрасное платье… И ты в нем прекрасна. Я его не видел в ателье.

— Сюрприз! Азайя постаралась. Я померила его последним. Она сказала, что так часто бывает. Выбирают либо последнее, либо первое.

Он хмыкнул какой-то понятно только ему вещи, а я не стала расспрашивать. Я молча наблюдала за его теплым взглядом и наслаждалась этим вечером.

Мы повторили круг, снова поднимая ладони. В этот раз было еще волнительнее, ведь я знала, что после этих движений он снова коснется меня и закружит. Я уже знаю какого ощущать его руку на своей талии, а ладонь в ладони.

Его волосы сегодня не были заплетены в косы, а лежали волнами, венчанными золотой короной. Он — король. Но в данный танец он мой.

Я глубоко вдохнула, ощущая знакомый запах шафрана и лакрицы, смешанный с легкой сладостью карамели. Захотелось уткнуться ему в шею и закрыть глаза. Но я продолжала держать их открытыми, запоминая его взгляд, впечатывая его в свою память. Надеюсь, что, когда мне будет пятьдесят, если я доживу до этого возраста, я буду помнить каждую его деталь, каждую черточку лица.

Мы сделали еще один круг, и он нехотя выпустил меня, задержав в руке мои пальцы.

— Это был приятный танец, — сказала я.

— Лучший в моей жизни, — ответил тихо он.

Музыка сменилась на другую, на возвышение вышли еще девушки. Они играли все вместе, но музыка не была похожей на танцевальную композицию.

— Что они играют? Как под это танцевать? Надеюсь, меня больше не пригласят, — хмыкнула я.

— Не пригласят. Это был последний танец. Далее только музыка, беседы.

— Последний танец? Вы потратили его на меня?

— Не я потратил, ты подарила.

Я глупо улыбнулась, покачала головой и сделала то, что делала обычно. Сбежала.

Я испугалась, что наброшусь на него тут при всех. А тут люди, между прочим. Я отошла к столу и осушила бокал с щербетом. Мой взгляд снова стал блуждать по гостям, я увидела, как Шафран разговаривает с какой-то семьей, Шарлиз опять ест тарталетки, а Кариопа выслушивает какую-то женщину с очень скучающим видом.

Я увидела Сару в толпе, она хихикала о чем-то у входа с другой девушкой. Вот к ним подходит кто-то и передает письмо. Она берет его в руки и…

Я бегу к ней, не заботясь, что мои быстрые передвижения привлекают внимание. Она смотрит на меня ошарашенно. Я чувствую словно время замедляется, но я успеваю выхватить конверт, но поздно. Он открыт. Зато не в ее руках, а из конверта высыпается порошок, который входит в реакцию с кислородом и от него идет дым. Я выбегаю с ним на балкон, и выкидываю его. Реакция запущена, выделяет ядовитый газ. Я что-то кричу, чтоб не подходили, а мою левую ладонь жжет от химического отравления.

Это не смертельно, просто очень больно. Кожа на ладонях быстро восстанавливается, уверена, что уже завтра не будет болеть, а при должном уходе не останется даже шрамов. Но я почему-то именно в этот момент вспоминаю шрамы Кариопы. Королева всегда под ударом.

Я опять спасла Сару подставив себя под удар.

Ко мне спешит Шафран и Фарин, на лицах у обоих шок. Искренний. Шафран обеспокоенно берет мою руку, Фарин льет воду. Но я не обращаю на них внимания, возвращаюсь в зал оглушенная происшедшим и в то же время, моя голова абсолютно ясная. Шарлиз рядом со столом, в ее руках так и не съеденная тарталетка, она быстро моргает. Ошарашенно.

«Она лает, но не кусает». В голове всплывают слова Кариопы, и я нахожу Шейлу, которая вошла в зал.