— Доказать можешь? А то у нас тут серьезные сомнения есть.

— Задайте вопрос иначе, пожалуйста, — попросила Орсис.

Я задумался и потер раскрасневшееся от волнения лицо.

— Какие изменения ты можешь обратить?

— Любые, создатель. Вы решили обнулить мир?

— Нет. Скажи, сколько лет Натали в данный момент.

— Натали Эрстед 48 лет, 3 месяца, 12 дней, 5 часов, 3 минуты, 17…18…19….

— Достаточно, секунды не важны. В каком возрасте она была на пике своих сил и здоровья?

— В 32 года, создатель, — звонко ответила Орсис. — Битва при Фариусе.

— Хорошо. Верни все как было.

— Выполняю…

— На этом все, Орсис, спасибо.

Маленький светящийся шар исчез, а с ним растворился и голос.

— Ну и? — Натали вышла на свет с ухмылочкой. — Ждать то долго?

— Мать моя… — трактирщик поднял глаза и выронил из рук бокал. Стекло со звоном разбилось.

Женщина вскрикнула, взглянув на свои руки. Сейчас она была одета точь в точь как в день давно минувшего сражения. Потертые кожаные перчатки, почти новые доспехи и клинок в ножнах. А главное волосы! У нее снова была длинная коса толщиной с девичье запястье.

— И вот вам снова 32… - выдохнул я, заглянув на дно опустевшей кружки. — Надо было попросить у нее пива. Оно здесь чертовски вкусное.

— Ты… Бог? — выдавила из себя Натали.

— Нет, Натали, я жертва обстоятельств. И, если говорить честно, понятия не имею, что со всем этим делать. Все, кому я могу хоть немного доверять, сейчас в этой комнате. На рейде стоит боевой корабль, подаренный мне королевой. Что делать с ним, я тоже пока не знаю. Теперь вы все знаете, идти со мной или нет — решайте сами.

После моего сжатого рассказа в таверне «Хмельной ветер» стало так тихо, что можно было услышать сквозняк, что протискивался через дверь с улицы. Натали задумчиво рассматривала себя. Ей пришлось сделать усилие, чтобы подойти к большому потрепанному зеркалу, что висело при входе. На вид ей действительно было 32 и чувствовала она себя, мягко говоря, отменно. Вынув свой меч из ножен, она сделала несколько взмахов и провела длинную атаку в пустоту.

— Я не понимаю… Это какой-то магический эффект? Когда он развеется?

— Если все так, как я полагаю, то никогда, Натали.

— Сначала твоя подруга меня исцелила, теперь ты вернул мне молодость. За что? Или… зачем?

— Да не было какой-то определенной цели. Ты попросила, я показал. Я сам до конца не верю, если честно.

— Твое предложение… если я откажусь, все вернется как было? — спросила она прямо.

— Нет, Натали. Дело сугубо добровольное. Я понятия не имею, что будет дальше. Жизнь слишком быстро переменилась, — так же честно ответил я.

— Что скажешь Герд? — она повернулась к мужчине со шрамом.

— Скажи, Торвик, может и меня ты создал?

— Нет Герд, тебя я не создавал, как и остальных жителей. Я понятия не имею, откуда ты взялся.

— Взаимно, — усмехнулся трактирщик, стараясь унять дрожь в руке. — Я не знаю, что тебе ответить, Натали. Сдается мне, что у этого… существа абсолютная власть над нами.

— Скажи Торвик, мое тело сейчас здорово? — уточнила она.

— Ты на пике, во всех смыслах, — пожал я плечами. — Разве не чувствуешь?

— Тогда дай ответ… я смогу иметь детей!? — вдруг спросила она.

— Почему нет…? — такого вопроса я точно не ждал. — Если ты здорова, значит и дети будут…

— Мне нужно побыть одной… Ешьте, пейте сколько влезет.

Сказав это, Натали Эрстед развернулась на каблуках и быстро пошла в свою комнату. Герд хотел пойти следом, но она жестом осадила его.

— Тогда мне пива… — я поставил пустую кружку на стойку. Получилось уж слишком громко.

— А что с нами? — очнувшись от наваждения, окликнула меня Эва.

— Она хочет сказать… нас тоже ты создал?

— Создал — это слишком громко сказано, Иола. Я лишь придумал все это. А кто-то… или, что-то воплотило мои мечты в жизнь. Хочу я этого или нет, меня не спросили. При всем желании, я не смог бы представить каждого, кто населяет это место. Так что, вы родились без моего ведома.

— Но, согласись, получились неплохо, а? — Эва обнажила свои белоснежные зубы.

— Кто бы спорил… — признал я охотно. — Где бы я был, если б не вы.

— О! Это точно. Предлагаю за это выпить!

— Тащите сюда свои задницы, — буркнул трактирщик. — Я бегать за вами не буду. Там стулья у стенки…

Выпить то мы выпили, но веселья особого не получилось. Мы знали друг друга уже достаточно хорошо, чтобы повернуться спиной, но недостаточно для того, чтобы поговорить откровенно. Так и сидели каждый носом в своей кружке. Я ждал, что вопросов будет больше, но, к счастью, допроса с пристрастием не случилось. Пару раз, кто-то пытался вломиться в двери таверны и сыпал бранью, но Герд парой крепких словечек отправлял гуляк восвояси.

Слава Богу, я опьянел. Был небольшой страх, что новое тело имеет стойкость к алкоголю, но он развеялся. Мысли в конце концов увязли в тумане, прервав бесконечный круговорот. Яснее в голове не стало, но какое-то шаткое чувство комфорта все же появилось. Я начал коситься на грудь Иолы и задницу Эвы. Поняв, к чему эти взгляды, девчонки дали четко понять, что еще не соскучились по моим ласкам. Тогда я сосредоточил свое ненавязчивое внимание на декольте Венге. Но она усиленно делала вид, что наслаждается вкусом пива. И я ей верил, ведь оно было отличным. Однако, поняв, что в нее больше не влезет, Венге икнула и поставила кружку на стол.

— Я так понимаю, что спать мы будем вместе?

— Ты против?

— А есть шанс отвертеться? — улыбнулась она криво.

— Дело твое… — я поставил кружку и встал на ноги. — Где можно упасть, дружище?

— Выбирай любую комнату, — отмахнулся трактирщик. — Вверх по лестнице и налево. Ведро под кроватью, если что…

Уговаривать никого я не собирался. Подняв кулак в знак солидарности, я шаткой походкой добрался до лестницы. Подумав, я выбрал последнюю комнату по коридору. Рассматривать интерьер желания не было. Закрыв дверь на засов, кое как избавился от сапог, скинул камзол, портупею, и рухнул на кровать. Судя по запаху простыни были чистыми, а большего мне и не надо… По носу скатилась пьяная слеза, в груди затаилась обида. Но я уснул раньше, чем начал копаться в себе. И это было лучшим решением.

Разбудил меня тихий стук в дверь. Сквозь видавшие виды ставни уже пробивались яркие солнечные лучи. Оторвав голову от подушки, я прислушался. Не показалось… стук повторился.

— Кто там? — голос был хриплым и грубым.

— Натали, откройте пожалуйста.

Я встал и отодвинул засов. Одарив меня прохладным взглядом, она вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Хмель еще не прошел, пришлось присесть на кровать. Но она не придала этому значения. Судя по тому, что она была в доспехах, Натали спать не ложилась.

— И вам доброе утро… — беззлобно съязвил я.

— Я решила.

— Завести детей? Простите, но я не готов…

— Я не шутить пришла. Я готова пойти с вами. Мне принести присягу, или поклясться вам в верности?

— Это лишнее, Натали. Я знаю, что вам можно верить.

— Что ж… — она решительно сорвала с себя голубую перевязь и лычки того же цвета.

— Не жалко?

— Я больше не служу короне, сударь. Знаки отличия мне ни к чему. Отныне я действую по своей воле.

— Ясно. Какие у нас планы на утро?

— Сейчас день, сударь, — поправила она. — Приводите себя в порядок и спускайтесь.

Легко сказать… Все мои силы ушли только на то, чтобы собрать себя в кучу. Заправив постель, я кое как прибрал волосы, расправил одежду и постарался правильно застегнуть пуговицы. Камзол, лежа на полу почти не помялся. Сапоги одел через боль. Они еще не разносились, а вчера было много беготни. Хорошо хоть мозолей не натер. Взглянув в маленькое потускневшее зеркальце над столом, я спустился вниз.

Спутницы мои встали раньше, позавтракали и уже опохмелялись. Подружки демоницы казались довольными, а вот Венге смотрела с обидой. Умяв за стойкой нехитрый завтрак из яиц и бекона я с благодарностью принял кружечку пива и осушил ее в один присест. В голове резко посветлело.