— Тактично.

Он прищуривает взгляд.

— Я пришел к тебе не для того, чтобы разглагольствовать.

— Так, нахуй, выкладывай уже.

— Этим утром произошли некоторые изменения. Одно из твоих убийств произойдет раньше, чем ожидалось.

Рычание вырывается из моего горла, и я хватаю Гриффа за воротник, прижимая его обратно к стене.

— Ты не имеешь права вмешиваться в мои планы. Есть причина, по которой я их тормозил.

— Да?

Он сбрасывает с себя мою руку и отталкивается от стены.

— Вы, ребята, может быть, и спасли мне жизнь, но когда вы начинаете относиться к цыпочке лучше, чем к своим братьям, вам нужно пересмотреть свои гребаные приоритеты.

Мы с минуту смотрим друг на друга, он выглядит таким же раздраженным, как и я, и впервые за долгое время я вспоминаю.

Тот день, когда я встретил Гриффа.

(Четырнадцать лет)

Кулаки ударяют по столу, тело подростка напрягается в ремнях, когда он борется. Катерина медленно обходит его кругом, проводя ногтем по его телу.

— Так много шрамов, — шепчет она. — Бедный Гриффин. Ты так много страдал.

Он раздражается, несмотря на ее уговоры, по-прежнему не говоря ни слова. Он отказывается говорить с тех пор, как она начала это интервью почти час назад.

— Ты можешь драться. Ты можешь брыкаться и рычать, как животное, — бормочет она. — Но в конце концов тебе придется заговорить.

Она обводит взглядом комнату.

— Ты видишь это маленькое пространство? Здесь кажется тесно из-за двух клеток и моих работ, не так ли? Но это, это намного больше, чем просто комната. В этих стальных стенах заключена история. Видишь ли, у бомбоубежищ много применений, много моделей, и у этого, в частности, есть способ удерживать все внутри своих стен. Под дверью нет даже щели, чтобы пропускать запахи наружу, и такая близость позволяет моему искусству говорить со мной еще долго после того, как мои объекты уходят.

Она отстраняется и резко вдыхает.

— Разве ты не чувствуешь их запаха?

Я закрываю глаза на долю секунды и сглатываю. Не из-за того, что она говорит, а потому, что я могу.

Я чувствую их запах.

София подпрыгивает, когда стальная дверь распахивается. Пальцы Лысого хватают Безымянного за руку, когда он толкает его к моей клетке. Пацан голый, пятится и руками собирает свое шмотье. Я знал, что его фотографировали; мне следовало догадаться, что они должны были быть обнаженными.

Лысый собирается отпереть мою клетку, когда Катерина подходит и окидывает Безымянного взглядом с ног до головы.

Она качает головой.

— Я никогда не пойму использования детей в качестве сексуальных объектов. Совершенно извращенно.

Она сама отпирает клетку и отходит в сторону, пропуская Лысого, чтобы впихнуть его внутрь, прежде чем запереть ее обратно.

— Если Мерфи не переведет его к концу недели, переместите его обратно в камеру хранения.

— Там все еще тесно.

Он проталкивает одежду Безымянного через решетку, затем кивает в сторону парня на столе, Гриффина.

— У нас есть его место, но уже запланировано новое прибытие, чтобы заполнить его ящик.

— Разберись.

Она пристально смотрит на Гриффина, и колесики в ее голове крутятся.

— У меня есть идея на этот счет. Однако это займет несколько дней, затем еще неделя на подготовку его к продаже. Я не могу отвлекаться.

Лысый приподнимает бровь, затем кивает и выходит из комнаты.

Когда Катерина возвращается, чтобы еще немного поиздеваться над Гриффином, я обращаю свое внимание на голого парня передо мной.

— Дерьмо.

Я качаю головой.

— На самом деле не продумал это до конца, да?

Его попытка вернуть ухмылку кажется нездоровой, но теперь, когда он может уйти, я понимаю, что без нее будет полный отстой.

Его взгляд перемещается на меня, но через секунду его губы приподнимаются.

— Ты меня недооцениваешь, — говорит он себе под нос.

Мои брови сходятся вместе. Я подражаю его спокойному тону, когда спрашиваю:

— Что ты сделал?

Он кивает в сторону двери, из которой только что вышел мужчина.

— Помнишь его ключи?

Я прищуриваюсь, осматривая его тело в поисках чего-то, что я пропустил. Даже если бы ему удалось стащить их, где, черт возьми, он мог их хранить?

— Ага…

Он облизывает губы, потирая живот.

— Лучший завтрак, который я ел за весь год.

— Ты сумасшедший сукин сын.

Он ухмыляется.

— Черт возьми, да. Сумасшедший сукин сын, который вытаскивает нас отсюда.

Он натягивает грязные джинсы на бедра, затем плюхается на холодный пол рядом со мной.

— Ты имел в виду то, что сказал обо всем дерьме, которое хочешь с ними сделать, верно? К этим ублюдкам, стоящим во главе?

Я прислоняю голову к стене и представляю это, позволяя двум годам безумных желаний захлестнуть меня. То, как это разъедает мою кожу и проникает под кости, захватывает меня скорее как принуждение, чем желание.

Через секунду я киваю.

— Не думаю, что у меня есть выбор.

И я не думаю, что хочу его иметь.

— Хорошо.

Он сплевывает на пол, затем вытирает рот тыльной стороной ладони, его глаза становятся черными.

— Ты и я. Мы в этом вместе, верно?

Я перевожу взгляд на него. Единственный парень, которого я встречал, кто, возможно, был более облажавшимся, чем я. Звон цепей возвращает мое внимание к подростку, привязанному к столу. Глаза Гриффина такие же черные, как у Безымянного, пока он продолжает сопротивляться.

Хм, возможно, не единственный.

— Да, — бормочу я. — Вместе, чувак.

— Ее не нужно было спасать.

Ее нужно было найти и оценить именно такой, какая она есть.

— Дж. Железное Слово

После того, как я проглатываю последний кусочек, моя вилка звякает о тарелку, когда я вижу, как Адам прижимает Гриффа к стене. Он сжимает его воротник так крепко, что костяшки пальцев побелели.

Выдвигая стул, я собираю тарелки и отставляю их в сторону, затем бросаюсь к ним. К тому времени, как я добираюсь до Адама, Грифф уже поворачивается спиной и уходит.

— Привет, — тихо говорю я, проводя пальцами по руке Адама.

Он смотрит на спину Гриффа, его кулаки сжаты, а на шее вздулась вена.

— Эй, что случилось? Что он сделал?

Он все еще наблюдает за Гриффом, когда его телефон звонит. Он достает его из кармана и проводит пальцем по экрану, его движения напряжены. Через секунду он стискивает челюсть и засовывает его обратно в карман.

Наконец, он поворачивается ко мне. Его взгляд скользит по моему лицу, в конце концов останавливаясь на глазах.

— Внезапная работа Фрэнки моделью всплыла четыре недели назад.

Мои брови хмурятся.

— Хорошо?

— Как долго ты здесь?

Я опускаю взгляд, обдумывая это. Когда я снова смотрю на него, я в еще большем замешательстве, чем когда-либо.

— Четыре недели.

Его рука находит мою талию, крепко сжимает, затем он ведет меня по коридору.

— Куда мы направляемся?

— Найти Райфа и выяснить, какого хрена он задумал.

Когда мы добираемся до офиса Райфа, там пусто, но Адам бульдозером проносится прямо к его столу, выдвигая ящики и листая папки. Я обхожу стол и двигаю компьютерной мышью, пока экран не оживает. Но, конечно же, он заблокирован. Из моего горла вырывается сдавленный звук разочарования.

Адам смотрит на меня, уголок его губ приподнимается. Мой желудок переворачивается от тепла, разгорающегося в глубине его глаз.