Глава 4

Скакуны храпели, раздувая розовые ноздри. Нервно рыли точеными копытами песок под ногами. Длинные гривы волнами спадали почти до колен. Тонкие, длинноногие с большими черными глазами, они выглядели как символ скорости и силы.

Рядом с ними визжали в отцовский объятьях мальчики. Это был их девятый день рождения. Утром они не смогли даже толком позавтракать – их съедало предвкушение праздника и обещанных подарков. Отец сдержал слово и подарил братьям прекрасных жеребцов, которых он заказал из – за моря. Близнецы все утро спорили, как же назвать лошадей. Каждое имя казалось простым и недостойным благородных животных. Но как только мальчики увидели коней, решение было принято. Золотисто – рыжий скакун Михаэля получил имя Купрум, а темно – гнедого Даниэль назвал Феррум.

– Папа, папа, можно покататься! О, папочка, пожалуйста! Гости же еще не скоро приедут!

Отец рассмеялся:

– Даже не буду пробовать вас остановить! Но Алваро поедет с вами. Все-таки кони еще не привыкли и не знают местности.

Братья снова разразились радостными воплями и побежали к лошадям. Их учили ездить верхом с трех лет, поэтому в седла они взлетели птицами. Купрум Михаэля нервно заржал и взвился на дыбы, подкидывая высоко в небо точеную голову.

– Смотри – смотри, папа! – задыхался Михаэль от восторга. – Спорим, я обгоню Дани на целый корпус?!

Даниэль с трудом удерживал на месте застоявшееся животное.

– Это мы еще посмотрим. Спасибо, папа! Это лучший подарок.

– Будьте осторожны и не гоните по открытому полю. Алваро за вами присмотрит. – последние слова отца мальчики почти не слышали за стуком копыт. Подняв пыль, они вылетели со двора сразу на проселочную дорогу, распугав женщин, которые шли с полей.

Кони помчались вихрем, едва касаясь земли. Мальчики, как самые настоящие всадники, припали к взмокшим шеям животных. Ветер выбивал из глаз слезы. Мастер Алваро, который должен был сопровождать братьев, безнадежно отстал на своем уже немолодом коне. Чертыхаясь, он пытался догнать скакунов, но потом оставил эту затею и просто трусил следом, стараясь не потерять их следы.

Мелькали поля, полоса леса, вильнула блестящим изгибом река, пока наконец кони не проявили первые признаки усталости. С крутых боков мочально поднялась плотная пена и упала на пыльную дорогу, а дыхание лошадей стало натужным и тяжелым. Лидер так и не установился, кони были одинаково резвы. Братья замедлили их ход и дружно расхохотались от счастья. Дальше ехали шагом, давая лошадям отдышаться и остыть.

– И все равно в какой – то момент Купрум был впереди на целую голову! – вдруг с упрямством произнес Михаэль.

Даниэль закатил глаза:

– Оставь, молю, я просто придержал коня – на дороге была яма. Лучше скажи, ты видишь Алваро?

Даниэль приподнялся на стременах, чтобы лучше видеть и стал крутить головой. Михаэль пожал плечами.

– Еще немного прокатимся и повернем домой. От Алваро ничего не будет, а вот отец может и наказать.

Дорога лежала прокатанной тропинкой через поле. Вокруг пышно цвели дикие цветы и пряные травы. Пахло землей и пряностями. Кони мирно стучали нековаными копытами по плотной земле. Солнце поднималось все выше над головой, урезая тени.

Вдруг под ноги лошадям метнулась и вспорхнула ввысь, хлопая крыльями, куропатка. От неожиданности животные вскинулись на дыбы, храпя и поднимая ноги. Конь Даниэля, развернувшись на задних ногах, поскакал напролом через поле, бешено грызя удила. Мальчик, еле удержавшись в седле, изо всех сил пытался остановить испуганное животное, но скакун, вырвав повод, помчался во весь дух. В воздухе повис короткий вскрик.

Михаэлю пришлось развернуть своего жеребца следом за братом.

Последовала короткая бешеная скачка. Даниэлю ничего не могло помочь. Лошадь не слышала его команд и уговоров, не реагировала на поводья. Голова у него закружилась от страха. Если лошадиная нога попадет в чью – то нору или яму, падения не миновать, а на такой скорости – это верная гибель для всадника. Спрыгнуть нельзя – земля под ногами похожа на сплошную полосу. Вся недолгая жизнь Даниэля неслась у него перед глазами и жалость к себе постепенно подкатывала к его горлу.

Рыжий конь медленно нагонял гнедого. Вот они почти поравнялись. Вот рыжий почти впереди. Наконец, Михаэлю удалось преградить дорогу испуганному коню брата и остановить животное. Даниэль сидел в седле, вцепившись в повод. Когда он понял, что бег закончен, он всхлипнул и вдруг громко расплакался.

Глава 4

Даниэль прошел вдоль длинного стеллажа с книгами, всматриваясь в каждый корешок.

– Оставь ты эту затею! – устало проговорил Рафаил, сидя в высоком кресле и вытянув ноги. – Я много раз просматривал эти книги и бумаги, но так и не смог понять, по какому принципу ведьмы избирают место для своих плясок.

– Шабаш сегодня ночью, и что-то мне подсказывает, что я разворошу это осиное гнездо! – пылко бормотал охотник, просматривая книгу за книгой.

Умудренный опытом экзорцист, усмехнувшись, покачал головой:

– Это бессмысленно, ты напрасно тратишь время. Тебе ведьм не найти. Как хочешь, но я никуда не пойду. Я уже не в том возрасте, чтобы ночью прочесывать лес, зная, что ничего не удастся отыскать.

– Я не прошу вашей помощи, Рафаил, – улыбнулся священнику юноша. – Я отправлюсь один, и, быть может, я не ошибусь в своих догадках.

Монах вскинул тонкие брови:

– Ты слишком самоуверен!

– Я настойчив, – мягко поправил его Даниэль и снова вернулся к книгам.

Отец Рафаил закатил глаза. Он был почти вдвое старше молодого охотника и уже практически забыл, как еще не так давно был сам одержим поисками и жаждой приключений.

Много лет назад он и его брат поклялись перед Богом, что всю свою жизнь посвятят служению ему. Два молодых священника были неразлучны с детства. Похожие, как две капли воды, они за все брались вместе. Даже вместе решили, что охота на нечисть – не их призвание. В глубине души, оба жалели волшебный народ и потому отказались видеть их страдания. Избавлять людей от мук нравилось обоим, поэтому они с жаром взялись за дело. Прихожане любили двух юношей, которые по очереди читали проповеди в воскресные дни. Их будни были насыщены обучением, а выходные радовали светящимися от умиления лицами людей.

Такая жизнь была по вкусу обоим, пока однажды любимого брата Рафаила не отправили с отрядом охотников. Им необходим был священник, чтобы взять живьем вампира, который держал в страхе небольшую деревеньку.

В тот день Рафаил плохо спал. А проснувшись, поспешил в церковь. Он предчувствовал беду. Слезы катились из его черных глаз, когда он лично совершал обряд погребения своего брата. Церковь настояла на том, чтобы хоронили его как вампира, а не как настоятеля, ведь кто мог поручиться, что он не был заражен дурной кровью.

С того дня сердце Рафаила покрылось льдом. Как одержимый он выискивал всех, кто мог оказаться в сговоре с Дьяволом. Он выносил приговор за приговором, отправляя невинных на костер, лишь для того, чтобы его жаром растопить свое замерзшее сердце.

…

Рагна, напевая какую-то замысловатую мелодию, порхала из комнаты в комнату. Рыжие волосы ее сияли в свете заходящего солнца.

– Присядь хоть на минуту, ты мешаешь мне работать! – с напускным раздражением ворчал Просперо, стараясь сосредоточиться на книгах. Однако душа его порхала вместе с ведьмой и тоже пела от счастья.

– Ах, наконец-то я смогу выплеснуть всю себя! Я наберу ночного воздуха и сплету из него покрывало, я буду дышать этим фиалковым запахом. Я растворюсь в лесу, я буду небом и землей, я стану луной и звездами, – радостно восклицала девушка, кружась на месте. – Своими танцами я почту память ушедших.

Дома никого не было: Элиза отправилась на ярмарку, чтобы продать свое рукоделие, Джак тоже старался заработать, развлекая народ фокусами, а Эрколь, предупреждая свое превращение, ушел глубоко в лес.

– Порадуйся со мной! – лукаво попросила ведьма, стараясь увлечь колдуна за собой.