Давным-давно землю населяли сказочные создания и волшебные существа. Единороги бороздили тропинки лесов своими золотыми копытами, вскидывали к звездному небу свои изящные головы с прямыми как стрелы рогами. Дриады и сатиры водили хороводы и плели венки для русалок. Феи танцевали на дорожках из лунного света, пели свои волшебные песни. Драконы мирно летали над горами, стерегли в пещерах свое золото и драгоценные камни. Гномы в подземельях ковали самые прекрасные украшения и доспехи.

В то время колдуны и ведьмы счастливо обитали в деревнях, проживая жизни, гораздо длиннее человеческих. Оборотни пили зелья и оставались в человеческом облике. Между людьми и волшебниками шла успешная торговля. Мужчины охотно платили за зачарованное оружие и доспехи. Женщины с удовольствием продлевали свою красоту и молодость с помощью снадобий ведьм.

Но годы шли. Люди становились все более алчными и безжалостными. Им хотелось заполучить все больше богатств волшебного народа. Драконы и гномы были изгнаны из своих подземных чертогов. Единороги были почти полностью перебиты ради их волшебных рогов и блестящей шкуры. Феи, русалки, дриады и нимфы ушли глубоко в леса, чтобы спастись от гонений. Ведьм и колдунов стали обвинять в преступлениях, которых они не совершали. Запылали костры, зажглись факелы. В людских сердцах поселился холодный страх перед магией. И, во что бы то ни стало, они захотели ее изгнать из своей жизни.

И тогда самые могучие чародеи нашли тихий мирок, в который магия могла бы прийти и остаться там в безопасности. Чародеи создавали порталы, через которые тянулись вереницами последние драконы, феи, лепреконы, тролли и оборотни. Процесс открытия порталов был очень сложным, и только самые могущественные мастера могли это сделать.

Когда последние создания вошли в портал за ними отправились и чародеи, запечатав вход. Однако, не всем повезло успеть перебраться в новый мир.

Глава 1

Это был неспокойный век. Инквизиция бушевала, фанатики тысячами швыряли в костер еретиков. Город наполнялся смрадом и криками загубленных невинных. Полыхал огонь печей – пытками монахи получали доказательства существования ведьм и колдунов, вероотступников и чернокнижников. Багряное небо окрашивалось кровью и проливалось затхлой водой.

Мрачное вечернее солнце озаряло неярким светом площадь, мощенную крупным грубым камнем. Народ гудел, отгоняя мух. На краю площади вырисовывался эшафот с уже готовым кострищем. Толпа хрипела, любопытные все прибывали. Серые дома, казалось, плотнее прижались друг к другу, сужая кольцо вокруг площади.

Солнце, вконец утомленное, моргнуло лучами и скрылось, оставив небо алеть и покрываться слезами первых звезд. Площадь залило тяжелым бордовым светом. Часы на башне гулко пробили восемь. Толпа загудела громче – она жаждала крови. Толстощекий монах в сальной алой рясе тяжело поднялся на помост эшафота, раскрыл потрепанную библию и, помахивая золотым крестом, забубнил молитву. Кто-то из любопытных отпустил пошлую шуточку, женщины притихли в суеверном ужасе, заплакал измученный ребенок.

На площадь, скрипя колесами, выехала разбитая телега, запряженная чуть живой клячей. В телеге темнел силуэт узника в черном плаще и мешком на голове, на козлах сидел широкоплечий, похожий на обезьяну, палач в маске. Кляча, тяжело ступая, подтянула повозку к эшафоту. Палач спрыгнул на землю и грубо дернул пленника с телеги. Приговоренный упал на одно колено и был рывком поставлен на ноги. Зеваки расхохотались.

Наконец с узника был снят плащ.

Толпа пошатнулась, кто-то вскрикнул. Невесть откуда взявшийся ветер развеял пряди огненно-рыжих волос пленницы, открывая взору хищные глаза. Казалось, взгляд ведьмы пронзает каждого. Жутко смотрелась улыбка на бледном красивом лице. Тонкие черты лица не искажала даже тень страха. Палач толкнул девушку по направлению к костру, она пошатнулась и была вынуждена сделать шаг вперед. Неслышно было шагов ее маленьких босых ног по неотесанной коже камней. Платье, некогда белое и воздушное, было порвано во многих местах и сильно испачкано. Еще недавно нежные руки ее были покрыты многочисленными ссадинами и синяками. Девушка поднялась по ступенькам, высоко подняв голову. Рыжие волосы ее пенными волнами ниспадали почти до пояса. И несмотря на то, что запястья приговоренной были связаны, она шла, как коронованная особа, продолжая улыбаться.

Монах монотонно бормотал молитвы, совал в лицо девушке крест. Зеленоглазая лишь звонко расхохоталась и плюнула в лицо фанатику. Служитель заругался и замахал короткими ручонками, а палач наградил узницу звонкой оплеухой, которая свалила ее с ног. Палач схватил девушку за плечо и поволок к столбу. Люди подались ближе и притихли. Толстая веревка крепко обняла стройную фигуру, рыжеволосая по-прежнему едва заметно улыбалась, но теперь в глазах ее плясали черти.

Были сказаны последние погребальные фразы, и факел полетел в дрова. Огонь быстро занялся, жадно облизывая поленья, аппетитно хрустя ими. Пламя поднялось и укутало ноги девушки, потом скрыло ее до пояса и поглотило совсем, на прощание развеяв рыжую копну такого же цвета, как огонь.

…

Крики. Люди бежали как стадо, давя друг друга, в суматохе, теряясь. Казалось, людское море обезумело.

Костер погас неожиданно и сразу.

На почерневших веревках у столба висело обугленное тело монаха.

Глава 2

В маленькую комнату вбежал голубоглазый мальчик лет восьми. Он тяжело дышал, светлые волосы прилипли к высокому потному лбу. Секунду промешкавшись, мальчик нырнул под тяжелую кровать и затих. Следом в комнату вбежал точно такой же мальчик. Могло показаться будто картина повторилась еще раз, но нет. Вне всякого сомнения, мальчики были близнецами. Хищно потянув носом воздух, второй мальчик двинулся по комнате, тихо ступая босыми ногами. Он прошел вдоль стены, заглянул за массивный шкаф и вдруг, метнулся молнией к кровати и заглянул под нее. Первый мальчик завизжал от радости и неожиданности. После чего оба залились смехом.

– Даниэль, ты жульничал! Ты не сосчитал до дюжины! – сказал первый мальчик, отряхивая белоснежную сорочку и поправляя штаны из тонкого сукна.

– Просто младший братик не особо догадлив и расторопен! – парировал второй мальчик и показал язык.

– Ты старше на несколько минут. Я не буду играть больше с тобой играть.

– А маме пожалуешься? – отозвался брат, поворачиваясь спиной к младшему.

Крепкий удар едва не свалил Даниэля с ног. Глухо зарычав, он обернулся. Завязалась молчаливая драка. Мальчики сплелись в тугой комок и повалились на пол, нанося друг другу удары по ребрам. Возня была прервана громким окриком:

– Михаэль, Даниэль, сейчас же прекратите, иначе об этом узнает ваша матушка! – на пороге стояла невысокая, пышная дуэнья в густо – черном платье. Темные блестящие волосы ее были гладко зачесаны в тугой узел. На поясе висели тяжелые золотые часы.

Переглядываясь исподлобья, мальчики поднялись, оправляя одежду.

– Это Мики начал! – выпалил старший брат, сдерживая злые слезы.

Михаэль молча вытер рукавом нос.

– Не хочу слушать! Ее одна подобная выходка и вы будете наказаны. Такие красивые, воспитанные мальчики из такой прекрасной семьи, а ведете себя как крестьяне! Немедленно приведите себя в порядок и спускайтесь вниз. Скоро подадут обед. Где ваша обувь? – дуэнья захлопотала вокруг братьев, помогая им поправить одежду и волосы.

Через некоторое время, спускаясь по лестнице, Михаэль злобно прошипел брату:

– Ябеда.

…

В роскошной столовой, за длинным столом, уставленными различными кушаньями расположилась семья. Отец семейства Новайо Амайя – высокий, поджарый человек с быстрым, цепким взглядом, бегло посмотрел на детей. Трое черноволосых девочек с такими же глазами как у отца и близнецы – копия матери. Перла, мама мальчиков, маленькая блондинка с вечной улыбкой в уголках рта, сидела по правую руку от отца. От ее внимания нельзя было утаить что – либо и она уже догадалась, что братья что – то скрывают. Близнецов она любила сильнее, чем дочерей, но старалась не показывать этого, хотя мальчикам прощалось гораздо большее, чем их сестрам.