После показа мод к «карьере модели» Кира не возвращалась, да и считала подобную «карьеру» глупостью, рассматривая своё «модельное приключение» как помощь экономичке и её сыну, который после показа в театре открыл что-то вроде бутика.

Впрочем, Кира признавала, что это был любопытный опыт, который избавил её от боязни сцены и сделал походку легче, а также она научилась красиво и изящно ходить на двенадцатисантиметровой шпильке, что раньше ей казалось чем-то из области фантастики. Да и туфли, купленные как раз для того показа, теперь должны были пригодиться для подготовки к конкурсу. Кира привезла туфли в общагу ещё зимой, чтобы пойти на устраиваемый новогодний вечер, и так и не увезла обратно.

В пятницу к пяти часам они подошли к зданию модельного агентства с названием «ЛисЭс», в котором им пообещали платья. Оно располагалось в остановке от главного корпуса, и его эмблемой была лисица.

К ним вышла красивая ухоженная женщина — замдиректора, с которой договаривалась Светлана Анатольевна.

— Ой, Кирочка, это ты? — внезапно улыбнулась ей эта замдиректора. — Ты ещё больше похорошела. И тебе так идёт эта стрижка.

— Вы что, знакомы? — спросила Светлана Анатольевна.

— Да, Кирочка была нашей моделью на одном показе, — кивнула замдиректора. — Мы тогда представляли свои коллекции в одном городе, да, Кирочка?

— Да, два года назад, — выдавила улыбку Кира, чувствуя скрестившиеся на ней взгляды конкурсанток. — Удивительно, что вы меня помните.

— Ну что ты, у тебя очень интересная и запоминающаяся внешность, — проворковала замдиректора. — И имя редкое. К тому же у меня превосходная память на лица. Остальные, к сожалению, ростом не вышли для коллекционных платьев, но мы им что-нибудь подберём, а для тебя, Кирочка, у меня есть нечто особенное. Как раз на твой рост и размер. Я помню, как ты выходила в том алом платье с вырезом на спине и шлейфом — жемчужина коллекции. Лёгкость и изящество.

Кира из показа запомнила лишь сумасшествие с переодеваниями, которое творилось за кулисами, и чёрную дорожку, по которой она ориентировалась, чтобы не упасть и видеть, где подиум, который продлили до середины зала.

Мир снова оказался до невозможного тесным. Разве бывают такие совпадения вообще?! Грим лишь послала ей образ закатывающихся глаз, когда Кира заподозрила, что он к этому как-то причастен. А ещё Кира на какой-то миг увидела что-то вроде сплетенной паутины с чуть подсвеченными линиями.

— Ого! — почти хором выдохнули все, когда Кира вышла из примерочной.

Ярко-розовое узкое платье по фигуре, длиной почти до пят, с длинным рукавом и воротником-стойкой, сзади разрез от колена, а спина открыта до талии. Изюминка платья была в том, что оно было полупрозрачное, из кружев и шифона. Одновременно всё было закрыто, но угадывалось, дразнило и интриговало.

— Ну, как я и сказала: жемчужина коллекции и на Кирочку село как влитое, — радостно всплеснула руками замдиректора.

Кира посмотрела, что остальным выдали что-то вроде безразмерных корсетов с пышными юбками, которые многим собирали под их маленький рост.

— Как-то несправедливо, что ей дали такое шикарное платье, а нам что попало, — возмутилась Каролина.

— Милочка, — хмыкнула замдиректора. — Если бы вы похудели килограммов на восемь и выросли сантиметров на десять, то и вам бы досталось платье из коллекции. К сожалению, под наши стандарты подходит лишь одна из вас. И наши платья не предусмотрены для таких крупных девушек, как вы.

— Тогда я отказываюсь от платья и куплю его себе сама, по своей фигуре, — фыркнула Каролина. — Могу себе позволить! — с этими словами она швырнула платье на пол и удалилась. Дверь, правда, не хлопнула, так как была со специальным доводчиком, который тихонько придерживал и закрывал.

— Не обращай внимания, на неё просто ни одно платье не налезло, они все не больше сорок шестого, а у неё сорок восьмой, — шепнула Кире Маша, которая училась с Каролиной. — А твой наряд просто шик…

— Спасибо, — поблагодарила Кира.

— Ты правда была моделью?

— Да. Но это был всего один показ мод.

— Круто. Я заметила, что ты легко на каблуках ходишь и Татьяна Михайловна на тебя не ругается. Значит, ты училась этому?

— Да, меня учили. Знаешь, Маша, у нас было упражнение… мы дома его делали после тренировок. Носили на голове пакет соли. Он достаточно тяжёлый, весомый и одновременно спокойно держится. При этом спину чувствуешь и шею прямо держишь. Я до этого тренировалась с книгой, но они часто соскальзывают и уголки бьются, так что соль очень классно помогает быстро выработать осанку, чтобы плавно и красиво ходить.

— Хорошо, я попробую, — кивнула Маша.

Девчонки вокруг, оказывается, тоже прислушивались к их разговору и зашушукались.

Платья их попросили вернуть и сказали, что их привезут уже на сам конкурс, двадцать девятого.

— Вот скажи мне, Грим, что это за очередные чудеса на виражах? — спросила Кира, внимательно перечитывая в блокноте своё недавно написанное стихотворение.

Вообще-то она готовила своё приветствие на факультетский конкурс, но вдохновение штука непредсказуемая… так что написалось совсем не то, что она хотела. Просто мысль полетела и…

— Вот послушай, или что ты там делаешь… — кашлянула Кира и продекламировала свой последний стих:

— Ты помнишь наш танец на кольцах Сатурна?

Морозный румянец, слова льются бурно…

Я — в платье из газа, ты — в смокинге вечном,

И звёзды, как стразы на платье, — на Млечном?

— Ну и при чём тут я вообще? — проворчал Грим.

— При том, что это написано два дня назад. А сегодня я встретила в корпусе «В» Макса, того самого, с рождественской вечеринки. А ведь я о нём даже не вспоминала, просто стих… случайно написался…

Макс окликнул её, когда она, беспечно болтая с Домниным, вместе с группой поднималась на третий этаж в кабинет, где должна была состояться лекция по культурологии.

Кира сначала не узнала мимолётного знакомого из-за того, что впервые видела Макса в линзах. Парень попросил её задержаться на разговор. Сказал, что искал с ней встречи. Думал. Не может забыть. Кира запаниковала. Сказала, что очень занята учёбой и что искать её не надо. И попросту сбежала.

— Ну да, — снова подслушал её мысли Грим. — У тебя всё так и заканчивается:

И звёздной слезою летела комета,

Но в танце со мною не видел ты это.

Ты снова, увы, не успел загадать,

Чтобы не только во сне танцевать…

— Ну да, всё, как в стихе, написано, и исполнилось, и, знаешь, мне несколько не по себе, — передёрнула плечами Кира. — Ладно исполнение желаний по этим твоим вероятностям, но предсказывание будущего?

— Не совсем, — сказал Грим. — Вообще, стихи это тоже своего рода исполнение желаний, просто сформулированных как… м… заклинания. В зависимости от вложенных сил и эмоций они влияют на реальность. Если человек пишет, что всё плохо, — будет всё плохо, особенно если использует настоящее или тем более будущее время. Что-то вроде самопроклятья. Исполняется то, о чём просит, ну и так, по мелочи. Впрочем, обычному человеку надо постараться и вложить действительно много сил. Но в твоём случае, похоже, что этот энергетический канал несколько шире.

— Из-за тебя? — спросила Кира.

— Сложно сказать, — ответил Грим после заминки. — После того случая с Васей. Я проверил все твои и свои энергетические системы и… кое-что обнаружил.

— И что же это? — спросила Кира не выдержав драматической паузы.

— Возможно, я смогу освободиться, — ответил Грим. От него на миг повеяло той жуткой безнадёгой, которую Кира откровенно боялась.

— И?.. Как это повлияет на меня? Я умру? — сглотнула она.

— Если умрёшь, то я как раз тоже, — хмыкнул Грим. — Нет. Просто нужно будет провести некоторые преобразования. Точно и ювелирно. И поработать над этим твоим каналом. По сути, именно ты сможешь меня освободить. Я этого сделать не смогу ни при каких условиях. А вот ты… Но это не сейчас. А когда будешь достаточно… скажем так, сильна для этого волеизъявления.