— А ничего, что у тебя как бы нет тела? — спросила Кира. — Как ты… Ну…

— Если я буду свободен, то смогу его создать, точней, восстановить, — ответил Грим. — Но думать об этом пока рано. Ну, а пока… Попробуй что-нибудь написать! Проверим мою теорию.

— Я не поняла, так то, что ты можешь освободится, это только теория? — переспорила Кира. — Я думала, что ты кое-что обнаружил и всё такое.

— Да, но нельзя исключать случайность или какой-то предохранитель, который навесили братья. Так что пиши, сестра, а я буду отслеживать и проверять.

— Написать? В смысле, словно создавая будущую ситуацию? — задумалась Кира. — Я попробую, конечно, но часто бывает, что у меня они как-то сами пишутся… Я не говорю про просто рифмованные строчки, а именно стихи…

— Ты и так можешь влиять на некоторые аспекты своей и чужой жизни, а сроки можно поправить, прежде чем закрепить. Так что давай. Пиши!

После тренинга в клубе практической психологии Кира ехала, размышляя и вспоминая занятие. Неделю назад Даша попросила всех записывать своё расписание и всё, что они делают и на что «тратят жизнь». Поминутно. Кира легко с этим справилась, она прекрасно знала своё расписание, которое буквально висело у неё над тумбочкой. Расписание пар и дел.

Учёба с восьми или с половины десятого до часу или полтретьего, приготовлением обеда и ужина на два дня она занималась как раз, когда освобождалась пораньше. В понедельник и четверг были танцы, на которые она уезжала с комплекса без десяти три и возвращалась к главному корпусу около шести. Добавились также общие репетиции для конкурса, они были в понедельник, среду и пятницу, но начинались с семи вечера, так что Кира успевала после танцев в понедельник доехать в ДК Дзержинского. А индивидуальные репетиции были намного раньше, во вторник она успевала сходить на них перед клубом психологии, тренинги которого проходили с семи до девяти. А в пятницу — приехать сразу после учёбы, заодно позаниматься в библиотеке, чтобы подготовить очередной доклад по культурологии на понедельник. Очень уж ей хотелось получить экзамен по этому предмету «автоматом».

В четверг она всё же сразу после танцев ехала к тёте с дядей, чтобы хорошенько отмокнуть в ванной, поесть домашней еды и позвонить по телефону маме, точнее, мама звонила по межгороду сама. Тратить выходной на родственников в итоге оказалось непрактичным. Да и к ним приезжали свои внуки, дети и были всякие дела.

В субботу трижды в месяц обычно был день «семейной» встречи с психологическими заданиями или развлечениями. А в конце месяца, в пятницу после учёбы, она ездила к родителям. В этом месяце, правда, поездка не планировалась. Остаток субботы, если больше не было дел, обычно занимали уборка и готовка, а воскресенье было днём отдыха и безделья. Кира читала книжки или, если это было необходимо, делала курсовые, хотя чаще всего она успевала выполнять их в течение недели до или после поездки на танцы. А ещё писала письма и рисовала, хотя для этих занятий у неё находилось время даже на переменах во время учёбы, несколько цветных ручек и кусок ватмана были в сумке всегда, как и несколько конвертов и блокнот с адресами. В десять часов каждый день она ложилась спать, а вставала чаще всего в семь утра, если не была у тёти.

Посчитав всё, Кира нашла ещё много свободного времени, хотя и оказалась самой «занятой» из всех, кто пришёл в клуб на этот тренинг. Когда она со смехом рассказала о своём одиннадцатом классе, когда на самом деле всё решали минуты, то получила шквал аплодисментов. Остальные в клубе не могли похвастать подобной организованностью, но урок усвоили и пообещали использовать своё время более целесообразно.

И всё же выводы для себя сделала и Кира. С подобным расписанием очень много тратится на переезды, хотя она и старалась их минимизировать, совмещая какие-то дела. Но транспорт объективно «жрал» кучу времени. Хотя во время поездки Кира занималась тем, что прокручивала в голове выходы дефиле, танцевальные связки, стихи и даже лекции, — для тренировки памяти, — но всё же большую часть путешествия на городском транспорте просто ничего не делала и смотрела в окно или на людей, пользуясь хорошим зрением.

На эту неделю Даша задала им новое задание. И оно называлась «Тотальное ДА!». Кира покосилась на свою руку с небольшим крестиком между большим и указательным пальцами. Напоминание. В течение этой недели нельзя говорить слова «нет», только «да». Причём это «да» не должно переходить в формальное «да, но», а именно следить за своей речью, мыслями и поступками. Искренне соглашаться «впустить «да» в свой мир». И замечая за собой «нет», которое рвётся с языка в первую очередь. Потому что порой даже согласие люди выражают, через «нет». Вроде «Нет, ну я хочу…»

— Девушка, присядете? Место освободилось, — какой-то мужчина тронул рукав её бархатного малинового френча.

— Да, благодарю, — Кира села на не совсем удобное сидение, одно из трёх, расположенных вдоль автобуса на его колёсах.

Напротив были подобные сидения. Вообще в студенческом автобусе для большей вместимости сидений было не так уж много, по одному сидению в ряд вдоль дальней стены и редкими кучками по два в ряд вдоль стены с дверями.

Напротив стоял какой-то смуглый парень с тёмными курчавыми волосами и широко, но как-то натянуто улыбался.

Кира флегматично бросала на странно-улыбчивого взгляды, убеждаясь, что тот смотрит именно на неё, и гадала, не болят ли у того щёки. Когда автобус заехал на Комплекс, большинство пассажиров вышли на остановке с многоэтажками и магазинами, куда она ходила за продуктами. Мысленно прикинув, что ужин у неё есть, а выходить в темноту одной не особо хочется, Кира осталась сидеть в автобусе. Смуглокожий парень сел напротив и стал улыбаться сильнее и натянутей, так и не показывая зубов.

В голове Кира явственно услышала смешок Грима, и наглый «сверхразум» продекламировал ей её же стих, написанный вчера в качестве «эксперимента».

Я смотрю на тебя, и ты гибнешь от взгляда,

Подойдёшь, познакомишься, сядешь рядом…

Разговором со мной насладишься до дна

И поймёшь, что другая тебе не нужна.

На губах застывает слово «люблю», —

Я давно на другого тем взглядом смотрю…

На следующей остановке возле «Аэрокосмоса» освободилось место рядом, и парень пересел к ней.

— Привет, можно с тобой познакомиться? — спросил он.

— Да, — покосившись на крестик-напоминалку на руке, ответила Кира.

— А тебя как зовут, не скажешь? — удивительно продолжая улыбаться и говорить, спросила эта жертва стихотворения. И Кира отметила, что «не скажешь» это форма отрицания. И первым желанием было сделать подтверждение этого отрицательного посыла и ответить «не скажу».

— Меня зовут Кира, а тебя как? — ответила она.

— Меня зовут Митя, — улыбка наконец-то стала более естественной.

— Как? Митя? — удивилась Кира новым совпадениям, творящимся в жизни… — Это Дмитрий, да?

Сразу вспомнился Митя, который с друзьями поставил ей ультиматум насчёт Влада.

— Да, но мне нравится, когда зовут Митей, — ответил этот Митя.

— Ладно, Митя так Митя, — кивнула Кира. Автобус дошёл до общаг, и она встала.

— Так ты в общежитии живёшь? — тоже встал Митя, нависая. Он оказался высокого роста, не ниже Влада так точно.

— Да, в общежитии, — кивнула Кира, отвернувшись.

Они вышли на остановке.

— Ну, пока, Митя, — она развернулась в сторону общежития, но парень остановил её вопросом в спину.

— Кира, пойдём, погуляем?

Кира со вздохом положила сумку на стул и переоделась, думая о странном парне Мите, с которым они погуляли. А также о том, что завтра девятое мая, выходной в университете и на репетициях, но к родителям не поехать, потому что это среда и два дня было никак не перенести и не распихать по расписанию.