Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Схематически переданной головкой птицы, представленной на костяном наконечнике из кургана 3 у дер. Прохоровка (III в. до н. э.)[984], как бы завершается круг образов головы хищной птицы в их скифо-савроматской трактовке.

II. Изображения хищных животных.

Они были наиболее популярны в савроматском зооморфном искусстве. Изображения головы или целой фигуры хищника выполнены в условной и столь сильно стилизованной манере, что подчас трудно бывает узнать вид животного. Ему придают черты фантастического зверя; в изображении часто сочетаются признаки различных видов животных. И все же почти всегда можно распознать в стилизованном образе прототип реального зверя — барса (пантеры), медведя и волка, — т. е. хищников, распространенных в степных и предгорных районах территории расселения савроматов или их непосредственных соседей. Наиболее ранние образцы вещей, на которых изображены хищники, относятся к VI в. до н. э.

Свернувшиеся в кольцо барсы изображены на двух бронзовых круглых бляхах уздечного набора из кургана 25 группы «Три брата» под г. Элиста (рис. 5, ). Этот мотив был широко распространен в зверином стиле всей Евразии, однако наиболее выразительные аналогии мы находим только в архаическом скифском зверином стиле Прикубанья и Северного Причерноморья. Так, например, найденные П.Д. Либеровым в 1949 г. в архаических скифских курганах у с. Константиновка Мелитопольского р-на бронзовые бляшки украшены фигурами свернувшихся в кольцо барсов, которые трактованы в той же манере, что и элистинские барсы: у них крупные головы с круглыми ушами, пластически переданное тело с небольшими подогнутыми лапами и хвостом[985]. П.Д. Либеров справедливо датирует эти находки ранним VI в. до н. э. или рубежом VII–VI вв. до н. э. Из прикубанских находок следует упомянуть золотую келермесскую пластину с изображением пантеры, лапы и хвост которой украшены свернувшимися в кольцо хищниками идентичного стиля[986], а также бронзовое зеркало из второго келермесского кургана (раскопки Н.И. Веселовского в 1904 г.), ручка которого снабжена бляшкой того же сюжета[987]. В келермесских курганах найдены также круглые бляшки аналогичного зооморфного мотива и стиля. Принципиальных различий в стиле кубанских вещей и савроматских блях нет; но савроматские вещи сделаны грубее.

В Поволжье рубежа VI–V вв. до н. э. изображение свернувшегося в кольцо барса помещали на фигуре другого животного как знак особой силы какой-либо части тела этого животного. Оно вырезано на месте плеча или лопатки фантастического хищника, изображенного на большом кабаньем клыке-налобнике из Блюменфельдского кургана А 12 (рис. 78, 6). По трактовке свернувшийся зверь отличается от более архаического прикубанского прототипа. Поволжский хищник представлен в манере, более свойственной сибирскому звериному стилю, чем северопричерноморскому: барс изображен с вывернутым задом и повернутой назад головой; узкая лента спины образует полукольцо, как на известной сибирской золотой бляхе[988], в которое как бы вписаны задняя нога, шея и голова животного. Плечо хищника подчеркнуто головой грифона с большим ухом. Характерны лапы с большими когтями и тупая оскаленная пасть с торчащими зубами. Она напоминает морды хищных животных на других савроматских предметах, например, на широком конце этого же блюменфельдского клыка. Три шишечки между плечом и передней лапой, вероятно, отмечают пальцы второй передней ноги, как у зверей, изображенных на перекрестье одного из минусинских кинжалов[989]. Ягодицы подчеркнуты гравированным завитком, а бедро покрыто наколами. В целом изображение весьма оригинально и не имеет себе точных аналогий.

В Приуралье наиболее древней является бляха, найденная в случайно раскопанном кургане у с. Иркуль Северного р-на Оренбургской обл. (хранится в Бугурусланском музее, рис. 79, 1). На ней скупо и пластично переданное тело свернувшегося хищника с длинной волкообразной мордой не загромождено дополнительными деталями, что характерно для зооморфных изделий VI в. до н. э. Обычна для этого же времени и трактовка щеки в виде выпуклого кружка. Кольцевидные лапы и конец хвоста типичны для хищников Южной Сибири и Казахстана[990], в частности, как теперь стало известно, для архаических зооморфных сюжетов дельты Сыр-Дарьи (раскопки Хорезмской экспедиции в 1962 г. Уйгаракского могильника).

Бронзовая бляха из с. Пьяновка близ Бугуруслана передает аналогичный тип свернувшегося в кольцо хищника, у которого морда почти касается загнутого кончика длинного хвоста, а подогнутые лапы находятся в центре всего изображения (рис. 80, 2). В целом эта бляха очень близка бляхам подобного же сюжета из Северного Кавказа и Причерноморья, особенно известной бляхе из Золотого кургана близ Симферополя[991], бляхам уздечного набора из с. Макеевка (раскопки Н.Е. Бранденбурга, скифская экспозиция Эрмитажа) и Кумбулты[992]. Во всех этих случаях у хищников — длинные тупые морды и большие когтистые лапы. Плечи хищников бугурусланской и кумбултинской блях подчеркнуты головами орлов, а на плече хищника симферопольской бляхи изображена фигура лежащего козла с повернутой назад головой. Сходство композиции и отдельных деталей в изображении животных свидетельствует о том, что они относятся к одному времени. Но это вовсе не значит, что они происходят из одного центра. В основе мотива иркульской и бугурусланской блях лежал южный образец, измененный местными мастерами; морда хищника с оскаленными зубами более всего напоминает морду волка, а круглое ухо и большие когти на лапах второй бляхи — медвежьи. Изображения головы этих хищников и шеи с продольными глубокими бороздами имеют полные аналогии в сибирских и сырдарьинских вещах[993]. Безусловно, в Прикамье и на Урал, в мир ананьинских племен, мотив свернувшегося в кольцо хищника проник через посредство савроматов, которые видоизменили первоначальный образ хищника кошачьей породы (барса, пантеры, льва), придав ему волкообразные и медведеобразные черты, столь ярко проявляющиеся на некоторых ананьинских бляхах этого рода и на каменных пряслицах[994]. Здесь внешние контуры хищника образуют почти правильный круг, по краям которого идут поперечные или косые насечки, изображающие шерсть на шее, груди и животе животного. Последний прием известен в искусстве Скифии и, вероятно, оттуда был заимствован. Так, например, на уже упоминавшейся симферопольской бляхе, очень близкой по композиции ананьинским, шерсть на шее животного передана поперечными насечками. Ананьинские круглые бляхи в виде свернувшегося в кольцо хищника проникали и на северо-восточную окраину территории савроматов, о чем свидетельствует находка подобной бляхи в кургане 15 у пос. Исаковский под Челябинском (рис. 80, 10).

Вторая группа савроматских изображений хищников включает изображения, которые П.Д. Рау определил как мотив зверя «на корточках» или мотив «припавшего к земле», «скребущего» зверя. Название это весьма условно. Н.Л. Членова привела ряд убедительных доказательств в пользу гипотезы, что подобная поза, вероятно, возникла из геральдического расположения животного с поджатыми и обращенными друг к другу ногами[995]. Такие композиции хищников известны в архаическом зверином стиле Причерноморья[996] и восточнее, вплоть до Ордоса[997]. Е.О. Прушевская, а вслед за ней Н.Л. Членова указывают на ближневосточные прототипы этой композиции, встречающейся на Переднем Востоке, в частности в луристанских бронзах[998]. На савроматской территории лишь в одном случае обнаружена геральдическая композиция волкообразных хищников (изображение не вполне ясно), представленная на бабочковидном прорезном перекрестье акинака V в. до н. э. из дер. Измайлово Бугурусланского уезда[999]. Подобная композиция встречается чаще всего на перекрестьях сибирских акинаков, где изображены припавшие к земле или стоящие хищники, обращенные головой друг к другу[1000].

вернуться

984

Ростовцев М.И. Курганные находки Оренбургской области эпохи раннего и позднего эллинизма. — МАР, № 37, 1918, табл. V, 8.

вернуться

985

Либеров П.Д. Курганы у села Константиновки. — КСИИМК, XXXVII, 1951, стр. 142, рис. 45, г, д.

вернуться

986

Rostovtzeff M. The Animal Style…, табл. V, 2; Borovka G. Scythian Art, табл. 12.

вернуться

987

Borovka G. Scythian Art. табл. 32, В.

вернуться

988

РД, вып. III, рис. 73; Minns E. Scythians and Greeks. Cambridge, 1913, стр. 274, рис. 194; Borovka G. Scythian Art, табл. 45; Руденко С.И. Сибирская коллекция Петра I, табл. VI, 1.

вернуться

989

Merhart G. Bronzezeit…, табл. X–XI, 5.

вернуться

990

Tchlenova N. L’art animalier de l’époque scylhiqiie en Sibérie et en Pontide. — VI Congres international des sciences préhistoriques el protohistoriques. Moscou, 1962, табл. III. 20–22.

вернуться

991

ОАК за 1895 г., стр. 17, рис. 32; Ростовцев М.И. Курганные находки…, табл. VIII, 4.

вернуться

992

Grakov B. Monuments de Ia culture scythique…, стр. 51, рис. 36.

вернуться

993

Прушевская Е. Родосская ваза и бронзовые вещи из могилы на Таманском полуострове. — ИАК, вып. 63, 1917, стр. 53, рис. 10.

вернуться

994

РД, вып. III, стр. 95, рис. 101; Бортвин Н.Н. Находки на горе Азов на Урале. — КСИИМК, XXV, 1949, стр. 119, рис. 43, 4; МАВГР, т. I. М., 1893, табл. X, 5; Новокрещенных Н.Н. Гляденовское костище. — Труды ПУАК, т. XI, 1914, табл. VI, 6; Tallgren A.M. L’époque dite d’Ananino…, стр. 13, рис. 14; стр. 172, рис. 120; Aspelin J.R. Antiquités du Nord Finno-Ougrien, v. II, рис. 474; Minns E. Scythians and Greeks, стр. 258, рис. 180; Збруева А.В. История населения Прикамья…, стр. 37, табл. IV, 14; стр. 133, табл. XXVI, 27; Смирнов А.П. Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья. — МИА. № 28, 1952, стр. 85, табл. XVIII, 18; Borovka G. Scythian Art, табл. 64, D.

вернуться

995

Tchlenova N. L’art animalier…, стр. 7.

вернуться

996

Придик Е. Мельгуновский клад…, табл. I, III, 1; IV, 1; ДГС, т. II, табл. XXXI, 18; Ростовцев М.И. Курганные находки…, рис. 22; Прушевская Е. Родосская ваза…, стр. 48, рис. 6; Rostovtzeff M. The Animal Style…, табл. VI, 5.

вернуться

997

Godard A. A propos du trésor de Ziwiyè, рис. 27; Burlington Magazine, LIX, 1931, рис. D; Salmony A. Sino-Siberian Art in the Collection of C.T. Loo. Paris, 1933, табл. XXX, 2.

вернуться

998

Прушевская Е. Родосская ваза…, стр. 50–53, рис. 8; Herzfeld E. Iran in the Ancient East, стр. 168, рис. 284; Dussaud R. The Bronzes of Luristan. — A Survey of Persian Art, v. IV, 1938, табл. 601.

вернуться

999

Спицын А.А. Обозрение некоторых губерний и областей России в археологическом отношении. — ЗРАО, новая серия, т. VIII, вып. 1–2, 1896, стр. 166, рис. 41Б; Béla Posta. Archaeologische Studien auf russischen Boden, Bd. I. Budapest, 1905, стр. 102, рис. 57; Cinters W. Das Schwert…, табл. 12, b.

вернуться

1000

Клеменц Д.А. Древности Минусинского музея. Атлас, табл. XIV; Левашова В.П. Из далекого прошлого…, стр. 33, 34, табл. VIII, 6, 7; Tallgren A.M. Collection Tovostine, стр. 40, рис. 41, d; Radloff W. Aus Sibirien, Bd. II, стр. 86, табл. 3, 3.

111
{"b":"869371","o":1}